Шакалы пустыни (СИ) - Валин Юрий Павлович

— Ты не выстрелишь, – пробормотал Пер Сала, прикрывая ладонью опустевшую и зияющую как расстегнутая ширинка, кобуру.

— Да я палить и не собираюсь, – честно заявила девушка, пренебрежительные оценивая массивные револьверы в своих руках. – У вас, кстати, модерновое покрытие уже облазит. Совершенно напрасно дорогие машинки в скитания захватили. Все равно на выброс. Держите!

Она швырнула револьверы прямо в руки хозяевам, но с силой – поймать должны с трудом. Маневр был рискованный, но тут и все представление идет «на грани». Облеванная беспомощная жертва – низы иерархии, восстанавливать себя в правах надлежит жестоко, тут уж лучше пережать, чем недожать. Да и вообще Катрин Кольт пребывала в ярости и не собиралась этого скрывать.

— Так кто? Кто паршивец-отравитель?

Она обводила взглядом аудиторию: глаза прищурены, на губах полуулыбка: ярко-выраженного садистского возбуждения и игривости строго поровну, вилка в зубах гуляет вместо сигаретки. Маньяки мы, в саркофаге залежавшиеся, предельно там распалившиеся…

Напуганы. Почти все напуганы. Техник пятится к двери, арабы посерели мордами – бледность им не к лицу, профессорша только что чуть не обделалась, оружия она жутко боится – но сейчас де Монтозан чуть полегчало – дура-хулиганка стволы-то вернула. Остальные тоже дыхание перевели. Разве что Вейль, похоже, так и не просыпался. «Спящий» и есть спящий.

Катрин всегда считала себя актрисой посредственной, посему сочла паузу достаточно мхатовской. Продолжаем, а то кто-нибудь отвлечется на собственные идеи.

— Кто? Ты отравил? – девушка гневно перекинула вилку-зубочистку в другой угол рта и шагнула к намеченной жертве.

К сжимавшим револьверы и уже готовым к полноценной самозащите охранникам приближаться было неразумно, посему первому досталось Азис-аль-Азису – вполсилы в солнечное сплетение. Далее по кругу: пинок в задницу пытавшемуся увернуться механику – паренек сшиб кофейные чашки, Катрин успела подхватить одну и запустить в инженера «Ватта» – незаменимому специалисту прилетело по макушке. Народ шарахнулся и завизжал, бунтовщица четким футбольным касанием заплела ноги господину аудитору – тот плюхнулся на колени, замахнулась на второго переводчика и оказалась перед мадам-профессором.

Камилла де Монтозан проявила отнюдь не аристократическую догадливость, скорчилась на корточках в углу палатки и прикрыла голову руками. Похоже, профессорше уже приходилось бывать битой, и неоднократно. Рядом с хозяйкой пыталась спрятаться за опрокинутый кофейник и писалась Дикси.

— С тобой потом поговорим! – пригрозила Катрин песо-грызуну и, наконец, дотянулась до метнувшегося к двери доктора. Господин «Крест» бегать на полусогнутых умел, но не очень шустро.

— Так кто у нас тут главный по ядам? – вопросила дознавательница и жестче зажала в сгибе локтя шею коновала – вопрос был риторическим, отвечать пленнику необязательно. Доктор Дезир все же пытался что-то прохрипеть, панически вцепился в запястье душительницы. Интересно, видел он смятые трахеи или просто очень догадливый?

— Она его убьет! Остановите сумасшедшую! – завизжала профессор.

Охранники несколько неуверенно подняли револьверы.

— Не стрелять, – негромко, но внятно приказал слегка проснувшийся Вейль. – Тут собрание, но не тир.

— Какое собрание …?! – выругалась де Монтозан. – Прострелите ей руку. Или ногу! К черту такую страховку! Уберите отсюда сумасшедшую!

— Они  не выстрелят, – жуя вилку, пояснила Катрин. – Во-первых, раз всем известно что я – «страховка», ваши делишки плохи. Во-вторых, если кто выстрелит…

Стоять под двумя 9-миллиметровыми стволами было неуютно. И мгновенно

возникшая уверенность, что Госслен сейчас все же нажмет спуск, чертовски

огорчала…

Щелчок курка был приглушен, но слышен всем. Боек не дошел до патрона – сработала блокировка. Госслен и его напарник с одинаковым изумлением смотрели на забастовавший «смит-вессон». Потом уставились на Катрин.

— Выкинь машинку, – глухо посоветовала Катрин, пожевывая горькую вилку. – Но вообще-то я не ожидала. Какие вы исполнительные. Буду иметь в виду.

Молодой охранник смотрел в изумрудные глаза и ему стало явно не по себе. Счел уместным оправдаться:

— Я целился над плечом, это было бы предупреждением.

— Понятно. Не удалось травануть, так застрелите, – Катрин с отвращением вынула из зубов вилку, слегка выгнула хрупкую пластмасску в пальцах. – А я ведь думала, это док просто захотел полюбоваться как я блюю. Так, доктор «Крест», а? Признавайтесь.

Горло пленнику Катрин пережимала профессионально, стоящий на коленях эскулап уже не надеялся ослабить ее руку, хрипел и синел.

— Так или нет, я спрашиваю!? – зарычала Катрин.

Вроде бы пытался кивнуть.

— Признание – царица доказательств! – объявила собравшимся дознавательница. – Но есть подозрения, что он действовал в сговоре. Полагаю, никто не хочет немедля облегчить душу? Ну, мы еще с этим разберемся. Пока зарубку на память.

Доктор в последний миг догадался и крепко зажмурился. Ударила Катрин, конечно, ему не в глаз, а пониже, в щеку. Зато не особо сдерживалась – белый пластик захрустел, ломаясь в человеческой мякоти.

— Живи! Ты еще мне все скажешь! – Катрин похлопала приговоренного по слипшимся волосам на макушке. – Что ж, предлагаю считать первую часть собрания закрытой. Перерыв!

Доктор стоял на коленях, мучительно всхрапывая помятым горлом и зажимая щеку – из-под пальцев обильно текла кровь. Остальные штатские рванулись вон из палатки, едва не сшибив опорный столб. Катрин вышла следом. Оглядываться на охранников и их начальника не было смысла. Могли бы сейчас и убить нахер. Сволочи. Очень-очень впритир над плечом он целил или прямо в лоб – поди сейчас скажи. Метра четыре, мог рискнуть, заработать репутацию снайпера-спасителя. Хорошо, что оружие подходящее для игр, эти сканеры новомодные, тьфу.

Катрин устроилась с видом на Нил: местечко за медицинской палаткой, можно сказать, обжитое. Сидела на обрезке доски – оказывается, экспедиция с собой волокла и пиломатериалы, предназначенные для обустройства лагеря. Золотые доски, а ведь не скажешь: грубый пил, технология полностью соответствующая эпохе.

Кинжал грелся под дурацким платьем – оружие неудобное, но если придут с намерением разборку довести до логического конца, ножичек может выручить. По-правде говоря, на близкую воду Катрин надеялась куда больше – глубина проверена, нырнуть вполне можно, дальше сваливаем за заросли тростника. Вода серо-зеленовато-коричневая непрозрачная, боги помогут.

Собственно, продолжение силовой разборки – это полный провал рискованного плана с театральным представлением. Но что делать, игровым планам свойственно разваливаться, это не только военных операций касается, но и вот таких… авантюрно-идиотских.

А большая эта река Нил. И ночь у пирамид запомнилась. Треугольные тени иной эры, гм… Вершина туристических грез, пик романтики странствий, эдем мародерских мечтаний, тьфу… Не будем отвлекаться.

Катрин принялась размышлять о пустом: (что за рыба водится вблизи берега, наживку, видимо, нужно брать растительную), и слушала. Ага, вот. Один. Значит, все же беседа. Не пытается шаги скрыть.

— А если я в спину выстрелю? – сонно спросили за спиной.

— Едва ли, – не оборачиваясь, сказала Катрин. – У вас полно винтовок, нет смысла спускаться к воде, проще от палаток мне промеж лопаток пулю засадить. Я же тут беззащитная, как школьница на обочине ночного автобана.

Жак Вейль, он же «Спящий» встал рядом и принялся без особого восторга разглядывать воды великой реки. Потом поморщился:

— С доктором вы так напрасно. Может случиться заражение, да и лицевые нервы  близко.

— Пусть глазом дергает-подмигивает. Какой-никакой, а шарм появится. Слушайте, «Спящий», понятно, я не добродетельный комиссар Мегрэ, да и на букву закона мне плевать. Без докторского участия мое отравление не обошлось, он получил что заслуживает. Пусть скажет спасибо, что живой.