Фарт (СИ) - "hawk1"

- Ясно. Сам откуда?

- Из Москвы.

- Из Москвы? – переспросил Геббельс недоверчиво.

- Ну да. Из Москвы.

- Москва же на западе грузится. Малыш? – Геббельс вопросительно посмотрел на напарника.

- Там какой-то район с домами грузится. – Малыш мотнул головой в сторону, с которой пришел Сергей. – Гнилое место. Горбатые пару колонн посылали – никто не вернулся. Да и не выползает оттуда почти никто.

- Очень странный район. – Геббельс задумчиво посмотрел на восток. – Сам давно уже здесь? – вновь обратился он к Сергею. – Сколько времени прошло после кисляка?

- Нуууууу… - протянул тот, вспоминая – Вторые сутки получается.

В глазах у Геббельса зажегся огонек интереса.

- Дай-ка я тебя гляну. – он шагнул вперед, одновременно поднимая руки.

- Эй-эй-эй! Ты чего! – Сергей отступил на шаг.

- Да не дергайся ты! Я – знахарь.

- Ты же сказал, что ты – Геббельс.

- Да блин! Дар у меня знахаря.

- Что за дар? В брошюре об этом ничего не написано.

- Малыш, подержи его. – Геббельсу надоело танцевать с Сергеем.

Мощные руки обхватили Сергея за плечи сзади, прижав к туловищу. В тот же момент он почувствовал себя маленькой деталькой, зажатой в мощных тисках. Он мог дергаться, пыхтеть и даже кричать, но двигаться не мог. Геббельс подошел к нему и, воздев руки над головой Сергея, стал водить ими аки заправский экстрасенс.

В тот же момент Сергей почувствовал, как под черепом забегали сотни маленьких тараканов. Не очень приятное ощущение, но ничего страшного не произошло. Геббельс еще минут пять крутился вокруг Сергея, размахивая руками. Иногда он что-то бормотал себе под нос. Иногда вскрикивал «Ну надо же!», «Просто замечательно!», «Вот это повезло!».

- Этого берем с собой. Наконец-то попался нормальный материал для исследования. Я бы даже сказал – идеальный. – отлипнув, наконец, от исследуемого Геббельс коротко кивнул Малышу.

У Сергея сразу же возникло сто вопросов и тысяча возражений. Но ему не дали произнести ни единого слова. Мощный удар по затылку швырнул его в объятия темноты.

Глава 6

Голова раскалывалась. Опять. Очнувшись от собственного стона, Сергей открыл глаза. Припомнив последние события, он снова застонал. Теперь уже от досады. В брошюре много рассказывали про сам Улей и различных тварей, населяющих его. Но как-то обошли тему самой страшной твари во все времена и на любой территории – человека. Хотя сам ведь не мальчик уже, мог бы и догадаться. И с чего он вдруг решил, что люди, перед лицом смертельной опасности, все вдруг как соберутся вместе, как начнут любить друг друга. И всем новеньким будут рады до усрачки. Как же, еще один конкурент пожаловал! И ведь смотрел лекции антропологов в инете. А они ни раз повторяли, что даже в древнейшие времена, когда шанс сдохнуть, не дожив до двадцати пяти, от болезней и когтей хищника приближался к ста процентам, люди с удовольствием проламывали друг другу черепа и протыкали копьями. «Homo homini lupus est» - еще Плавт сказал, до рождения Христа[1].

Он обвел взглядом помещение, где находился. Небольшой закуток два на три метра. С трех сторон стены оббиты грубыми деревянными щитами из нестроганых досок. Сергей ковырнул пальцем щель между досками и поднес его к глазам. Земля. Вернее, похоже на глину. Да ему-то какая разница! С четвертой стороны комнату перекрывала металлическая решетка из толстых, вертикально стоящих прутьев. Там же находилась и решетчатая дверь.

Из удобств – деревянный топчан с ватным матрацем, на котором он сейчас лежал. Табуретка, с ворохом тряпья и ведро в углу. «Параша» - догадался Сергей – «Ну зашибись, каталажка в стиле вестерн, только еще и под землей, кажется».

В комнате, да ладно, в камере царил полумрак, единственным источником освещения был тусклый свет из коридора, куда выходила решетка. Коридор заканчивался проемом в более просторное помещение. Полностью рассмотреть, что находится в том помещении не удавалось, но и того что было видно Сергею очень не понравилось.

Посередине стояла кушетка самого медицинского вида, со свисающими ремнями. Вокруг которой Геббельс, весело насвистывая, устанавливал какую-то аппаратуру. Учитывая последние слова, которые он слышал перед тем, как его вырубили, Сергей даже не сомневался для кого готовят это прокрустово ложе.

- А! Очнулся наконец! – в проем заглянул Геббельс – Уверен, что у тебя множество вопросов. Сейчас тут закончу и загляну. А пока – одежда на табурете, живчик в углу.

«Чтобы ты там за что-нибудь зацепился и шею себе свернул» - от всей души пожелал в ответ Сергей, правда, мысленно. Нарываться пока не стал.

Сев на топчан, Сергей обнаружил себя полностью голым. Заподозрив самое страшное для каждого настоящего мужчины, с тревогой прислушался к себе. Но нет. Задница, вроде, не болела. На табуретке его дожидались трусы, футболка и спортивные штаны. Судя по размерам – из гардероба Малыша. «Ну да, от этого крысеныша на меня вещи не налезут» - подумал Сергей. С подозрением обнюхав каждый предмет одежды он убедился, что вещи чистые. Более того – новые. Есть в новых вещах, из магазина свой, оригинальный запах.

На полу дожидались тапочки. Сергей вначале даже не поверил своим глазам. Обычные домашние тапочки. К счастью, вполне нормального, сорок пятого размера. Ласты от Малыша Сергей вряд ли смог носить. Пол, кстати, как и потолок тоже были земляные, что подтверждало его гипотезу о подземном месте пребывания. И если потолок кое-как соизволили зашить доской, то пол неприятно холодил ноги.

Отхлебнув живчика Сергей сел и стал размышлять, зачем он понадобился этой паре психов и как отсюда сделать ноги. В конце концов он умудрился вырваться из кишащего монстрами города. Понемногу его мысли скатились к вопросу о предстоящей медицинской процедуре. А так как собственное воображение - лучший палач, то к приходу Геббельса Сергей уже всерьёз подумывал о том, как бы половчее покончить жизнь самоубийством, лишь бы не попасть на стол вивисектору.

Наконец Геббельс закончил и зашел в коридор, неся в руке такой же табурет, как и тот, что был в камере. Подойдя к решетке и сев на него, он заговорил:

- Как я говорил, я готов ответить на твои вопросы, но сначала съешь это.

Геббельс протянул ладонь, на ней перекатывался шарик красного цвета.

- Что это? – спросил Сергей.

- О! – Геббельс закатил глаза – Это вторая по величине ценность в Улье. Красная жемчужина!

- Вторая? – уточнил Сергей.

- Ну извини. – Геббельс картинно развел руками – Белую не завезли. Ешь.

- А если это отрава?

- Парень, не дури. Если бы я захотел тебя убить, то свернул бы шею еще там.

- Но если эта такая великая ценность как ты говоришь, зачем тебе ее давать мне? Какие цели ты преследуешь?

- Я бы мог позвать Малыша, и ты бы не только съел эту жемчужину. Ты бы с удовольствием выхлебал ведро помоев и закусил подгнившим пустышем, но я сегодня добрый. Свежак, принявший жемчужину в первые три дня нахождения в Улье, становятся хигтером. У таких людей дар раскрывается полностью сформированным и очень сильным.

Сергей, успокаивающий свой желудок после перспектив, нарисованных ему Геббельсом, уцепился за знакомое слово:

- Дар?

- Ты сам съешь жемчужину или зовем Малыша? – проигнорировал на этот раз вопрос Геббельс и вопросительно уставился на Сергея.

- Сам.

Сергей протянул ладонь. Как говорится, если изнасилования избежать не удалось, то постарайтесь расслабиться и получить удовольствие. Он зажал жемчужину между большим и указательным пальцами и внимательно ее рассмотрел. Действительно, похожа на жемчуг. От прикосновения, как показалось, она стала нагреваться. Сергей вздохнул, закинул жемчужину в рот и проглотил. В животе потеплело.

- В животе потеплело? Живчиком запей. – посоветовал Геббельс – А так как в твоих глазах сейчас тысячи вопросов – я сначала рассказываю тебе то, чего нет в брошюре, а потом ты мне задаешь свои вопросы. Начну, пожалуй, с даров.