Фрилансер. Битва за ареал - Сергей Анатольевич Кусков
…Или вариант сдаться на их условиях, выторговав себе тёплое место под солнцем. Ибо я понял, что хотел сказать представитель Союза. Как это ни парадоксально звучит, он честно и не кривясь ответил на все мои вопросы, пусть и закамуфлировал их под обтекаемые дипломатические формулировки.
Союз не хочет превращения Венеры в свою колонию, как Империя. Союз понимает, что в отличие от императора Себастьяна, такую ношу просто не потянет. Даже если колония чисто экономическая, с псевдонезависимым правительством. Им нужна сильная Венера, дружественная Востоку, которую будут возглавлять патриоты, не признающие родства с Латинской Америкой, открещивающиеся от неё и проводящие независимую политику в пику бывшей метрополии. Это и было обозначено как «исторические тенденции». Им всё равно, какой политический строй будет, но их однозначно не устраивает династия с эквадорскими корнями и фамилией Веласкес — слишком прочная ассоциация с имперским прошлым. И быть может мы смогли бы с сеньором подружиться, ибо я Веласкес, но отнюдь не по воспитанию, а это меняет дело…
…Но абстрактные чаши весов сияли в моей голове призрачным блеском, и я понимал, что хоть люди и песчинки, отнюдь не любую песчинку готов положить на эти треклятые весы.
Ну, и альтернатива — «не доставайся ты никому» — тотальная гражданская война, которая сметёт Венеру с геополитической карты, как игрока. Такое развитие событий их тоже устраивает, и на это решение они также сделали кучу закладок в нашем политикуме.
Сколько меня будут вытаскивать из тюрьмы? Час? Два? Пять? Время есть, нужно проанализировать мимику и взгляд сеньора секретаря дипломатической миссии, разложить его слова посекундно. Вот и подумаю, как лучше поступить в этой ситуации. И главное, как донести опасности до тех, кто пока ещё может тут хоть что-то решать.
Глава 3. Медоед
Глава 3. Медоед
Скоро рассвет. Выхода нет.
Ключ поверни — и полетели!
Нужно вписать в чью-то тетрадь
Кровью, как в метрополитене:
«Выхода нет!»
(«Сплин», «Выхода нет»)
Браслет с меня сняли, но по ощущениям — заперли надолго. В камере нет дня и ночи, освещение типовое стандартное. Тюрьма та же, и также сижу в одиночке, как ранее. Но теперь, слава богу, топить меня и бить не посмели. Точнее, не стали. Видимо торг за мою тушку идёт на таком уровне, когда физические неудобства уже мало на что влияют — только позориться перед партнёрами. Я вдруг отчётливо понял, что моя жизнь — индикатор торговли Веласкесов с «патриотами». Ага, про себя их так и окрестил — «патриоты». В пику «шахматистам», настроенным проимперски. То, что среди них только фамилия Торрес входит в первую десятку, ничего не значит — у сеньоров достаточно власти на планете. Да и уверен, что те же Ортеги и Феррейра (как минимум они) переобуются в прыжке и поддержат их власть, победи «патриоты» в борьбе с Веласкесами. Так что не всё так однозначно. А пока сон — отоспаться, раз есть возможность. И слегонца обмозговать, где лопухнулся — как без этого.
Всё проходит — прошло и моё заточение. Скрип металлической двери (анахронизм, чего бы створки не поставить?), «лицом к стене, руки за спину» от типового мордоворота — есть вещи, которые со временем не меняются. Меня снова ведут по коридорам к выходу… Нет, на сей раз встречала не Катарина — иначе бы словил конкретное deja vu. Принцесса Алисия, собственной персоной.
— Держи. Надевай. Поехали! — коротко бросила она, пододвигая коробку с вещами. Заглянул внутрь. Браслет, навигатор с системой правительственной связи (после ареста её отключили, временно), пистолет в наплечной кобуре, пиджак — его с меня тоже сняли. А больше ничего с собой и не было. Серебряная зажигалка и пол-пачки какого-то курева, уже и не помню, откуда прихватил. Кажется, у бригадного генерала Гарсия стрельнул перед казнью бандитских родственников. Всё.
Вышли на крыльцо. Вокруг здания человек сто пятьдесят в чёрно-синих цветах — броня, игломёты, шлемы… Всё по-взрослому. Если бы гварды не выпустили по-хорошему, их бы попросили об этом по-плохому. Но раз выпустили — хороший знак. Однако городские огни только-только разгораются, значит, я здесь полдня и всю ночь провёл. М-да-а.
Сели в её «Либертадор», и скажу, роскошная тачка! У королевы и то попроще — любит себя тётушка. Всё также молчали. Но вот зажужжала система подавления, и, наконец, спутница произнесла:
— Ну ты и дебил!
Коротко, и точно в суть. Не поспоришь, но молчать не хотелось.
— Победителей не судят, — вяло парировал я. — Если бы победил — ты бы так не пела.
— Ты не просто сел в лужу, ты…
— Тётушка, заткнись, а? — не выдержал и рявкнул я. Начало пробирать зло. — Вопрос был в том, на что они готовы пойти, чтобы «отмазать» своего агента. И я это выяснил. И подсветил вам изнутри, что всё руководство столичного округа с заговорщиками. И главное, с ними городская гвардия и специальная полиция. Как, почему, где «течёт» и кто допустил — тут уж, пожалуйста, без меня выясняйте, возьму самоотвод. Но в целом не удивлён: они и весной зарекомендовали себя не очень, и сейчас опять работают против нас, причём в открытую.
Собеседница ничего не нашлась, что сказать на упрёк, лишь покачала головой. Снова молчим, и нам было о чём помолчать.
— Договорились? — усмехнулся я, переходя в контратаку. Она сначала не поняла, но потом всё же дошло. Тоже усмехнулась, только грустно.
— Нет.
— Но они меня выпустили, — констатировал я.
— Ставки слишком высоки, сеньоры решили не обострять, — пояснила она. — ПОКА мы стараемся действовать в рамках какого-никакого, но закона. И избежать кровопролития. Мы — это и они тоже. Гражданской войны