Сердце маски 2 - Алексей Калинин
Глянь Ка даже не взглянул на нас. Его небесно-голубые глаза смотрели куда-то вдаль, и я мог только догадываться, что он сейчас видел. Или он заглядывал в женскую баню, или, чего ещё хуже, любовался видами из мужской.
Да, говорили, что его взору стены не помеха, но одно дело об этом слышать, и совсем другое видеть это.
— Интересно, а Низший Бог Глянь Ка только видит далеко или ещё и слышит? — спросил меня Глу Пыш, когда мы почти подошли к Закатной горе.
Гора предстала перед нами огромным каменным клыком, заслоняющим половину воздушного пространства. Верхушка её терялась в облаках.
— А вот когда встречусь с ним один на один, тогда это и узнаю, — подмигнул я Глу Пышу. — Сейчас же, брат Глу, давай займемся лестницей в небо.
— Лестница в небо, — причмокнул Глу Пыш. — Красиво звучит…
— Да? Я сам придумал.
Глу Пыш сбросил с плеча кирки. Железные части глухо звякнули, как будто пожаловались на тяжелую жизнь.
Вот только не надо нам жаловаться — нашу жизнь тоже нельзя было назвать райской!
Я взял одну из кирок и сделал на камне небольшую зарубку. Следующую зарубку я поставил через два метра. Мда, лестница будет очень и очень грандиозным сооружением.
— Ну что, брат Глу Пыш, начнем? — спросил я.
— Начнем… — со вздохом ответил он. — Я не до конца понял твой план, но целиком и полностью доверяю тебе, брат Сиджар.
— Называй меня лучше братом Ни, — оглянулся я по сторонам. — Вдруг кирки могут нас слышать?
— А что, такое бывает?
— Конечно бывает. Есть же волшебные мечи, так почему же не может быть волшебных кирок?
— Ну да, вот бы увидеть такой рядом, а то всё летают на них Низшие Боги в небесах. Разве там что разглядишь?
Глу Пыш примерился к камню и ударил. Его кирка не вынесла такого обращения и тут же сломалась. Вот прямо взяла и хрустнула на самом интересном месте. Хорошо ещё, что ржавое острие не прошло по ноге незадачливого монаха.
— Эх, как же тебе сегодня везет, — сказал я и отдал свою кирку Глу Пышу.
— А ты чем собираешься работать? — с подозрением спросил монах.
— Тем, что ты так хотел увидеть, — загадочно произнес я и вытащил из-за плеча Меч Тысячи Воплощений.
— Ты меч свой отремонтировал? Красивый, — улыбнулся Глу Пыш.
— Это не меч, а кирка! — сказал я.
Глаза Глу Пыша расширились, когда Меч Тысячи Воплощений окутала золотистая дымка и он начал менять форму. Передняя часть расширилась, удлинилась в разные стороны и заострилась на концах. Рукоять приняла вид деревянной. Через несколько секунд в моих руках оказалась обычная кирка. Да, новая, словно недавно от кузнеца, но совершенно обычная.
— Да это же… — задохнулся Глу Пыш.
— Меч Тысячи Воплощений, — с удовольствием ответил я, наблюдая за восторженно блестящими глазами друга. — Вот, а ты ещё смеялся над тем мечом-цзянь, который я подобрал.
— Брат Ни, тебе несказанно повезло, — покачал головой друг. — Я преклоняюсь перед твоей удачей. Сможешь подарить хотя бы кусочек — тогда я запросто могу банкротить игровые дома.
— Нет, брат Глу Пыш, азартные игры — это зло! — наставительным тоном произнес я. — Давай-ка приступать к работе. А то я вижу, что в нашу сторону направляется один из монахов монастыря. Рановато что-то, я думал, что они появятся ближе к вечеру. Если что, то разговор буду вести я, ты только поддакивай и ожидай появления сюрприза.
Глу Пыш кивнул, взглянул через плечо и ударил по камню. Вторая кирка оказалась крепче первой. Она отколола кусок и даже не ранила монаха. Я тоже принялся неспешно постукивать, с другого края начатой лестницы.
Одноглазый монах Под Лизь неспешно приближался к нам, поглядывая на гору в надежде, что она обрушит на наши головы камнепад. Гора не обратила совершенно никакого внимания на такую мелкую одноглазую козявку, какой был Под Лизь.
— Брат Глу, если мы успеем до вечера дойти во-о-он до той елочки, то можем считать, что день удался! — нарочито громко произнес я, показывая на ель в двадцати шагах от нас.
Понятно, что до той ели мы не дойдем и за месяц, но надо было разжечь любопытство одноглазого монаха. И мои слова вполне справились с этой ролью. Единственный глаз Под Лизя разгорелся, как сигнал запрещающего светофора. Мы старательно делали вид, что не замечаем его.
— Здравствуйте, братья! — послышался голос Под Лизя. — Вы работаете?
— Ой, это Под Лизь… Слышишь, брат Глу Пыш, это Под Лизь. А я и не заметил… — ответил я с ленцой, как человек, которого отвлекают от очень увлекательного занятия.
— Да-да, это я. Так что, работаете?
— Смотря что ты называешь работой, — ответил я и снова ударил по камню. — Для нас с братом Глу Пышом это вовсе не является работой. Это всего лишь тренировка выносливости и познание дзена. Такую великую милость даровал нам настоятель монастыря и вряд ли кто сможет отнять её у нас.
— Для нас это несказанное удовольствие, — произнес Глу Пыш, за что был награжден благодарным взглядом. — И невероятная честь! Не каждому монаху доверят такое ответственное поручение.
Под Лизь удивленно заморгал. Я прямо-таки слышал, как шевелятся шестеренки в его бритой голове. Он пытался сложить воедино наказание и удовольствие. Потом он всё-таки решил, что мы его дурим и широко улыбнулся.
— Я не верю вам. Это тяжкая работа и она должна приносить невыносимые страдания…
— Ты пришел сюда по наущению настоятеля? — задал я вопрос в лоб.
Мордочка Под Лизя смешно сморщилась, он замахал руками, как будто собрался взлететь и усесться на карниз над нами.
— Ну что вы, конечно же нет. Я прогуливался перед вечерней тренировкой и даже собирался сходить в городские бани, чтобы усладить своё тело горячей водой и маслами. Там же ещё и искупаться можно в прохладном бассейне. Скажите, вам хотелось бы искупаться, а не жариться под лучами палящего солнца?
Меня кольнуло под ребрами. Ага, Под Лизь лгал. Ну что же, я в этом не сомневался ни капли. Надо было только грамотно подвести этого засранца под кирку, а там…
— Хм, нет… — сказал я после некоторых раздумий. — Вряд ли я соглашусь обменять создание Лестницы В Небо даже на целую сотню бассейнов.
Под Лизь икнул от неожиданности. По всей видимости он собирался поиздеваться над нами,
