1918: Весна Империи (СИ) - Марков-Бабкин Владимир
Маршин усмехнулся своим воспоминаниям. Да, в той квартире в районе Серпуховской заставы он и обжиться толком не успел — сначала его мобилизовали в армию, назначив чин зауряд-капитана и отправив в конструкторское бюро в Подмосковье, а затем его, в составе официальной делегации, отправили в Америку, в ту самую Америку, в которую он раньше так стремился всей душой. Впрочем, и Евстратий Елизаров, как потом выяснил Александр Тимофеевич, так же не задержался в том доме, став личным камердинером самого Государя Императора. Такой вот поворот судьбы.
В США же их делегация развила бурную деятельность, ведя переговоры о покупке лицензий на всякие технические новшества, а затем уже и на самого Маршина была открыта фирма, официально занимающаяся вербовкой специалистов для работы в России по контракту. Так что теперь Александр Тимофеевич жил, как говорится, на три страны, курсируя между Америкой, Россией и Ромеей. И, бывший вначале тоненьким ручейком, поток специалистов постепенно превращался в полноводную реку. В Россию и Ромею ехали довольно охотно, поскольку Государь Император на это средств не жалел и с американскими специалистами подписывались весьма выгодные контракты.
И конечно, помимо специалистов, в Единство шел поток лицензий, оборудования, прочих грузов технологического и интеллектуального свойства, что в комплексе поставок по ленд-лизу, сделало свой вклад в оживление развития России и Ромеи. А потом речь пошла уже о строительстве целых заводов и фабрик, которые выпускали легковые и грузовые автомобили, трактора, прочую технику строительного, промышленного и сельскохозяйственного назначения. И насколько знал Александр Тимофеевич, это было только начало.
Впрочем, сегодня Маршин прибыл в Москву не по служебным делам. Дело было сугубо личным и очень волнительным — Александр Тимофеевич собирался просить у генерала Иволгина руки его младшей дочери, и то, что на нем сейчас была военная форма с капитанскими погонами, было очень весомым плюсом в этом деле. У прославленного генерала был пунктик насчет того, что все мужчины в его доме должны быть только офицерами. Да, что там мужчины, ведь даже старшая сестра Елены Наталья Николаевна сама была офицером Сил специальных операций в чине поручика и имела несколько боевых наград! Так что, пусть генералу Иволгину не дал Бог сыновей, но, по крайней мере мечта о том, чтобы дети стали офицерами все-таки, сбылась. По крайней мере в части старшей Натальи, пусть она ныне служит не в армии, а при Дворе, являясь одной из самых приближенных дам к Государыне Императрице.
Поэтому Александр Тимофеевич вовсе не удивился требованию Елены быть в военном мундире в день знакомства со старшей сестрой в Константинополе. Более того, сама камер-фрейлина Ее Величества пришла на встречу в своей офицерской форме.
Впрочем, женщина в военной форме в России и Ромее давно уже является обычным делом. Тысячи и тысячи дам всех возрастов поступили на военную службу или в Императорскую Службу Спасения, тем более что сама Государыня часто предпочитала появляться на официальных мероприятиях в своем мундире генерал-майора ИСС, Августейшим шефом которой она и являлась.
А уж сегодня форма инженер-капитана точно должна была послужить добрую службу.
— Ну, что? Готов к знакомству с генералом? — Елена лукаво смотрела на Маршина. — Не передумал просить у отца моей руки?
Они остановились у ворот особняка и Александр Тимофеевич, держа в руках огромный букет роз для матушки своей избранницы, решительно кивнул.
— Готов!
— Ну, тогда в атаку, мой герой!
* * *ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОМЕЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ПЛОЩАДЬ ПЕРЕД СОБОРОМ СВЯТОЙ СОФИИ. 5 мая 1918 года.
— Христос Воскресе, Сергей Николаевич!
Министр иностранных дел граф Свербеев склонил голову:
— Воистину Воскресе, Ваше Величество! Государь! Только что пришло два срочных сообщения. Генерал Кемаль провозгласил создание Турецкой республики, а Великобритания немедленно ее признала в качестве правопреемника Османской империи…
Глава 5. Турецкие шахматы
ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОМЕЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. КАБИНЕТ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА. 5 мая 1918 года.
— Что ж, тогда вам слово, Сергей Николаевич.
Граф Свербеев поднялся с места.
— Ваше Величество! Мы провели срочные консультации с внешнеполитическими ведомствами Римской империи и Греции. В обеих столицах я нашел единство мнений о крайней нежелательности признания генерала Кемаля и о том, что такой шаг со стороны официального Лондона может серьезно осложнить ситуацию в регионе. Кроме того, достигнута договоренность об усилении охраны побережья, пограничья и воздушного пространства для препятствования поставок оружия и боеприпасов кемалистам.
— Что Франция?
— Из Орлеана пока не пришел ответ на наше обращение.
Я нахмурился.
— Это плохо. Нам нужна демонстрация единства в этом деле, а Франция, как-никак, имеет свой кусок территории, который все еще населен подданными Османской империи, да и к тому же все еще претендует на статус великой державы. И прозондируйте мнение Вашингтона на этот счет, нам тут не хватало только их песен про право наций на самоопределение.
— Слушаюсь, Ваше Величество.
— Есть новые данные, Александр Андреевич?
Генерал Свечин поднялся.
— Государь! Генерал Гусейн Хан Нахичеванский сообщает из Анкары, что султан весьма прохладно отнесся к его сообщению о готовящемся наступлении, или, как минимум, о готовящейся большой вылазке кемалистов. Безразличным голосом султан заявил, что доблестные войска халифа правоверных разобьют изменников, а самому Мехмеду V вскоре принесут голову вероотступника Кемаля. И, вообще, мол, на все воля Аллаха. В то же самое время, по данным нашей резидентуры в Анкаре, в казармах никакой тревоги не объявлялось и войска в боевую готовность не приводились.
Что ж, Мехмед V совсем уж дураком не был, и прекрасно понимал, что мы будем его поддерживать в подобном случае, и, если что, будем подпирать его трон своими штыками, поскольку допустить победы Кемаля мы не можем.
Впрочем, точно так же, султан понимал, что и ему одержать полную победу над Кемалем мы не дадим, поскольку его чрезмерное усиление вовсе не в наших интересах. Поэтому и занял выжидательную позицию, фактически сев нам на шею в плане обеспечения Османии продовольствием и предоставления ему военной поддержки, по существу шантажируя нас возможным резким усилением набегов на территорию Ромеи, а также тем, что в случае голода он не сможет удержать власть и тогда единая Турция во главе с Кемалем станет быстрой реальностью.
Что ж, во многом Мехмед V был прав. Особенно в части того, что Кемаль обязательно поднимет знамена реванша, а единая Турция очень быстро обратит свои штыки вовне. И тогда нам придется воевать всерьез и воевать большей частью в горах. И опыт войны на Кавказе и в Афганистане доказывает, что дело это долгое и очень хлопотное.
Особенно, если воюющим против тебя периодически подбрасывать оружие и патроны целыми дирижаблями. И если не забывать о том, что на территории Ромеи, Рима и Греции проживают миллионы подданных султана/халифа, которых мы не можем выселить, и от которых можно ожидать чего угодно. Особенно, если халиф объявит джихад.
Конечно, джихад во время Первой Мировой ему не сильно помог, но тем не менее, это весомый аргумент.
В общем, Мехмед V, безусловно, себе на уме и что-то замышляет, пока стараясь использовать нас в своих интересах.
Начальник ромейского Генштаба меж тем продолжал свой доклад:
— Со своей стороны мы удвоили количество разведывательных вылетов и перебрасываем в Ликию дополнительно полк истребителей для патрулирования побережья Малой Азии. Благо, все еще действует приказ Кемаля не стрелять по ромейским самолетам.
