Джон Ворнхольт - ВАВИЛОН 5: "КЛЯТВА КРОВИ"

Охранник глубоко вздохнул.

– Я готов!

Молодая женщина сняла одну перчатку, обнажив кисть, готовую по своей бледности и тонкости поспорить с фарфором.

– Я хочу, что бы вы сконцентрировались на чем-то, что было до агрессии. Старый нарн, о котором вы говорили, надписи на стенах, неважно что, главное – то, что поможет вам сконцентрироваться на этой части дня.

В качестве точки отсчета Леффлер решил выбрать старого нарна, который отказался показать ему свое лицо. По какой-то непонятной пока причине у Леффлера было твердое ощущение того, что этот тип сыграл немаловажную роль в том, что с ним случилось.

Талия положила ему руку на запястье. Ее кожа была нежной и прохладной. В тот же миг что-то открылось в мозгу Леффлера и события, о которых он не вспоминал годами, всплыли на поверхность. Но мисс Винтерс присутствовала среди его мыслей и помогла ему постепенно отодвинуть все ненужное, кроме интересующих их событий. В конце концов осталось только одно воспоминание: нижние уровни, в нескольких метрах стоит ветхая хибарка. Издалека доносится голос. Охраннику потребовалось некоторое время, что бы понять, кому он принадлежит. Его собственный голос говорил:

– Здравствуйте, служба безопасности! Мы ищем нарна, нелегально поднявшегося на борт. Мы расследуем причины смерти посла Г’Кара. Можете ли вы показать мне ваши документы?

Старый нарн повернулся к нему, но его изображение растворилось в темноте. И тут же рука мисс Винтерс схватила его за воротник и заставила вернуться к свету.

Он ответил:

– Здравствуйте. Меня зовут Па’Нар. Я прибыл сюда на борту корабля Хала’Тар около года назад. Я проиграл в казино много денег и с тех пор застрял здесь. Скажите, вы не могли бы помочь мне вернуться домой?

– Сожалею, но я ничего не могу сделать для вас. Покажите мне ваше удостоверение личности.

Как в замедленной съемке, нарн подал ему документы. Леффлер видел, как все происходящее все медленнее и медленнее проплывает перед его глазами. Он мог различить каждый символ на экране проверочного устройства. Его экран светился в темноте. Он услышал себя, говорящего:

– Да, вы есть в списке. Вы живете здесь? Есть ли тут другие нарны?

– Да, мой бедный брат. Он очень болен.

– Я должен его увидеть.

Леффлер поднял тряпку, служившую входной дверью в маленький барак. Ему захотелось убежать, все его инстинкты подсказывали ему, что он подвергает себя опасности, входя сюда. Но рука Талии толкнула его вперед, их контакт успокоил Леффлера.

– Все идет хорошо, – произнес в его голове голос красавицы-телепатки. – Мы всего лишь посмотрим, что произойдет дальше.

Охранник приблизился к бесформенной массе, лежащей на кровати. Внезапно ему показалось, что еще немного, и он поймет, что же произошло на самом деле.

Его голос сказал:

– Здравствуйте, служба безопасности! Мы ищем нарна, нелегально поднявшегося на борт. Мы расследуем причины смерти посла Г’Кара. Можете ли вы показать мне ваши документы?

Нарн кашлянул, сплюнул и скорчился, как больной, продолжая прижимать руку к груди.

– Вы слышали, что я сказал? – настаивал охранник, видя, что нарн не реагирует. – Покажите мне документы, мне нужно знать ваше имя.

Инопланетянин снова закашлялся и, не поворачиваясь, бросил Леффлеру удостоверение личности.

– Меня… зовут Ха’Мок, – произнес больной нарн очень слабым голосом.

Ха’Мок, Ха’Мок, Ха’Мок…

Леффлеру казалось, что он слушает старую запиленную пластинку. Голос повторял фразу сотни раз… Этот голос… Почему этот голос показался ему знакомым?

Он увидел свою собственную руку, поднимающую карточку и вставляющую ее в проверочный аппарат. На экране появились слова. Личность Ха’Мока была подтверждена.

Леффлер сказал сам себе, что все закончилось, но женский голос напомнил ему, что осталось самое тяжелое: увидеть лицо нарна, что бы подтвердить, что карточка действительно принадлежит ему.

– Хорошо, вы есть в моем списке, Ха’Мок. Но я должен увидеть ваше лицо для окончательного выяснения. Повернитесь ко мне, пожалуйста.

Нужно было, что бы незнакомец повернулся, посмотрел на него, это было необходимо.

Слова, которые начал произносить инопланетянин, били, словно кулак в лицо.

– Я… Я не хотел бы заблевать вас и вашу одежду. Я болен… Я подхватил вирус, который… сжигает мои внутренности… Он может убить землянина за двадцать четыре часа.

Землянина за двадцать четыре часа? Господи! Леффлер хотел убежать, но рука заставила его оставаться на месте.

Землянина за двадцать четыре часа, землянина за двадцать четыре часа… Слова кружились в голове.

И в этот момент охранник почувствовал беспросветную темноту, окутывающую его. Тревога, которую он ощутил, заставила его закричать.

Тьма уступила место свету. Он открыл глаза и увидел лица людей, находящихся в медлабе.

Талия быстро одела перчатку. Ее ангельское лицо выражало беспокойство.

– Отдыхайте, – сказала она ему с вымученной улыбкой.

Все отошли на несколько шагов. Ассистент доктора сделал Леффлеру укол, и охранник поблагодарил его, проваливаясь в долгожданный спокойный сон, способствующий выздоровлению.

Талия сразу же перешла к делу:

– У меня есть имена, капитан. Двое нарнов, называющих себя Па’Нар и Ха’Мок. Я думаю, что один из них и ударил нашего друга. Во всяком случае, нападение произошло именно в их хижине.

Лу Вэлч тут же связался с центральным компьютером.

– Да, у меня есть некто Па’Нар, но… подождите минутку. Он в списке пассажиров корабля, который покинет станцию через несколько минут. Пункт назначения – Земля!

Шеридан прореагировал немедленно:

– Я отдам приказ о задержании данного транспортника. Нужно допросить этого человека.

В то время как Вэлч торопился арестовать нарна, а капитан передавал приказы в центр командования, Талия пыталась привести свои мысли в порядок.

Помогать страдающему от сотрясения мозга восстановить память было одним из самых гибельных телепатических упражнений. Это как будто пытаться получить данные с жесткого диска компьютера, попавшего под сильное магнитное поле.

– Сэр, – спросила она у Шеридана, вновь повернувшегося к ней, – как по-вашему, все нарны говорят одним и тем же голосом или вы можете различать некоторые из них?

– У меня не очень тонкий слух. Но почему вы меня об этом спрашиваете?

– Потому что один из нарнов, которых видел Леффлер, говорил очень знакомым мне голосом… Я думаю, что Леффлер, так же как и я, заметил это.

– Кого вам напомнил этот голос?

Талия пожала плечами, словно не желая обсуждать эту тему дальше.

– Нет, это не мог быть он…

– Скажите мне, о ком вы подумали, и предоставьте судить мне, мисс Винтерс.

– Леффлер вспомнил голос больного нарна. И он напомнил ему голос покойного посла Г’Кара. Однако возможно, что он, так же как и вы, не обладает тонким слухом и не может отличить один голос нарна от другого.

– Вот это интересно. Я лично присутствовал при взрыве шаттла Г’Кара, но мы так и не смогли найти его тело. Вы уверены в том, что только что сообщили мне?

– Я довольствуюсь тем, что сообщила вам то, что вспомнил наш друг, получивший удар по голове. Если вы найдете тех двоих нарнов, позвольте мне присутствовать при допросе.

– Я буду держать вас в курсе.

На борту транспорта К’Ша На’Вас Гарибальди, так же, как и его спутники, ждал разрешения покинуть антигравитационное кресло. Корабль оставил доки станции уже много минут назад. Если бы все шло, как обычно, Майкл провел бы время в веселой болтовне с Ивановой. Но сегодня ее мысли были совершенно необычными – она не переставала говорить о Марке Твене!

– Я где-то слышала о персонажах его рассказов – Томе Сойере и Геккельберри Финне, – говорила Иванова. – Больше я ничего не знаю. Да, мне следовало бы больше читать Твена и меньше Достоевского.

Гарибальди нахмурил брови.

– Что вас беспокоит? Вы пытаетесь вспомнить название одного из его романов?

– Нет, я не интересуюсь конкретно Марком Твеном. Но Лондо намекал на его произведение во время церемонии, а теперь об этом же говорит этот человек!

– Все в Америке знают произнесенную Элом знаменитую цитату Твена о слухах о его смерти, которые были сильно преувеличены. Но скажите мне, что наш друг посол Лондо Моллари говорил вам по поводу Марка Твена?

– Это было во время поминальной службы. Он сказал, что я куда лучше оценила бы церемонию, если бы читала произведения Марка Твена.

Гарибальди поднял одну бровь.

– Интересно, что он хотел этим сказать? Самая известная сцена в произведении Твена та, в которой Том Сойер заставляет своего друга белить вместо себя забор. Но это не имеет никакого отношения к похоронам… А потом есть знаменитые сцены с теткой Полли, погоня за Индейцем Джо… О, мой Бог…!

– Что?

– Единственное место в книге, где есть поминальная служба, знаменито тем, что Том и Гек присутствуют на собственных похоронах.