Ильза Бик - BattleCorps «Proliferation Series»-1: Отрыв
Военный госпиталь Эванс, Терра
10 января 2439,
18:25
Постепенно она приходила в себя. В первый раз это были бормочущие голоса, укол иглы и тупая боль катетера, воткнутого ей в вену на левой руке. Кто-то орал, — Майор, мы доставим вас в госпиталь, вы понимаете? Майор, если вы меня слышите, сожмите мои пальцы! — она попыталась сосредоточиться и должно быть, сделала, что он просил, поскольку затем кто-то прижал кислородную маску к ее рту и носу. Она чувствовала, как ее качает, тащит вверх, рев винтов и земля уплыла прочь. А может быть, ей это все померещилось.
В следующий раз это были яркие лучи и новая боль, но вся где-то там, далеко. Горло ее пересохло, и что-то такое, твердое, торчало у нее во рту, уходя вплоть до гортани. Она запаниковала, она не могла дышать. Затем голос, женский, говоривший ей не беспокоить трубку, размытое пятно сквозь отекшие веки, и ощущение чего-то холодного на ее предплечье…
Снова темнота, снова беспамятство.
В третий раз она очнулась в постели с алюминиевыми трубками по бокам, в комнате, погруженной во мрак, за исключением приглушенной лампы на тумбочке справа от нее. Во рту ее была жуткая сухость, и когда она попыталась сглотнуть, то смогла это с трудом. Облизав языком губы, она обнаружила, что те потрескались и на них шелушилась кожа, и это напомнило ей тот момент, в горах, когда она заворачивала за палатку…
Должно быть она шевельнулась или издала какой-то звук, поскольку тут же до нее донесся шорох ткани о ткань и Кинкейд тут же оказался рядом. Он была так ошеломлена, что губы ее задрожали, а на глаза навернулись слезы.
— Аманда, — пальцы его коснулись ее щеки, и она почувствовала, как они смахнули слезы. — Давно пора; сколько можно спать, а, подруга?
Глаза у нее были на мокром месте, и она смущалась этого. Ей не хотелось, чтобы он подумал, что она плачет из-за него, хотя так оно и было. Рот с трудом слушался ее, и слова выходили рваными. — Я… я такая… дура, … плакать…
Губы Кинкейда искривила ухмылка, — не переживай так насчет этого. Доктора говорят, это все болеутоляющие, а если и нет, то тебя здорово потрепало. Так что не переживай, плачь, сколько хочешь. Я знаю, что ты рада меня видеть.
— А ты… и не против. — Она выдала слабый, неуверенный смешок, и скривилась, когда горло ее дернул спазм. — Пить хочу.
Кинкейд скормил ей чуток льда с сиропом. За всю ее жизнь она не пробовала ничего вкуснее. Она ощутила волну облегчения, залившую ее, в такой же мере физическую, побуждающую напряженные ее мускулы расслабиться, как и эмоциональную. Когда она закончила, он поинтересовался, — Ну то, готова узнать, что происходит?
Она кивнула. — Как они нас нашли? Чего вообще они принялись нас искать?
— Одна из доков, что были в проекте, подняла тревогу. Флетчер, работает с обезьянами.
— В жизни не слышала.
— Ты ее знаешь. Она одна из тех, кому, ну знаешь, не все равно. — Он рассказал ей историю о Пауэрсе, затем добавил, — В общем, она грохнула Пауэрса и затем забрала его велосипед. Проблема лишь в том, что никто не знает, Спланировали ли Пауэрс с капелланцами все это вместе, ну, знаешь, дублирование усилий, в случае если один из вариантов провалится, или он работал на кого-то еще.
— Отрыв, — сказала она, — Так занят высматриванием первого парня, что даже и не увидишь второго.
Он кивнул, — Все, что они нашли, это то, что у Пауэрса имелся неучтенный счет в одном из банков, у черта на куличках. И ни малейшей идеи, кто платил ему. Так что это могли быть капелланцы, или капелланцы и Федерация Солнц вместе, хотя это и не вяжется. Да это мог быть даже кто-нибудь из знати, кто-нибудь, считающий, что у него больше прав на Гегемонию, чем у Камерона. Способ действий? Утащить «Маки», убрать пилотов, смешать Камерона с грязью и устроить в Гегемонии форменный хаос, прощальным ударом, а затем появиться на белом коне и всех спасти. Просто быть шустреньким и чертовски милым бизнесменом, не особо возражающим против того, чтоб потратить пару биллионов с потенциальной выгодой.
— Мне казалось, что твои родственники тоже бизнесмены. Они бы не стали.
Кинкейд смерил ее взглядом. — Не будь в этом так уверена. Бизнес есть бизнес. Если любой из моей семьи попытается выкинуть что в этом роде, его устранят и заменят кем-нибудь… более чутким к намекам.
— Ну тогда слава богу, что подобного не случилось.
— Еще. — Кинкейд помолчал. — Кто бы это ни был, у него достаточно наглости, терпения и власти. Он еще покажется.
Она не могла противиться соблазну, — Это может быть и она.
— Господи, только не это, — закатив глаза, простонал Кинкайд. — Если она навроде тебя, то уверен — мы все в глубокой заднице.
Они поухмылялись друг другу. Затем Аманда спросила, — Так они исправили шлем?
— Ну, они сказали, что избавились от контура. Случится ли и снами что подобное через пару-тройку месяцев в шлеме… кто его знает? Они провели тесты, на мне. На тебе тоже, но ты была без сознания. Пока все нормально. Флетчер теперь помощник директора, и Гбарлеман сказал никаких проблем не будет. С точки же зрения Верховного Командования, ничего этого не было.
— Не уверена, что мне нравится, как это звучит.
— А к чему всех оповещать? Знаешь, сколько народу гибнет, когда они испытываюсь что-нибудь новенькое? Небольшие затруднения происходят постоянно, просто обывателям об этом не говорят. Но как ты собираешься выигрывать, если боишься проиграть?
— Только не говори мне, что это очередная порция отстоя типа «риск — это моя профессия».
Кинкейд пожал плечами, — Ну, так оно и есть. Ну да, мы можем завязать. Можем и поднять шум, но появится кто-то еще, и станет рисковать за нас. Именно затем и нужны испытания, именно затем пилоты и летают на всех этих прототипах, зная, что могут убиться если что не так. Или считай это частью работы, или вовсе за нее не берись.
Она решила оставить эту тему. Он рассказал ей о Джеймс и Хакетте, затем о поисковых отрядах. Затем она поинтересовалась, когда ее выпишут, поскольку знать, что именно с нею ей не особо хотелось. Но все же она спросила, — Так что со мною не так?
— Ну, довольно серьезное сотрясение, трещина в черепе, не говоря уж и о потере пары литров крови. В общем, ты довольно долго здесь провалялась.
— Сколько это, долго?
— Примерно недели три.
Она задохнулась, — Три недели?
— Ага. Сейчас уже считай, середина января. Под новый год ты была в палате интенсивной терапии. Сестры закатили вечеринку, и даже надели тебе на голову эту забавную шапку конусом.
— Ни одному слову не верю, — отозвалась она, смеясь. Картинка, появившаяся в ее воображении, была запредельно глупой. Но новый год, ну да, уже новый год. — Так когда я смогу выбраться отсюда?
— Ну. Раз уж ты очнулась, то думаю, к концу недели. Но особо ты, это, не торопись. Рана, что ты заполучила, оказалась той еще. Они не смогли даже ее толком зашить, настолько большой она оказалась. Так что они вырезали все лишнее и накачали тебя антибиотиками по горлышко. Позволили ране самой заживать. Шрам, говорят, будет жуткий.
Она лишь отмахнулась, — Это меньшее, что меня заботит. А что насчет тебя?
Губы его искривились в ухмылке, — Ну, они подержали меня пару дней, а затем им надоело слушать мое нытье. Парни из Маскировки обошлись со мной довольно неплохо, так что я легко отделался, — он замолчал, и она ощутила, как настроение его внезапно изменилось. — Не знаю, как это тебе сказать…
Ответ она увидела его у него в глазах, и особо, в принципе, он ей был и не нужен, но все же она не смогла удержаться, не спросив.
— Так ты, значит, пилотируешь «Маки»… — и когда он кивнул, добавила. — Ну да, логично, единственный разумный выбор. Так что, да, конечно, — она заставила свои губы разойтись в улыбке, — Поздравляю. Полагаю, лучший и выиграл.
— Спасибо, — и наклонив голову вбок, Кинкейд поизучал ее немного, — Вообще-то, я отказался.
— Что?
— Ты меня слышала.
— Ну да, но не поверила. — Какого черта ты это сделал?
Он приподнял чуть плечо, затем уронил, — Потому что я был единственным оставшимся.
— А что случилось с этим «Ура, ура, Гегемония»? Только не говори мне, что у Директор-Генерала не, ну знаешь, случился припадок.
— Ну, он был жутко настойчив. Как и все мои родственники, вложившие в проект деньжищи. Они хотят пробный забег точно по графину и без всяких там отсрочек. Ну, ты понимаешь, «семья от тебя зависит», «это твой долг» и все такое. В конце я согласился подумать.
Она не поверила, когда услыхала слова, вырвавшиеся из ее рта, — Ты что такое несешь? Кто-то же должен пилотировать эту чертову штуковину, так почему не ты?
— А не ты? — он нахмурился, — Что? Но почему?
— Потому что тогда это все было зря, — сказала она. — Хакетт, Джеймс… все это. Не знаю как там насчет тебя, но я, можно считать, чуть не погибла. Пусть даже так, я могу это принять, хотя бы потому, что я солдат. Как ты сказал, это моя работа. Как и твоя тоже. Так что вперед — покажи этим капелланцам, Федерации Солнц… черт, да всем им, что мы, черт возьми, профи! И что они не смогут нас задавить. Если ты не пожелаешь пилотировать эту штуку, то Камерон будет выглядеть идиотом, а мы все уродами. Помнишь, что ты там говорил насчет Изабель?
