Екатерина Корнюхина - Дубль-Л
Глава 5. Старый знакомый
Удобно устроившись между корней большого дерева, Лесли дремала. Ее обоняние и слух не притуплялись никогда, и она заранее узнала бы о приближении врага или потенциальной жертвы.
Впрочем, врагов у нее здесь было мало. Лесли уже успела выяснить, что единственным реальным противником для нее является другая римла. Остальные обитатели полюса планеты Хон значительно уступали ей по силе и ловкости. А римл было мало, и каждая из них охотилась в собственных угодьях, крайне редко забредая на чужую территорию.
В то время как тело хищника отдыхало после удачной охоты, человеческое сознание Лесли мучили кошмары.
Ей снился Микки Роу, на губах которого играла издевательская улыбка. За его спиной зловещей черной тенью высилась огромная мышь, щелкавшая зубами, и во сне Лесли становилось дурно от страха. По сравнению с фантастической чудовищной тварью она казалась муравьем. Мышь собиралась съесть ее, и спастись представлялось невозможным.
Потом Лесли видела как бы со стороны сцену собственного похищения. Ей снова залепляли лицо пластырем, волокли в винтолет, а Микки Роу довольно потирал ладони, наслаждаясь победой. Он знал, что будет дальше. Сознание навсегда оставит тело Дубль-Эл и очутится в теле маленькой, испуганной кошки, предназначенной в подарок неведомому шефу. Физическое тело Лесли Лавейни, лишенное рассудка, будет доставлено обратно. Его, без сомнения, обнаружат, но никогда не смогут понять, что произошло. Лавейни, лишенная рассудка, перестанет быть опасной для «Черной пантеры» и для человека, опекающего
банду.
Никакого убийства, полное отсутствие криминала. Вряд ли кто-нибудь сможет доказать, что Лесли свели с ума.
Тут она проснулась. После кошмарного сна все четыре лапы римлы были напряжены, а кривые, длинные когти, появившиеся между подушечек, взрыли почву.
Лесли попыталась успокоиться, расслабила лапы и улеглась поудобнее. Вокруг все было спокойно, ветерок не доносил ни единого подозрительного запаха. Легонько шевелились заросли ветвистой травы, в изобилии растущей на этом полюсе планеты Хон.
Поудобнее устроившись и положив голову на лапы, Лесли погрузилась в мрачные раздумья.
Месть ее неведомого противника была изощренно жестокой. Это же надо додуматься: разделить человека как бы на две части, каждая из которых по отдельности мало что значит. Лесли понимала, что ей невероятно повезло с Гюжем, который не позволил переселить ее сознание в тело кошки.
За время их пребывания в этом пустынном месте, где у хонита был свой домик, Гюж несколько раз пытался разъяснить Лесли причины своего поступка. Но каждый раз все сводилось к ссылкам на Верховного Правителя. О нем самом хонит подробностей не сообщал, поэтому Лесли решила, что Верховный Правитель — местная разновидность бога. Насколько она поняла, такой Правитель имеется у каждого хонита и вмешивается в течение событий, если они выходят за рамки обыденных.
Все это было не слишком понятно Лесли, и в конце концов она прекратила расспросы. Для нее важнее конечный результат. Гораздо больше, чем отношения Гюжа с Верховным Правителем, Лесли интересовал механизм перемещения души в другое тело. Но и по этому вопросу особых знаний Лесли не приобрела. Хонит твердил свое: «Тебя НАПРАВИЛИ. Можно НАПРАВИТЬ любого». Попытавшись глубже проникнуть в его сознание, Лесли поняла только, что умение НАПРАВЛЯТЬ для хонита столь же естественно, как дыхание — для человека. Кроме умения, существовали какие-то приспособления, но эта тема была под запретом. При каждом мысленном вопросе Лесли Гюж впадал в сильнейшее волнение, которое было чревато обмороком.
Гюж, как и все хониты, был слишком нежным созданием. Так что Лесли не решилась мучить своего спасителя.
За последнее время она достигла только одного: у нее возникло серьезное подозрение, что та самая «мышка», засевшая в земном Совете Безопасности, намеревается соорудить где-то конвейер по переселению душ. Подобное занятие, естественно, не являлось противозаконным, ибо ни один закон не предусматривал кары за подобное действие, поскольку о возможности такового просто не знали. Тем не менее «мышка» обязана была соблюдать строжайшую секретность. Если бы кому-нибудь еще стало известно о возможности подобных действий, то… Едва ли их можно было счесть этичными.
Лесли не могла даже представить себе, до какой степени последствия этого открытия могут оказаться серьезными. Во всяком случае, волнение в Солнечной системе и за ее границами будет посильнее, чем во время доисторического Всемирного потопа.
Человек в Совете Безопасности, узнавший о неординарной способности аборигенов планеты Хон, вознамерился держать это дело в своих руках и пользоваться полученными возможностями по собственному усмотрению.
Случай с Лесли был ярким подтверждением тому.
Мысли ее потекли в более привычном для офицера Десанта направлении.
Противник ее «вычислил». Проколовшись на «Константинополе», Лесли очень жестоко поплатилась за свою самонадеянность. Оставалось надеяться на то, что «мышке» не удалось выяснить, кто был инициатором охоты. Ведь генерал Макаров был последней надеждой Лесли и единственным, кто знал о том, чем она занималась.
Впрочем, до Макарова еще надо было добраться.
А Лесли не имела никакого понятия о том, как ей выбраться с планеты Хон. Да и что делать, даже если бы ей это удалось, Лесли тоже не знала.
Она оказалась вышвырнутой не только из прежней жизни, но и из привычного образа мышления. Осознавая, что больше не является лейтенантом Десанта, Лесли чувствовала, как в ее человеческом сознании начинают появляться какие-то непривычные мысли, например, о том, что место, где стоит домик Гюжа, весьма красиво и что можно было бы поселиться здесь.
Но именно на планете Хон внезапно выяснилось, что она скучает по собственной квартире, по виду, открывавшемуся из окна, по товарищам по службе.
Но гораздо сильнее тоски и отчаяния Лесли чувствовала злость и маниакальное желание отомстить за собственное унижение. Раньше подобные эмоции, недопустимые для офицера Десанта, приходилось жестоко подавлять. А теперь в этом не было никакого смысла. Именно сейчас Лесли отчетливо поняла все, что двигало Бертом Смолсом…
Неожиданно ее слуха достиг отдаленный гул, похожий на шум мотора. Имей она человеческие уши, то не уловила бы ничего.
Но благодаря изощренному слуху римлы вполне отчетливо определила, что где-то рядом на посадку заходит винтолет.
Кто-то летел к Гюжу.
Лесли уже имела возможность немного разобраться в особенностях жизненного уклада хо-нитов, у которых было не принято ходить в гости без приглашения или беспокоить кого бы то ни было без серьезной причины. К тому же аборигены почти не пользовались средствами передвижения подобного рода.
Следовательно, в гости к ее спасителю пожаловал кто-то из землян.
Лесли неторопливо поднялась и потянулась.
Затем, сделав огромный прыжок вперед, она понеслась между деревьями по направлению к домику Гюжа.
Так как римла могла развивать огромную скорость, то уже через несколько минут Лесли оказалась в нужном месте.
Домик Гюжа представлял из себя довольно непрочное сооружение из тоненьких бревен, дверные и оконные проемы которого никогда не закрывались.
На ближайшей поляне стоял винтолет, лопасти которого еще подрагивали после полета. Приближаясь к стене строения, Лесли особо не прислушивалась. Зато ее нюх уже подсказал хозяйке, что в домике, кроме хонита, присутствует чужак.
Резко остановившись под окном, Лесли прислушалась.
В этот момент чужак что-то раздраженно произнес, и сознание Лесли будто окаменело от неожиданности. Сильное тело римлы требовало действия, но добрых пару секунд не получало никаких приказов.
Потом изумление Лесли сменилось злостью, которая моментально включила все звериные инстинкты.
Длинное тело хищника перемахнуло через низкий подоконник и, миновав Гюжа, оказалось около незваного гостя. Огромным усилием воли Лесли сдержала первый порыв и не стала сразу же рвать того на мелкие кусочки.
Она пустила в ход другое свое оружие — кончик хвоста, похожий на толстый черный коготь. В этом утолщении содержалось парализующее вещество, которое моментально превращало жертву в неподвижную статую.
Лесли уже доводилось пользоваться кончиком хвоста, и попутно она выяснила, что вещество совершенно безвредно для нее самой.
Изо всей силы стегнув кончиком хвоста по обнаженной руке гостя — чуть повыше уродливого шрама, — Лесли со злобным удовлетворением понаблюдала, как Тим Роч замирает, а его темные глаза утрачивают выражение.
После этого Лесли оставалось сделать самое главное: напрячь всю волю, чтобы подавить в себе кровожадные инстинкты хищника. Не желая поддаться ярости, она отвернулась от Тима Роча, который на ближайшие несколько минут обречен был играть роль неодушевленного предмета.
