Читер (СИ) - Агеев Денис

Фридрих Павлович кивнул без особого рвения. Видимо, почести руководителя Старлайта для него не более чем простая формальность.

Цезарь немного помолчал, давая слушателям возможность впитать похвалу, потом глянул на меня и произнес:

— Ну и, конечно же, хочу выразить благодарность агенту внедрения, ведь именно он работал в полях и вел все дело.

Руководитель Старлайта посмотрел перед собой, поднял бокал, за ним повторили и все остальные. Я тоже поднял фужер — как-никак благодарят, надо поддержать. Все выпили, я тоже пригубил красного напитка. Вкус был сладковатым и немного терпким. Искусно смоделированная программа (а вернее, комплекс программ) успешно дурила голову и мне, и всем остальным, посылая сигналы-раздражители именно в те доли мозга, в которые требовала конкретная ситуация. Все чувства в виртуальных мирах работали как в реале. И вкусовые ощущения, и прикосновения, даже опьянение и наркотический экстаз ощущались именно так, как в настоящей жизни. Правда, зависимость не вырабатывалась ни к чему. Если не считать зависимостью потребность постоянного пребывания в виртуале.

— Внимание всем гостям! — внезапно раздался отовсюду громкий голос. — Сегодня на арене вас ждет воистину впечатляющее зрелище.

Экран-окно перед столом ожил, показав огромную пустую арену. Прямо в ее центре стоял маленький человечек, разодетый в костюм римского глашатая. Камера стала приближаться к нему.

— Только для вас и только сейчас до полного поражения будут биться двенадцать гладиаторов, — продолжал вещать человечек, улыбаясь во весь рот. — Марк Черный Бык, Серена Ивольская, Шансий Патриарх, Мустафа Златозубый, Кио-Чанг Зуй, Мирабелла Тонкхвост, Сероглазый Незнакомец, Роджер Весельчак, Иван Поддубный, Киллиан Простофиля, Кощей Воскрешенный, Джессика Рэббит. Почти все — чужеземцы. И только вам предстоит решить, кому сегодня жить, а кому — умереть.

Ни одно из имен я раньше не слышал, что совершенно неудивительно, ведь я никогда не интересовался подобными зрелищами.

— Правила просты. Всего три раунда. В первом бой ведут по два гладиатора, в одной паре победить может только один боец, никакой ничьи. Во втором раунде шестеро выживших снова делятся на пары и вступают в бой. В третий раунд, как не трудно догадаться, проходят трое победителей из второго раунда. И вот тут начинается самое интересное. Чемпионом сегодняшней битвы может стать только один гладиатор, поэтому всем троим претендентам на титул придется сразиться между собой. И как они это сделают — объединятся вдвоем против одного или останутся каждый сам за себя — нам сегодня и предстоит увидеть.

Все, кто находился в ложе, обратили внимание на экран-окно и проникновенно внимали глашатаю. Даже я, признаться, на миг поддался магии его ораторского таланта.

— А сейчас, — продолжал оратор, — я представлю вашему вниманию мастеров оружия и ухищрений — наших сегодняшних гладиаторов. И первым на арену выходит Марк Черный Бык!

Створки огромных бронзовых ворот в дальнем конце арены раздвинулись, и из черного проема выбежал здоровенный мужик в объемных черных доспехах. На голове — рогатый шлем, явно намекающий на его второе имя, в руках — секира со сверкающими на солнце лезвиями. Замедлив шаг, он подошел к центру арену и поднял оружие. Толпа заорала: Черный Бык! Черный Бык! Черный Бык!

Марк закачал рогатой головой в такт и вроде бы даже что-то прокричал.

— Следующий боец — убийственно обворожительная Серена Ивольская, — сообщил глашатай, как только глас толпы стал угасать.

Из того же темного проема медленным грациозным шагом вышла женщина, облаченная в серебристую одежду. Камера приблизила ее изящную фигуру, и теперь можно было разглядеть и прическу, и детали одежды. Серебристые ботфорты на высоком каблуке, коротенькие кольчужные шортики, тугой блестящий бюстгальтер, наплечники и наручи. К бокам ниже пояса примыкали два коротких меча, а за спиной был пристегнут лук и колчан со стрелами. Волосы длинные, стянуты в конский хвост. Вряд ли воительницы древнеримских времен выглядели именно так, но что поделать, нынче упор делается на зрелищность, а не на историчность.

Не успел глашатай назвать третье имя, как я почувствовал укол в левое плечо. Обернулся. Ко мне присела одна из женщин-начальниц Старлайта, имя которой я не вспомнил бы даже под пытками. Помимо римского облачения, было в ее образе еще одна примечательная деталь: ногти были столь длинными и острыми, что мало чем отличались от ножей. Похоже, одним таким она меня и кольнула.

— Очень рада знакомству, господин Агафонов, — мило улыбнулась она и протянула руку, которую я по правилам этикета должен был, наверное, то ли поцеловать, то ли пожать. Я кивнул в ответ, а она продолжила: — Но Агафонов и даже Филимон как-то не звучит, не находите? Давайте, я буду звать вас просто Фил?

Фил? Серьезно? Откуда она знает мой игровой ник? Неужели в досье даже это изложено? Надо будет изучить на досуге.

— Да не бойтесь вы, пожмите мою руку, она не кусается, — еще шире улыбнулась она, и я все же взял ее за ладонь снизу, стараясь не касаться острых ногтей. И тут же почувствовал, что мне в руку что-то упало.

Женщина чуть прильнула и прошептала:

— Сожмите ладонь и, пока я не уйду, не раскрывайте ее. Там записка. Прочитайте ее очень быстро, потому что ровно через три секунды после того, как вы ее разгладите, она истлеет. Не теряйте времени. Была рада знакомству.

Женщина встала и быстро отошла. Я огляделся: все смотрели на экран, где глашатай объявлял выход на арену Мирабеллы Тонкхвост. Даже бдительный полковник, будто зачарованный, не отрывал глаз от этого дешевого представления. Я опустил взгляд на сжатую ладонь с запиской внутри. И что, черт возьми, все это значит?

Я медленно встал и отошел от ложи. Происходи все это в реальности, я бы испытал настоящую тревогу: сердце стало бы биться чаще, ладони бы вспотели, а лоб покрылся бы испариной. Но я находился в виртуальном мире, а значит, со мной ничего ужасного произойти не могло. Однако волнение я испытывал. Читать записку у всех на виду не хотелось, поэтому я вышел за периметр ложи и приблизился к краю парапета. Глянул на трибуну, где далеко внизу глашатай представлял следующего бойца. Совсем скоро начнется первый поединок, исход которого решит сама судьба… или чьи-то деньги.

Посмотрев на ряженых клоунов еще секунд пять, я решил, что тянуть больше не стоит, и опустил взгляд на кулак, в котором была зажата записка. Медленно раскрыл ладонь. Скомканный клочок пергамента напоминал использованную салфетку. Я развернул его и разгладил. Мой разум готов был к любому исходу, к любому сообщению, схеме или картинке. Подсознательно я даже верил в то, что все это какой-то нелепый развод, призванный сделать из меня дурака и в очередной раз подчеркнуть превосходство властьимущих над простыми смертными. Но когда я увидел то, что было написано на клочке, меня пробрала дрожь. Впрочем, оторопь быстро прошла, и я снова прочитал записку, не веря, что сообщение состояло всего из одного слова: «Беги».

В третий раз прочитать не удалось — бумажка почернела и истлела, будто ее только что обдало пламенем.

Беги? Но куда бежать и от кого? А главное, зачем?

Я снова огляделся. Поблизости было пусто. Волнение нарастало, как иней на окне в сильный мороз. В капсуле мое тело, наверное, сейчас испытывает настоящий шок.

Бежать, значит. Мне почему-то стало смешно. Я снова ощутил себя объектом чьей-то шутки. Наблюдают, наверное, сейчас со стороны, посмеиваются.

Или же нет?

Я снова обратил взор на арену, где два воина готовились к бою: первый — тот самый здоровяк в рогатом шлеме, второй — худой как трость доходяга со смуглой кожей и длинными черными дредами. Если бы мне пришлось выбирать, то я бы, несомненно, поставил на первого. Черный Бык стоял на месте непоколебимой статуей, поглаживал свою огромную секиру, а второй гладиатор мелкими шажками обходил его слева, помахивая серебристым кнутом.

— Эй, Фил… ты же Фил, я не ошибся? — раздался позади голос, и я резко обернулся.