Возрождение Феникса. Том 9 - Григорий Володин
Но я жестко ошибаюсь. Нафар вовсе не убегает. Горящий кабан нацеливает клыки на Лизу, в беспокойстве держащую руку у лица.
— Я убью твою суку, Феникс! — ревет хаосит на бегу. — Убью твою невесту!
Я в ужасе! Я в панике! Я в безмолвной оторопи!
Серьезно?! Невесту?! Меня уже не только княгини, но и враги осмеливаются женить?! Далеко же от тебя совершенство, Фалгор, раз хаоситы безбоязненно смеют брякать ТАКОЕ!
— Я тебе покажу невесту, драный хаосит! — мой рев доносится до самых дальних углов дворцового комплекса. — Я тебе покажу, как меня обручать без моего ведома! Гори!
Бросаю вдогонку твари Огненный ураган и Багровые выстрелы. Кабан вспыхивает как хворост, но продолжает нестись. Тварь наметила себе цель, и ничто не может стать преградой. Даже полностью сожженная плоть, даже рассыпающийся от жара скелет, даже вцепившаяся в глотку смерть.
Изо всех ног я срываюсь с места. Пытаюсь перерезать дорогу твари, остановить, прибить к земле Молотом.
Заслоняю собой Лизу. Молот не успеваю поднять. Горящая комета вонзается в меня клыками. Солнечная кираса трескается, наружу брызгает кровь.
— Сеня!!! — истошно кричит Лиза, и в следующий миг из голубых глаз княжны брызгает лиловая нафта. — Отойди!
Но я не слушаюсь девушку. Это моя битва, и каждый хаосит в саду сгорит от моих рук. Отбросив Молот, вцепляюсь голыми руками в оголенный кабаний череп твари. Живучий оказался мятежник, но это и к лучшему. Чувствую, как дымящиеся клыки глубже вонзаются мне в подбрюшье.
— Сеня, отойди! Пожалуйста, отойди! — надрывается Лиза за спиной. — Владыка Свар, прошу!
Кислота заливает землю у ног княжны, как багровая кровь у моих. И тогда я чувствую, как тегеранское солнце наконец отвечает на мои действия. Руки мои напитываются новым синим огнем. И этот огонь — персидский бог Атар.
Я усмехаюсь! Получилось!
А я уже беспокоиться начал, но этот план уже срабатывал. Однажды у меня получилось на глазах двух молодых японцев призвать кровавую катану. Здесь действовал тот же алгоритм.
На глазах шаха и его свиты, на глазах элиты Персии я громлю изначальное Зло, и подсознание людей, как проводник, посылает сигнал к глубинным архетипам. Ответ не заставил себя ждать. Коллективное бессознательное персов призывает к богу русских. И я соглашаюсь принять новую мощь.
* * *
Шах Персии Тахмасиб Седьмой в ужасе падает на колени. Парчовое одеяние портится, но правителю плевать.
Сам Атар, божество огня, только что явился перед ним в синем пламени! Сцепившись с горящим скелетом кабана, некогда бывшим визирем Нафаром, Атар сводит руки вместе. Синие языки вспыхивают, и голая кость трескается, чудовище рассыпается в костяную крошку.
Среди свиты царит смятение и священный трепет. Следуя примеру шаха, персы попадали ниц. На коленях правитель ползет к Атару-Свару.
— Пощади, — плачет некогда гордый шах. — Я не знал, не знал…
Светловолосый юноша смотрит на него сверху вниз. Смотрит, как на ничтожество. И, не сказав ни слова, просто проигнорировав коленопреклонного правителя, он подходит к сереброволосой девушке из делегации русских.
— Всё хорошо, Лиза? — Атар берет прекрасную княжну за руки.
— Да, — поднимает она бледное лицо. — Хотя нет. Я так испугалась…
Улыбка вспыхивает на губах Атара.
— Лукавишь, Лиз. Ты испугалась за меня, а не за себя. Но это было лишнее. Просто помни кто я и ничего больше никогда не бойся.
— Поняла, — кивает княжна и стыдливо краснеет. — Прости меня за эту душевную слабость.
— На то мы и люди, — юноша-бог касается кончиками пальцев пепельных волос девушки. — Чтобы иногда быть слабыми.
Всё это время персы стоят на коленях, с затаенным дыханием слушая откровения Атара. Наконец, светоносный юноша обращает взгляд на шаха.
— Время искупать ошибки, Тахмасиб. Время служить своим подданным, время помогать своему народу, а не вредить. Надеюсь, ты меня понял, — сурово смотрят янтарные очи.
— Да…да… — плачет покаявшийся шах.
— К утру я жду головы всех хаоситов, которых ты пригрел в своем султанате, — требует бог. — Докажи мне, что ты наконец обрел истинную цель, шах Персии. Докажи любовь к своему народу.
Глава 7
— Минуты тепла
Луна качается между звездами. Ночь выдается кровавой. Но не для меня. Для хаоситов.
Раздевшись догола, я подхожу к окну и отодвигаю прозрачные занавески. Мне открывается почти весь дворцовый комплекс. Расписные павильоны, служебные корпуса, башня шаха…
Взяв со стола стакан с водой, делаю глоток и наблюдаю багровые всполохи, рассыпавшиеся по дворцу. Правое крыло Голестана полыхает. Видимо, там хаоситы устроили крепкую оборону, и тварей не получилось сразу прихлопнуть.
Ничего не могу поделать. На этот раз творящаяся на глазах бойня не моя проблема. Моей дружине дано лишь одно указание — охранять гостевой павильон. Как Владыка, я приказал и жду исполнения. Тахмасиб обещал провести за ночь полную зачистку всей страны от мерзости. Подозреваю, что хитрый шах с самого начала держал на прицеле хаоситов, готовясь в любой момент избавиться от сомнительных подданных. Жаворонки одурманили шаха, но не настолько, чтобы он сошел с ума.
Почему в высших чинах Персии развелось столько хаоситов? Виной тому недавний дворцовый переворот под названием «Тюльпановая резня». Многих сановников порубили, когда к власти пришел Тахмасиб, свергнувший своего брата. Люди Тахмасиба тоже пострадали, и в тех, кто оказался при смерти, и вселились Жаворонки.
Стук в дверь отрывает меня от созерцания горящего фасада.
— Входи, Лиза, — произношу, накидывая на себя шелковый алый халат с золотыми кисточками.
Дверь беззвучно распахивается, и внутрь входит княжна. На девушке по-прежнему боевая экипировка, вплоть до наколенных щитков. Понимает, что приехала в Тегеран не на экскурсию.
— Сеня, Голестан горит, — сообщает Лиза. — Ты уверен, что нам не нужно помочь персам? Ведь теперь они наши союзники.
— Ошибаешься, Лиза, — качаю головой, задернув обратно занавески. — Персы нам никакие не союзники. Они мои вассалы и слуги. И сейчас им приходиться доказывать свою верность и искупать сделанные по глупости ошибки.
— Понятно, — девушка берет себя за плечи и грустно смотрит на всполохи, просачивающиеся сквозь полупрозрачную ткань.
По ее плечикам пробегает едва заметная дрожь. В непонимании я подхожу ближе к княжне.
— Что случилось, Лиза? — мягким тоном изрекаю, коснувшись пальцами шелковистых пепельных волос княжны. — Так сильно переживаешь за персов?
— Нет, — она поднимает на меня бездонные голубые глаза. В них как алмазы блестят слезы. — Сегодня я лишь испугалась за тебя. Когда тот кабан насадил тебя на свои клыки, я очень сильно испугалась.
— Тот жалкий хаосит не мог меня убить, — улыбаюсь благодарно. — Жаворонки, по природе своей, больше дипломаты, чем
