Черная Луна - Александр Изотов
Значит, Вася, ты тут прохлаждался, пока я там в яйце от злых сил отбивался?
К счастью, от Василия сейчас же прилетела эмоция. Он был несказанно рад, что я жив, и при этом очень удивлён. Всё это сопровождалось общим ощущением тревоги, и я понял, что пропустил что-то интересное.
— Ладно, — прошептал я, — Разберёмся, я же обещал.
— Проснулись, ваше великолуние? — послышался ласковый женский голос.
Я повернул голову. Между двух мраморных колонн в высоких двойных дверях стояла служанка с полным подносом в руках.
Одета вроде и скромно, но при этом чёрное приталенное платье так обтягивало фигуру, что подчёркивало все достоинства. Да и накрахмаленный передник заметно изгибался под напором груди.
Тим, твою псину, о чём ты думаешь? Всего пять минут назад при смерти был… Ну, подумай об этой девице тогда уж, на всякий случай. Её ж Незримая прибьёт!
Моих ноздрей коснулся запах горячей булочки и заваренного чая. И тут же живот скрутило от возникшей там Пробоины, и вся моя утроба разразилась ужасным рёвом. Прелести служанки сразу померкли перед единственным зовом организма: «Жрать!»
Правда, в аромате чая чувствовался бергамот, и это чуть смазало радость. Неужели и в этом мире существует такое издевательство над чаем?
— Проголодались, ваше великолуние? — служанка засеменила ко мне галантной походкой, и поднос ни разу не качнулся.
Я сел и вдруг понял, что над телом здорово поработали целители. Да Вася вообще бодрячком, ни единого напоминания об увечьях — хоть сейчас стометровку в полной боевой выкладке.
Служанка, водрузив поднос мне на колени, тут же кинулась подпереть мою спину подушками. Обнаружилось, что за передником у платья довольно глубокий вырез…
— О, юный царевич совсем выздоровел? — мой взгляд был замечен, и щёки служанки налились румянцем.
Она целомудренно подтянула верхний край передника, при этом улыбнулась самой что ни на есть скромной улыбкой. Именно такой, которая распаляет страсть мужчины ещё больше.
Соблазнить не просто женщину, а такую скромницу… Что может быть желаннее?
Впрочем, до меня только дошло, как она обратилась, и я удивлённо переспросил:
— Цареви…
То есть, попытался переспросить, потому что от Василия вдруг прилетел короткий тычок-предупреждение. Всю сонную одурь тут же как рукой сняло, и я послушно уставился на поднос.
Стакан парящего чая, в котором плавали какие-то специи. Имбирь, кажется, лепестки цветов… и бергамот, чтоб его Пробоина сожрала. Но булочка перебивала всё своим умопомрачительным ароматом — сверху она блестела крупинками сахара, и внизу была пропитана им же, только растаявшим. Маленькое блюдце со сметаной дополняло королевскую картину.
Служанка ждала, продолжая источать ауру девичьей привлекательности. Но, предупреждённый, я уже понял, что здесь кроется какая-то ловушка.
«Может, это связано с Последним Привратником?» — мелькнула у меня мысль.
Ведь Эвелина что-то там говорила про Избранниц и мужа, которого они ждут. Да вашу псовую луну, что, ещё одна Избранница?
— Да, проголодался, — наконец, сказал я, лишь скользнув взглядом по фигуре служанки, — Оделась бы поскромнее, чушка!
От меня не укрылся враждебный блеск в глазах служанки, но в то же время ореол страсти вдруг исчез. Это явно была какая-то проверка, и я её со скрипом, но прошёл.
Что от меня ожидали? Что наброшусь на неё, как маньяк, и раскроюсь? Или, наоборот, я должен был наброситься, чтобы не раскрыться?
— Приятного аппетита, ваше красное великолуние, — сухо ответила служанка, — Передать его лунному величеству, что вы проснулись?
Я усмехнулся:
— Да, да, конечно. И этим ракам за дверью скажи, пусть заходят.
То, что за пределами комнаты находились оракулы, я уже давно почуял. Их осторожное прощупывание комнаты веяло в пространстве на грани чувствительности любого мага, но не псионика. До чистой небесной энергии Стражам Душ было далеко, даже служанка и та сработала тоньше.
— Мы рады, что вы в добром здравии, царевич Василий Игоревич, — послышался ещё голос в комнате.
Служанка чуть присела перед ним, склонив низко голову:
— Господин великий магистр…
— Иди, безлунная.
Вошедшего Стража Душ с яркой золотой кокардой на фуражке я ещё не знал лично, но, кажется, уже разок видел. Не он ли сопровождал ту когорту, которая проверяла студентов в Академии Маловратска?
Комнату заполнила его мощь, поэтому я не делал лишних движений в астральном плане. По-хорошему, надо, чтоб Василий хотя бы вкратце показал мне, что тут происходило, но проводить манипуляции с памятью рядом с таким сильным оракулом будет только самоубийца.
И так ясно, что, пока я прохлаждался в коконе, Иного тщательно искали. Царевича, то есть, моего Василия, просто-напросто сканировали все, кто мог. Иначе как объяснить тот огонь и тени за пределами кокона?
Сейчас меня интересовал совсем другой вопрос. Как всё это понимать?
Духи Рюревских хотели меня слить или наоборот, заставили залезть в кокон? Васёк-то явно за меня переживал, и до сих пор на моей стороне. Я лежу в мягкой кровати, а не в темнице в кандалах. Но меня тщательно охраняют — до меня уже дошёл флёр магии от сильных воинов-огняшей, которые находились на этом же этаже.
Меня ждали, но меня боятся. Значит, не всё ладно в царстве красногорском…
Ничего не понимаю. А раз так, значит, будем просто наслаждаться моментом.
— Ну фто, я плофол пловелку? — пробубнил я с набитым ртом.
Что-что, а булочка тут и вправду царская. И чай… да твою ж луну псовую, даже с бергамотом это питьё богов!
— Царевич, ваша жизнь сейчас для нас — самое ценное. Поэтому отнеситесь с пониманием, — вздохнул Страж Душ, наблюдая, как я окунаю булку в сметану, — Сегодня его лунное величество собирает Малый Совет, и вы, наконец-то, сможете на нём присутствовать.
Глава 6. Гудящий
Для Малого Совета ночная пижама явно не годилась, и меня повели в гардеробную, которая почему-то находилась на другом конце дворца. Провожала уже другая служанка-безлунная, и увидев её, я испытал двоякие чувства.
Ну, во-первых, она была симпатичной натуральной блондинкой, и все её прелести буквально выпирали из платья. Будто какие-то капитские боги узнали все мои требования к женщинам, и соединили в одном теле. Но при этом голубые глаза служанки источали ненависть, причём такую холодную, что все мои симпатии сразу
