Предел Спасения - Дэн Абнетт
— Должны мы подождать посланников от Администратума? — позвал Эдур.
— Нахер их, — прорычал Сайбон.
— Если формальности, протоколы, — сказал Эдур.
— Нахер протоколы, — произнес Сайбон.
Слева от них, ряд высоких окон выходил на Посадочные Поля Анзимара. Лихтеры и транспортники летали сквозь утренний смог к главным рокритовым площадкам. Боевые корабли Вендетта примостились на небесных платформах, как ястребы, которые тянулись, как гирлянды, вокруг защитного периметра поля. Гаунт увидел корабль, бронированный корабль, стоящий отдельно на углу площадки, жар все еще плыл от его корпуса в сыром воздухе. Полевые команды держались на почтительном расстоянии. Это была Имперская машина, но это был не тот тип, который использовала Гвардия или Флот.
Еще одни двери с грохотом распахнулись. Впереди был вход в зал для приемов. Позолоченные двери, в четыре человеческих роста, были с резными барельефами львов и карнодонов, орлов и ангелов. Ангелов смерти.
Подходяще, подумал Ибрам Гаунт.
Это были первые двери, к которым они подошли, и которые Сайбон не открыл настежь ударом, как будто проводил операцию по быстрому нападению. Они с Меркюром просто остановились. Через полсекунды после сигнала, Харк с Эдуром встали по бокам от них и открыли двери.
Зал за дверями был огромным, выложенным камнем и украшенным высокими окрашенными окнами, которые превращали свет в осенние цвета. Верхний ряд окон крал больше дневного света над утренним смогом, и проливал его серебряными лучами между темных арок. Гигантская медная аквила была врезана в центр пола.
Три фигуры ожидали их под самым большим окном зала, огромным круглым окном с изображением Золотого Трона на разноцветном стекле.
Одна сидела на деревянной скамье, погруженная в раздумья. Вторая прислонилась спиной к двери, пристально смотря на цветное изображение на стекле. Третья околачивалась поблизости, рассматривая какие-то еду и напитки, которые были на маленьком столе. Было трудно сказать, размышляет ли третья фигура о том, что ей нужно подкрепиться, или просто озадачена, для чего вообще нужна еда.
Все трое были мужчинами, но никто из них не был человеком. Никто из них даже близко не был человеком.
— Святая Терра, — прошептал Ладд.
— Это общая мысль, — пробормотал Харк.
Лорд Милитант сделал шаг вперед.
— Я – Сайбон, — объявил он, повысив громкость своей аугметической голосовой коробки до ораторского уровня. — К кому я обращаюсь?
Три фигуры обратили взгляды. Их глаза зафиксировались на нем, как системы прицеливания. Это не было странным выражением. Их глаза были, буквально, биологическими, автономными системами прицеливания, их внимательный осмотр мгновенно дал оценку расстоянию, движению, личности и броне. То, на что так пристально смотрели, было в перекрестии прицела.
— Я – Сайбон, — твердо повторил Лорд Милитант.
— Не вы, — ответила фигура на скамье, не поднимаясь. Его акцент был сильным, как будто можно было подумать, что его язык и интонация были стерты сухими ветрами в каком-то очень отдаленном уголке Имперского космоса.
— Я не думаю, что вы представляете, с кем говорите, — сказал Сайбон.
— Я знаю, что вы не думаете, — ответила фигура на скамье. Его массивная пластинчатая броня была грязно-белой, с ярко-красными краями. Нити с бусинами и маленькими амулетами, вместе с тем, что выглядело, как скальпы, свисали с пластин. Его боевой шлем лежал на скамье рядом с ним, его локти были на коленях. Его непокрытая голова была безупречно выбрита, кроме раздвоенной бороды на подбородке и пучка чернейших волос на макушке.
Фигура, которая разглядывала закуски, была одета в серую броню, с золотым орнаментом на груди и голубым символом его Ордена на обрамленной красным белой поверхности его широких наплечников. Части его брони были украшены голубыми очертаниями слезинок. Он держал свой шлем подмышкой. Он был чисто выбрит, с коротко подрезанными черными волосами, которые завивались в маленькие колечки на высоком лбу.
— Он, — обозначил он, указывая напрямую мимо Сайбона на Гаунта. Его кулак в перчатке был огромным, указательный палец был похож на дуло винтовки с прикрепленным глушителем.
— Он – та причина, почему мы здесь, — сказал он, и опустил руку. Его голос был мягче, чем у сидящего гиганта, и его акцент был более резким.
— Есть протокол... — начал Сайбон.
— Нам нет дела до вашего протокола, — сказала третья фигура. Его броня блестела серебром с дорожками из белой эмали. Его голос был просто аугметическим хрипом. — Из-за него мы здесь. Он единственный, с кем мы будем вести дела.
Сайбон замешкался, но решил не отвечать. Меркюр сердито посмотрел и почесал шею. Фейзкиель тяжело сглотнула. Эдур, Харк и Ладд бросили взгляды назад на Гаунта. Церемониальная гвардия решила, что лучше будет топтаться в дверном проеме, чем, на самом деле, зайти в зал.
Гаунт прошел мимо членов его группы и пошел через зал в трем фигурам. Он прошел прямо по медной аквиле, врезанной в каменное покрытие и остановился, лицом к лицу, с третьей фигурой перед окном. Он снял фуражку, воткнул ее под левую подмышку, и сотворил символ аквилы на груди.
— Полковник-Комиссар Ибрам Гаунт, — сказал он.
Третья фигура пристально посмотрела вниз на него.
— Вигам говорил, что вы выглядите маленьким, — прогрохотал он. — Я забыл, насколько малы люди.
— Я не думал, что Глава Ордена даже рассмотрит мой запрос, — сказал он. — Факт, что трое из...
— Трое – это все, что у вас есть, — сказала фигура на скамье, поднимаясь. Скамья болезненно заскрипела.
— Есть более значимые боевые действия, где мы должны принимать участие, — сказала фигура в серебре. — Это трата наших сил, даже нас троих. Но Глава моего Ордена лично удовлетворил прошение. Вы предполагаете, что на операцию уйдет шесть недель?
— Да, — сказал Гаунт. — Включая транзит. И транзитное время позволяет.
