Пират. Безумный мир - 3 - Владислав Андреевич Бобков
Первое, Кастер успешно исчезает, позволяя огненному разрезу, рассечь тот осколок, на котором он стоял мгновение назад.
Второе же, воздушный разрез наконец достиг второго осколка и врезался в появившегося прямо перед ним Сшивателя!
Да, удар оказался несмертельным, так как от того, что Андрей взял на себя больше чем мог удержать воли, его удар оказался не столь точен.
Но даже так он все же достиг цели, предсказанный усиленным импульсом воли!
Рука, часть бедра и нога Кастера, кружась в вихре крови, отлетели от своего хозяина и начали неудержимо падать вниз.
Андрей зашатался и схватился за голову от поразившей её боли. По лицу у него текла кровь из разрубленного носа.
— Не-е-е-ет! — взревел Кастер, глядя как части его тела падают вниз. Он чувствовал, как смерть приближается к нему, когда драгоценная красная жидкость покидает его.
Он больше этого. Он не должен был так умереть!
И его плод с радостью откликнулся на желание своего хозяина спасти ему жизнь.
Из кровоточащих обрубков вырвались десятки нитей, которые, пройдя расстояние до отрубленных конечностей, вошли в срезы, заставив руку и ногу замереть.
Пара секунд и они вернулись к хозяину. Но силы плода требовали свою цену. Разрезы отнюдь не исчезли. Да, рука и нога висели рядом с их хозяином, кровь перестала течь, но держались они лишь на плавающих в воздухе нитях.
Осознание собственного уродства мощнейшим клином ворвалось в и так уже изрядно пошатнувшееся сознание Сшивателя, окрасив его мир в бардовый.
Творя свою страшную “магию” с жертвами, Сшиватель всегда подсознательно боялся того, что он с ними делает. Он боялся стать одним из них, понимая, что слишком уж зависим от силы своего плода.
И теперь его кошмар стал явью.
Он сам стал живой марионеткой своей силы.
С нечленораздельным криком ярости Кастер метнулся вниз, практически не думая о защите, сжигаемый лишь одной мыслью — уничтожить того, кто с ним это сотворил.
Прыгнувшая наперерез Найф была уничтожена за секунду всеми мечами иглами, которые Кастер только смог призвать. Благо, порожденный ей воздушный взрыв, расколол большинство из них на куски.
Однако это небольшое отвлечение позволило Андрею всё же прийти в себя.
Высекая искры, сабли столкнулись в жестком клинче и пытающиеся передавить друг друга два плодовика замерли, смотря в лицо оппонента.
Это не длилось долго, так как они сразу же взорвались вихрем ударов, финтов и уворотов.
Но если Князев двигался технично, то его противник окончательно обезумел.
Наплевав на защиту, он лишь атаковал, совершенно не заботясь о своём теле. И это имело свои страшные последствия.
Разрезы срывающие с клинков Блэка то и дело рвали на куски мечущегося перед ним Сшивателя, но отрубленные части неумолимо притягивались новыми нитями плода.
Сил на стихийное высвобождение у Джека не было, поэтому он с отчаянной решимостью продолжал рубить своего врага, с тошнотворным пониманием видя во что тот превращается.
Чем дольше шел бой, тем разрубленные куски становились всё мельче, а нитей всё больше.
В какой-то момент тело Сшивателя начало напоминать адский серый ковёр, в который была вкраплена человеческая плоть.
Единственное, что всё ещё оставалось целым и во что Андрей так и не сумел ни разу попасть, это была обезумевшая от боли и страданий голова Кастера.
Она уворачивалась от всех его ударов, плавая в той дикой смеси плоти и силы его плода.
Андрей понимал, что он не может победить то, во что превратился Сшиватель. Какая бы энергия не таилась в теле главаря бандитов, она должна была быть давно закончена. И что бы сейчас не питало остатки человека, это была не его сила.
А это значило, что продолжение боя приведет лишь к смерти самого Князева, ведь рано или поздно он допустит ошибку и проиграет.
Надо было что-то придумать и в какой-то момент у мужчины появилась идея.
Сконцентрировав остатки сил, Князев мощным порывом ветра отбросил волну нитей и отпрыгнул как можно дальше от своего врага.
— Кастер Сшиватель! — со всей мощью своего голоса закричал Андрей, привлекая внимание вернувшего равновесие врага. — Посмотри ВНИЗ!
И хоть Князев этого не планировал, от него ударила слабенькая волна подчинения, которая все же немного ослабила безумие Сшивателя, заставив того на секунду бросить взгляд на своё “тело”.
И Кастер застыл. Что бы не случилось с его разумом, ровно в этомгновение пелена, помутнившая его сознание, отступила, позволив в полной мере оценить то, во что он превратился.
— Нет-нет-нет… — жалкие всхлипы сорвались изо рта главаря, когда его отчаянный взор пытался найти хоть что-то от его прошлого тела.
Но он ничего не находил. Прямо сейчас единственное, что осталось, это была его голова. Всё остальное превратилось в мелко порубленный фарш.
Нити задрожали и потеряли свою целостность, начиная путаться и оседать.
Андрей чуть расслабился, устало вздохнув от облегчения.
Его план все же сработал. Он хотел сломать то неестественное состояние Сшивателя, которое давало ему силы из ниоткуда. Благо, воля подчинения выбрала именно это время, чтобы проявиться. Возможно, у него бы получилось и без неё.
Теперь же, потеряв “настрой” Кастер столкнулся с жестокой реальностью, в которой у него не было сил, чтобы поддерживать своё тело, жившее лишь за счёт силы плода.
Первым исчезли нити, которые отвечали за его конечности. Наблюдать за тем, как куски рук и ног сыплются вокруг плачущего и кричащего клубка нитей было не то зрелище, которое Андрей когда-либо предпочел бы наблюдать.
Затем очередь пришла за туловищем. И здесь можно подумать, что Кастер должен был умереть, когда распад коснулся бы его сердца, но это оказалось не так.
Сшиватель чувствовал конец своего тела и оставался живым вплоть до того, пока распад не дошел до его шеи.
Лишь когда кричащая от боли и страха голова безжизненно упала на немногие уцелевшие доски мостовой, наступила тишина.
Лишившись поддержки, вокруг принялись падать подвешенные в воздухе осколки окружающего мира. Так как от этой части города мало что осталось, куски зданий падали прямо в воду с торчащими из неё сваями.
Андрей повернул голову, когда почувствовал как к нему подходит пошатывающаяся Оливия.
Она сильно пострадала, поэтому, придя в себя, выжидала подходящего момента для нападения, и, к счастью, так его и не дождалась.
— Что это за дьявольская срань?! — наконец с чувством припечатала она, тыкнув пальцем в валяющийся перед ними винегрет из Кастера Сшивателя. — Знаете, капитан, если раньше я ещё думала о том, чтобы когда-нибудь съесть божественный плод, то теперь понимаю, что ну его нахер.
Она многозначительно обвела ладонью окружающую разруху.
— Сила не стоит риска превратиться в… Это.
— А кто тебе сказал, что я бы просто так отдал тебе безумно ценный плод? — остудил её энтузиазм Князев. — За что бы я тебе его дал? Пока что я вижу лишь бойца, которого
