Джордж Локхард - Красавицы и чудовища
– Сколько тебе лет? – спросила королева. Орк прошептал какое-то непроизносимое слово и показал ладошку с растопыренными пальцами. Синтия от души выругалась.
– Да ты дорогу-то знаешь? Куда идти?
Пушистик закивал. Вздохнув, королева подтащила его за цепь, подняла на руки и стремительно зашагала дальше, постепенно перейдя на легкий бег. Орк сжался, старась не мешать своей спасительнице.
Добежав до развилки, Синтия остановилась. Налево уходила накатанная, широкая дорога; тропинка по правую руку заросла чертополохом и травой.
– Направо? – спросила королева, заранее зная ответ. Однако орк замотал головой и указал прямо, в чащу между дорогами. Синтия молча продолжила бег.
Когда деревья заслонили небо, орк принялся пищать, желая привлечь внимание. Королева остановилась. Пушистик жестами дал понять, что его надо опустить на землю. Пожав плечами, Синтия так и сделала.
Оказавшись в траве, орк подбежал к ближайщему дереву, приник к коре всем телом и заверещал так, что королеве пришлось заткнуть уши. Некоторое время орк продолжал вопить, потом умолк, словно прислушиваясь к ответу, и вновь закричал. Синтия уселась в траву.
– Как скоро твои родичи будут здесь? – спросила она, не надеясь на понимание. Однако ответ неожиданно пришел сзади:
– Мы уже здесь, – произнес знакомый мягкий голос. Синтия спокойно обернулась.
– Ты тот, с кем я говорила в Шервуде, или другой?
– Другой, – большой орк спрыгнул с дерева. Ещё двое подбежали к малышу. Синтия открыла рот: в лапке одного из пушистиков мелькнуло что-то блестящее, и стальной ошейник с шипением распался надвое. Спасенный детеныш и оба орка моментально исчезли в листве.
– Я хочу поговорить с вашим вождем, – сказала королева, немного опомнившись. Старший орк уселся перед ней и обернул вокруг себя хвост.
– Говори.
– Ты вождь? – недоверчиво спросила Синтия.
– У нас нет вождей. Мы – народ. Слышит один, услышат все. Я слушаю.
Королева глубоко вздохнула.
– Мой замок сожгли, людей перебили. Моя мать была распята над воротами. Это сделали драконы, эльфы и грифоны.
– Нет, это сделали другие люди, – возразил орк. – Драконы и грифоны только изготовили оружие, а эльф там был всего один. Его звали Ррх'ак, он командовал отрядом, штурмовавшим ворота.
Синтия подалась вперед:
– Откуда вы знаете?!
– Мы многое знаем.
– Это не ответ!
– Других ответов у нас нет.
Королеве пришлось загнать гнев поглубже. Она не имела права гневаться.
– Ррх'ак был убит, когда нес меня по лесу...
– Мы никого не убиваем, принцесса. – орк покачал головой. – Мы не играем в смерть. Эльф вскоре очнулся, увидел, что ты исчезла, и немедленно вернулся к драконам. Боясь разоблачения, они уничтожили Камелот, чтобы не рисковать главным планом.
Синтия на миг закрыла глаза. Выходит, если бы не она... О, богиня... Нет, это не ее вина! Во всем виноват Буран, будь проклято яйцо, из которого он вылупился!!! Судорожно вздохнув, Синтия заставила себя успокоиться. Если она хочет победить, ей потребуется свежая голова и выдержка.
– Я больше не принцесса. Теперь я королева Камелота.
– Прости, мы упустили это из виду, – орк поклонился, прижав правую лапку к груди. – Да здравствует королева. Зачем ты хотела с нами поговорить?
– Я спасла вашего детеныша.
– Мы благодарим тебя за это.
– Мне нужна помощь.
– Мы никого не убиваем.
– Я не прошу убивать.
– Мы слушаем.
Синтия с силой втянула воздух:
– Я хочу спуститься в Провал, к Непрозрачной Двери. Я хочу говорить с вкх... С тем, что там находится.
Повисла напряженная тишина. Орк молча смотрел на королеву, в его огромных глазах не отражалось эмоций. Синтия прилагала все силы, чтобы сохранять внешнее спокойствие.
– Мы не можем тебе отказать, – сказал наконец пушистик. – Вкхтк'цт нам не принадлежит. Но мы можем просить тебя передумать. Мы очень просим об этом.
Синтия покачала головой.
– Я должна.
Вновь повисла тишина. Внезапно орк кивнул, словно соглашался с невидимым советчиком, и посмотрел королеве в глаза.
– Мы предлагаем альтернативное решение.
– Что?!
– Другой путь. Мы согласны указать на тех, кто погубил Камелот, и помочь тебе отомстить.
Синтия недоверчиво моргнула.
– Но вы же никого не убиваете.
– Есть случаи, когда это правило приходится забывать, – ответил орк. – Лучше нарушить традицию, чем допустить тебя к Непрозрачной Двери.
Королева прищурила глаза.
– Вот как? Что же, по-вашему, я могу там натворить?
– Много чего, – отозвался пушистик. – Ты согласна на наше предложение?
Синтия глубоко задумалась.
– Как именно вы поможете отомстить? – спросила она после долгой паузы. Орк покачал головой.
– Это неважно. Твои враги умрут, твой принц вернётся, спарится с тобой и подарит Камелоту наследницу чистых кровей. Взамен мы просим больше никогда не просить нас о встрече с вкхтк'цт.
Королева помолчала.
– А если я откажусь? Если буду настаивать на встрече?
– Тогда мы проведем тебя к Непрозрачной Двери, – сурово ответил орк.
Синтия на миг зажмурилась.
– Я рискну.
Пушистик опустил голову.
– Это очень плохо, – сказал он печально.
Глава 11
Адам твердо решил разыскать выживших людей. С этой целью он притащил из пещеры, где работал с металлами, громадный каменный молот, и принялся за работу. А поскольку логическое мышление у всех сородичей принца было великолепно развито, план Адама отличался системностью и вниманием к деталям.
В начале принц срубил два десятка деревьев и тщательно заложил все наземные выходы из замка. Для надежности он слетал к вулкану, набрал сырой глины и за несколько часов так обмазал баррикады, что те стали неотличимы от крепостной стены.
Теперь план вступил во вторую стадию. Поднявшись высоко в небо, Адам аккуратно, во всех подробностях зарисовал замок, отметив крестиками каждый дымоход. К сожалению, дым ниоткуда не шёл. Вернувшись в библиотеку, принц перенес план на пергамент и чернилами зарисовал там все комнаты, куда мог попасть. Затем, размешав в чернильнице медную пыль, добавил комнаты, о которых знал, хоть и не мог в них проникнуть. Посмотрел на получившийся рисунок, в глубокой задумчивости свернул хвост улиткой и рыкнул. От недовольства.
Судя по плану, почти половина замка находилась вне досягаемости хозяина. На всякий случай, Адам полетел к берегу моря, встал там на скалу и зарисовал замок сбоку, отметив каждый этаж номером. Когда он, вернувшись, наложил планы друг на друга, вышло, что из трех этажей первый доступен ему почти целиком, на втором имеется несколько неизвестных помещений, а третий этаж – где располагалась библиотека – более чем наполовину оставался неизведан.
От злости Адам укусил сам себя за хвост. Чувствительно укусил. Получалось, за четырнадцать лет он не исследовал до конца даже собственный дом! Это было непростительно и глупо. Впрочем, сожалеть о прошлом ещё глупее; следовало заботиться о будущем. Закинув на спину молот, принц свернул план трубочкой, сунул его меж рогов, вышел из библиотеки и угодил прямиком в ловушку.
Его спасла случайность; проходя через дверь, Адам зацепился рукоятью молота за притолоку и обернул голову, чтобы поправить инструмент. В этот миг петля из корабельного троса, которая должна была сдавить его горло, со свистом скользнула по чешуе и застряла в потолочной балке. Снаружи послышался грохот: очевидно, рухнул противовес.
От неожиданности принц громко вскрикнул, попятился, потерял равновесие и сел на хвост, уронив молот. Ему потребовалась почти минута, чтобы прийти в себя и проанализировать случившееся. Итак, люди по-прежнему находились в замке и, если в неизвестных комнатах нет подземного хода, никуда из замка не денутся. Это плюс. Минус состоял в том, что люди, очевидно, посчитали хозяина замка врагом и решили от него избавиться. Это Адаму очень не понравилось.
Он и раньше, читая книги, поражался, сколь мало уважения люди питали к местам обитания «чудовищ». Благородные, прекрасные герои, явивишись домой к «зверю», почти всегда возмущались, если тот осмеливался защищать своё логово. Право завоевателя – кажется, так это называлось?
Адам недоверчиво покачал головой, сообразив, что теперь сам оказался в роли «монстра», в чье логово вторглись «герои». Судя по всему, пришельцы считали замок своей собственностью, а принца – досадным недоразумением, а не хозяином. Поразительно. Следовало немедленно объяснить, сколь глубоко они заблуждаются!
Однако Адам был далеко не глуп; одиночество крепко впечатало свои уроки ему в душу. Тот, кто выжил на диком острове в течение четырнадцати лет и лишился родителей раньше, чем научился говорить, не может остаться наивным глупцом.
Принц отлично сознавал опасность. Уж что-что, а про охоту на «монстров» он знал вдесятеро больше любого настоящего охотника, благо оное действо составляло главный стержень любого рыцарского романа. Петля на пути зверя была ещё относительно безобидной ловушкой; гораздо опаснее мог оказаться яд в пище или предательская атака ночью. О всяких мелочах, вроде ям с отравленными кольями, приманок, разрывавших зверю внутренности, или таранов с шипами напротив логова, Адам даже не вспоминал. Он ведь не дракон, с которым надо так поступать. Он принц!
