И 3 (СИ) - Михайлов Дем

Короче, лежа на берегу, я лениво считал ползающих по забралу Гадюки муравьев, ожидая, когда прибудут те, кого опять же Мигель попытался спасти. Ссака слышала, как на каком-то местном языке старик давал наставления уже накачавшимся легкой наркотой и бухлом «воинам», убеждая их не рвать с места в галоп и подождать, пока чужаки первыми не углубятся в джунгли. Пусть мозги парней были до предела переполнены адреналином и кокой, они Мигеля все же услышали. Погрузились на второй плот, не слишком умело придерживая приклады винтовок и дробовиков. Уселись и затихли, нервно поглядывая на нас. Ну да… одно дело хвалиться размером своего члена во время барной вечеринки и совсем другое, когда настает время продемонстрировать его ожидающей чуда красотке…

Мы ушли первыми.

Мы причалили первыми.

И ушли в джунгли первыми.

Но дальше этого, парни… дело не пойдет. Меня так внаглую не использовать. А вот я вас… я прямо сука с радостью и без каких-либо переживаний.

Второй плот ткнулся в берег далеко не столь уверено, как наш. Затихнув на таких родных бревнах, воины сгрудились у земляной кромки и глядели на нее так, будто им предложили окунуться в дерьмо замешанное на серной кислоте. Кто-то самый умный подтолкнул друзей в спины и вся эта орава, якобы бесшумно, вывалилась на берег.

Невыносимо медленно прошли еще десять минут. Десять минут! Все это время потерявшая уверенность стая молодых речных волков прямо на моих глазах обращалась в стадо овец у ворот бойни. Если они решат уйти — мешать не стану. Каждый гоблин должен раз в жизни решить для себя кто он такой — волк или овца.

И ведь они почти ушли…

Но тут с плавучей крепости донеслись самые страшные звуки — ободряющие девичьи голоса. Не женские мудрые голоса матерей, что совсем нахрен не желают терять любимых сыновей в придуманной тупым вождем алкашом хреновой затее. Нет. Там звучали совсем молодые голоса — так визжат семнадцатилетки или девки чуть старше. Вперед, мой волк! Ты самый сильный! Убей всех! Я жду тебя! Лучшее из прозвучавших девичьих обещаний — ты получишь особую награду! В этот момент у половины парней яйца лопнули, забрызгав мозги раскаленной спермой.

Это решило дело, и заулыбавшиеся парни закинули в рты по порции беловато-зеленых листьев, прицелились в джунгли и медленно пошли вперед плотной нелепой группой. Настолько плотной, что они касались плечами, тыкались локтями и то и дело наступали друг другу на пятки. Так они прошли мимо меня, достаточно умело обогнули участок с заваленными от тяжести лиан деревьями и двинулись перпендикулярно берегу, явно даже не представляя куда они особо идут. Но видя, как они с надеждой поворачивают уши на каждый звук, сразу становится ясно, что они ждут звуков стрельбы — дебилы верят, что мы уже где-то там и вот-вот найдем дракона, чтобы начинить ему жопу пулевой смесью.

Медленно выбравшись из укрытия, я добавил на себя еще грязи вперемешку с травой и бесшумно двинулся за отрядом дебилов, идущих на смерть. К ним я не приближался, шагая так, чтобы не терять их из виду и при этом не позволить им увидеть меня.

Соррос увидел очень мало — как он считал. И очень много — как понял я.

В тот роковой для них день они сразу двинулись прочь от берега и успели пройти ну может метров триста-четыреста, когда на них выскочила огромная страшная туша. Все, что они услышали — дикий рев голодного зверя. Все что увидели — широченную грудь, могучие мускулистые серые лапы обтянутые бугристой кожей. И харю… невероятно уродливую безносую страшнейшую харю с торчащими наружу желтыми клыками. Огромная тварь начала с того, что откусила голову первой авантюристке, а затем запихнула безголовой тело поглубже в пасть и, с хлюпаньем принялась наслаждаться мясом. Потом вдруг резко остановившись, выплюнула изжеванные останки и бросилась на остальных — что наконец-то отмерли и попытались спастись. Уйти не удалось никому кроме Сорроса. Его же почти достали, но он, несясь на крыльях паники, влетел в узкую щель между двумя старыми деревьями, куда преследующий его гигант не смог просунуть даже лапу. Соррос обернулся и увидел, как разворачивающийся дракон уходит прочь! Он удалялся! Обрадованный Соррос чуть замедлился — неосознанно, по дурости — и тут же ощутил дичайшую в его жизни боль. Глянул в сторону — руки как не бывало. На бегу глянул вниз — из глубоко прорезанных бедер хлещут струи крови. Дальше он не помнит ничего кроме несущихся навстречу деревьев, затем мутная речная гладь и… снова дикая боль, когда привлеченные кровью речные обитатели поспешили начать жрать подранка.

Рассказ путанный — это даже не считая отметенных мной ненужных подробностей, что впечатлили подростков, но не касались дело. Да… рассказ путанный, пусть так, но при этом в нем очень много важнейшей информации. Я был рад что не повел весь отряд дальше, когда мы наткнулись на огромные кучи дерьма.

Первое — четверка молодых смертников видели что-то странное, когда удалялись от берега. Что-то вроде стремительной тени, что удалялась от них прочь — они решили, что это убегал вспугнутый ими какой-то зверек и их это даже развеселило. Причем зверек убегал по деревьям — они заметили чуть позже свежие и малопонятные следы на коре нескольких стволов.

А вот чего подростки не сопоставили, так это факт того, что очень скоро прямо на них, причем сука безошибочно четко им навстречу выскочила та огромная человекоподобная уродливая тварь с серой бугристой кожей. Тварь, что брызгала вонючим гноем — это Сорросу тоже запомнилось намертво. Он был рад, когда вместе с болью от пожирания заживо, речная вода смыла с его лица гной и слюну дракона… Он так и не понял, что дракона кто-то предупредил о вкусном завтраке, что сам собой пришел к нему в пасть. И не просто предупредил — еще и указал маршрут, выведя зверя точно на бедолаг.

Второе — дракон двигался слишком быстро. Именно поэтому Соррос почти ничего не запомнил — он попросту не поспевал взглядом за движениями дракона! А ведь тварь огромная — больше дивинуса-гиппо раз в пять! Он в этом точно уверен. И при этом очень быстрая — он помнил, как быстроногая девушка, поглощенная паникой, мчалась прочь с удесятеренной от ужаса силой, а дракон нагнал ее за мгновение, причем ведь дракон не несся огромными прыжками, а наоборот — очень часто бухал ножищами о землю. И не забывал лавировать, легко находя себе дорогу в густорастущих джунглях. Соррос показал ладонью с какой скоростью двигался дракон — и парень с такой силой махнул перед собой рукой, что едва не упал. Я насел на него, но он уперся — дракон двигался именно с такой скоростью! Он не врет! Он не преувеличивает!

Но это же странно, сука. Природа не лепит подобных существ — чтобы огромных, при этом человекоподобных вроде горилл и при этом настолько быстрых, что любая пантера-дивинус нервно лижет жопу в сторонке.

Горилла — так показалось Сорросу, хотя горилл он видел только на картинках старой книги. Но по силуэту похоже — огромная масса, покатые широкие плечи, длинные ручищи, короткие ноги, выпяченный зад, общий наклон всего туловища вперед. Но шерсти не было — серая уродливая бугристая кожа покрытая вздутыми гнойниками. Это намертво отпечатано в его памяти.

Поэтому я решил не торопиться.

Дракон драконом, а руку парню отрубил и ноги подрезал совсем не дракон — огромная тварь в тот момент была за деревьями и медленно шла прочь от убегающего парнишки. Он ведь даже обрадовался… и тут же лишился руки…

Кто?

Это я и собирался выяснить, двигаясь за отрядом аборигенов и смотря на них не напрямую, а через сканеры, видя их налитые нервной энергией тепла тела. Каппа и Ссака двигались по сторонам от меня, следя за тем, чтобы не шуметь и не сближаться.

Сто метров от берега…

Двести метров от берега…

Четыреста метров от берега…

В джунглях послышались нервные голоса — неопытные гоблины устали напряженно молчать и решили начать перешептываться. Реально херовое решение, парни…

Пятьсот метров от берега.

Шестьсот метров от берега, и мы начали отклоняться в сторону — гоблины чуток потеряли направление.