Олимпиец. Том V - Артур Осколков
Персефона закатила глаза, но все же ухватив Льва под мышку, ушла вперед, оставив бога наедине с собой. Аид огляделся по сторонам, нашел сколотый с одной стороны камень и, привалившись к нему спиной, сел на сухую землю, пока его взгляд блуждал по бесконечным каменным пустошам Тартара.
Мысли бога снова вернулись к любимой собаке. Только теперь он видел Цербера раненым, ради насмешки избитым каким-то жалким смертным. Затем перед глазами встало искривленное гневом лицо Адриана. Тот разом вгонял кулак в лицо урода, посмевшего поднять руку на щенка. Вспомнил гордость, с какой он наблюдал за победой сына на Играх.
«Я не хочу, чтобы он страдал» — повторил слова жены Аид и поморщился. Поморщился, потому что прекрасно знал, что, если на Олимпе вновь разориться война, в этот раз Подземный Мир не останется в стороне.
— Что мы не сделаем ради детей…, — пробормотал Аид и, кряхтя, поднялся на ноги. Он собирался уже догнать жену и сообщить о своем решении, как вдруг…
Черная вспышка справа привлекла его внимание. Вторая, третья… А через секунду Владыка Подземного Царства осознал, что смотрит не на череду вспышек в темноте, он смотрит… В самому темноту. В матовое черное зеркало, непонятно откуда взявшееся прямо посреди Тартара. И в этом зеркале что-то двигалось.
Кто-то… Двигался. Ребенок, не старше пятнадцати. Короткие темные волосы, худенькое, словно измученное жаждой и голодом тело, хрупкие кости… Мальчик стоял к богу спиной, так что Аид не видел его лица.
А затем… Затем он повернулся. И Аид, великий бессмертный, один из самых, если не самый сильный бог, вздрогнул. И прошептал всего одного слово. Прошептал, потому что отказывался верить своим глазам.
Прошептал имя.
— Адриан?
Глава 5. Гости
Вершина Горы Олимп, Храм Двенадцати
— Что вы устроили?! А?! — прогрохотал Зевс. Пальцы разъяренного божества крошили в труху подлокотники мраморного трона, по белоснежному хитону то и дело носились синие электрические разряды, а взбешенные глаза с огромной скоростью перескакивали с одного провинившегося на другого. — Сражение в центре Афин?! Бой между Олимпийцами?! О чем вы думали?!
Непринужденно стоящий Арес громко и презрительно рассмеялся.
— Сражение?! Хорошая шутка, отец! Эта жалкая пародия на бога не продержалась против меня и минуты. Ты бы видел, как он драпал, только сандалии сверкали.
— Драпал? — вскинулся задетый словами брата светозарный Аполлон. — Тебе ли говорить, безмозглый мясник! Напомнить Трою? Как ты выл под стенами Великого Города. Какого это, о бог воины, дважды проиграть младшей сестре? Я до сих пор помню этот удар, камень, крошащий твою голову.
— Поосторожнее со словами, братец! Троя пала, — кровожадно сверкнув глазами, напомнил Арес. — Несмотря на все твои старания. А еще…
Он резко шагнул к Аполлону и, оказавшись вплотную, буквально уперся ему в лицо безумным взглядом убийцы:
— Признай, мальчик, ты любитель бить из-за угла! Вспомни хоть твой подлый выстрел в Ахилла. А в реальном бою от тебя пользы столько же как от наконечника из дерьма!
Бог демонстративно принюхался.
— И воняешь ты не лучше.
Покровитель искусства аж задохнулся от такого сравнения. Бог не находил слов и только глотал воздух, только чтобы через пару долгих секунд возмущенно повернуться к Громовержцу:
— Отец, ты слышишь его!
— Как обычно! — загоготал Арес. — Только что идет не так, как Золотой мальчик бежит жаловаться к папочке.
Аполлон возмущенно топнул ногой.
— Отец, ты так и будешь это терпеть?!
— Ну давай уже, сопляк. Заплачь, — продолжил насмехаться воитель, прислонившись спиной к толстой мраморной колонне.
— Ах ты…
— Довольно! — Громыхнул над Олимпом раскатистый разряд, заставший обоих богов притихнуть. Зевс властно поднялся с трона и оглядел своих сыновей гневным взором. — Оба хороши. Арес!
— Отец? — воин упер в Громовержца полубезумный звериный взгляд и вызывающе оскалился, отчего Аполлон аж потерял дар речи. — Что, опять меня сдаешься крайним?!
Зевс трухнул головой, с трудом борясь с желанием прилюдно наказать дерзкого щенка. Впрочем, сейчас не время. Сейчас он хотел получить ответы на вопросы.
— Что ты забыл в Академии, сын? — спокойно спросил он, словно не заметив наглого поведения. — Почему притворялся учителем?
Воитель только пожал плечами.
— Убивал время.
— Ложь! — ткнул в него пальцем Аполлон. — Он защищал этого смертного щенка, Адриана.
Арес безразлично искривил губы.
— Афине мальчик по нраву. Я решил, будет забавно, если щенка удавит его же собственный учитель. Только представь, отец. Как бы он выл, как бы рыдал на коленях, пока я… Он издал чавкающий звук. — Пока я давил бы ему глаза.
— Отец! Это же очевидная…
— Я сказал: «Довольно», — тоном ниже произнес Зевс, устало массируя виски. — Арес твои распри с сестрой выходят за все границы. С этого момента я запрещаю тебе покидать пределы Олимпа без моего разрешения. Что до Адриана Лекса… Забудь про него. Это вас обоих касается. Мы не убиваем пастухов без особых причин.
Аполлону ответ явно не понравился.
— Неужто ты боишься Аида, отец? Он же… Кха-кха!
— Боюсь? — раздражение в глазах Громовержца сменилась на холодную ярость, пока мускулистая рука с силой сдавливала горло бога. — Не путай мое милосердие со слабостью, сын. Ибо даже у милосердия есть границы. Или… может, ты считаешь, что я сдал?
— Прости, отец… Кха-Кха!
— Может, ты считаешь, что мое время пришло? — Ладонь Зевса сжалась еще сильнее. — Что мне пора уступить? А?!
— Нет… Кха-Кха. Отец… Пожалуйста…, — с ужасом хрипел Аполлон, пока его глаза наливались кровью. — Пожалуйста… Кха-Кха!
Зевс склонил голову набок, словно любуясь страданиями сына, пока наконец не разжал ладонь, словно пушинку отбросив едва дышащего бога в сторону. Аполлон проехался по гладкому, словно лед, полу и врезался в стену, где и замер, судорожно сжимая красное горло и давясь сухим кашлем.
Громовержец проводил Аполлона презрительным взглядом, словно разочаровался в его слабости, и вернулся обратно на трон. На обоих сыновей он больше не смотрел.
— Оставьте меня. Оба.
Боги поклонились и направились к арке выхода. Только если Арес выходил с расправленной спиной и довольной ухмылкой, то его брат
