Юрий Погуляй - Компас черного капитана
Юркий и сильный, он встретил атаку Эльма без удивления или оторопи. Ловко уклонился от могучего удара здоровяка и сразу ткнул его кулаком в солнечное сплетение. Рулевой захрипел, захватал ртом воздух, но, на удивление, не упал, а снова бросился на Гончую.
- Глупый человек! - рыкнул демон и отбросил его прочь. Эльм пролетел пару ярдов и врезался спиной в штурвальное колесо. Ледоход чуть вильнул, но тут же выправился, а рулевой сполз на пол, дурея от боли и бессильно наблюдая за тем, как тварь сжимает и разжимает кулаки, неторопливо шагая к поверженному противнику. Когда здоровяк увидел нас с Фарри, с бесполезными палками, то его глаза на миг расширились. Слава Светлому Богу, что ему хватило ума промолчать. Однако все испортил Фарри!
- Эльм! - истошно закричал мальчик, а я вместе с ним кинулся вперед, выставив перед собой обломанную палку и направив ее острым концом в спину Гончей. - Не трогай Эльма, ты!
Тварь обернулась, не дойдя до рулевого одного шага, хищно уставилась на рыжеволосого мальчишку и только спустя мгновение среагировала на мое нападение. Этого мига хватило для того чтобы я прыгнул и ткнул монстра палкой в живот.
Меня обдало волной ярости, чудовище зашипело, отступило на шаг назад и заревело от злости.
- Держись, Эльм! - Фарри бросился на Гончую следом за мной. Раненый демон взвыл и наотмашь съездил мне по лицу. Сила удара оказалась такой, что весь мир завращался у меня перед глазами. Мелькнули купол и беснующийся снег за ним, пол, стена, тело старика у штурманского столика. Падение выбило из легких остаток воздуха. На несколько секунд все померкло перед моим взором. Но я видел, как следующим ударом Гончая свалила на пол Фарри, а затем изумленно хрюкнула. За спиной твари вырос могучий Эльм, схватил ее за голову и резко повернул. В наступившей тишине хрустнули шейные позвонки, и безумец упал на колени. Кисти его задрожали в агонии, и через миг мужчина-демон ткнулся лицом в пол.
- Собачье дело, - хрипло резюмировал Эльм и посмотрел на нас с Фарри. - Откуда он здесь взялся?!
Я не ответил. Я смотрел в закрытые глаза Сканди. Шаман лежал у штурманского стола, повернув голову в сторону штурвала. Сломанная фигурка старого человека. Последняя моя связь с детством, с домом, с Кассин-Онгом. Грудь Сканди расцвела кровавыми разводами, словно из него вырвалось какое-то существо, и красные щупальца монстра расползлись по полу. Глядя на ужасную рану идущую от шеи шамана к паху, я понял через что ему пришлось пройти перед смертью.
Поддавшись порыву, я сел на пол рядом с его телом и взял шамана за руку, не обращая внимания на то, что она мокрая от крови и чувствуя, как гудит голова после страшного удара Гончей.
И тут Сканди мигнул. Дернулся, застонал от боли.
- Как вы?
Он что-то прохрипел. На губах запузырилась алая кровь, перемешанная со слезами. От пола все также поднимался пар, и на миг мне показалось, будто мы парим в облаках, сквозь которые едва проступают очертания Сканди ан Лиана. Старик скосил на меня взгляд.
- Я не понимаю вас! - всхлипнул я. Он должен был сказать что-то важное, и его желание сделать это жгло мое сердце.
- Он живой? - удивился Эльм, а затем ринулся по лестнице вниз:
- Я принесу порошка!
- Барроухельм… - наконец, просипел Сканди ан Лиан. - Компас… Отнеси…
Фарри присел рядом со мною, беспомощно глядя то на меня, то на шамана.
- Барроухельм… Найди Лунара… Инс… Инс…
Он часто-часто задышал, прикрыл веки.
- Инструментария Лунара… - собрался с силами старик. - Отдай… Компас… Академия… Сушь… Он… Он знает…
- Держись, старик! - из люка вынырнул Эльм, грохнулся на колени рядом со Сканди и бесцеремонно отодвинул меня в сторону. Раскрыл металлическую коробку со множеством вмятин на крышке. Вытряс в ладонь какого-то зеленого порошка и щедро сыпанул на чудовищную рану. - Сейчас-сейчас, собачья жизнь! Как новенький будет!
От прикосновения к крови порошок зашипел, превращаясь в белую пену.
- Сейчас! - повторил Эльм.
Я держал шамана за мокрую руку, чувствуя, как она холодеет. Шаман Сканди ан Лиан умер. Это было ясно даже без дара эмпатии. Жизнь старика утекла в пустоту, туда же, куда пару минут назад отправилась сущность Гончей. Мне показался несправедливым такой исход событий. Смерть нечестно уровняла в правах доброго шамана и мерзкого демона.
Наконец суетящийся Эльм тоже понял, что Сканди уже не помочь. Здоровяк чертыхнулся, глядя, как пузырится пеной насыпанный в рану порошок. Устало сел на пол рядом с нами и выдохнул:
- Последний порошок извел, собачья жизнь! Кто это, собака его дери, был?! Как он тут оказался? - спросил нас Эльм, потом, не дождавшись ответа, неторопливо встал и подошел к штурвалу.
- Останавливаться сейчас нельзя, - глухо сказал он. - Приберитесь здесь пока.
Чуть позже он едва слышно добавил:
- Подумать только, меня спасли два сопляка… Куда ты катишься, Эльм? Куда ты, собачья доля, катишься?
Мы с Фарри стащили тело шамана на нижнюю палубу. Не могу сказать, что это далось нам просто. Перепачканные в крови, изможденные и вымотанные мы положили старика между двух замерзших грузовых блоков, у алтаря Светлого Бога. Теперь, когда земной путь Сканди ан Лиана закончился, он более не принадлежит Темному подледному божеству. Стихия шаманов - небо.
На обратной дороге мы нашли место, откуда к нам в ледоход проникла Гончая. Ближе к корме, в борту расцветшим цветком рваных металлических лепестков зияла огромная дыра, и метель задувала в трюм снег, раскрашивая пол белым пятном.
- Что это? - изумленно спросил у меня Фарри. После всего произошедшего мне казалось, будто мы знакомы всю жизнь. Поработивший палубу мороз пробрался под одежды (а теплые вещи мы не брали, не думали что здесь настолько холодно) и зубы застучали сами собой
- З-з-здесь она вошла, - сказал я. Изо рта с дыханием вырывались облачка белого пара. - П-п-пойдем!
- Кто вошла? - не понял Фарри. Он смотрел то на меня, то на дыру, за которой бесновалась вьюга. - Ты о чем?
Я не ответил, торопливо зашагав к лестнице на жилую палубу. Как же здесь холодно. В носу затвердели волосы, уши заломило. Циркач поспешил следом, оставив расспросы.
Как только за нами захлопнулась дверь, и стало теплее, я прислонился к горячим трубам и буркнул:
- Ледовая гончая.
Фарри широко улыбнулся.
- Пра-а-авда? - насмешливо протянул он. Мне стало обидно. Еще недавно, когда демон крался к нашей каюте, парень должен был понять, что это не человек! Фарри же слышал его, и боялся также как и я. Неужели из головы все уже вылетело?
- Он тебе не показался странным?! - разозлился я. - Как он смеялся, там, за дверью? Как он говорил? Как двигался? Как он тут оказался?
- И страннее видали! Ты поклонников алого камня не видел. Ледовая гончая, - повторил мальчишка и фыркнул. - Идем к Эльму, повеселишь его этой сказкой.
- Но ты же слышал!
- Я много слышал, - неожиданно серьезно сказал Фарри. С его лица исчезла издевка. - Очень много. Но Ледовая гончая это сказки!
Он неожиданно смягчился:
- Да, этот мужик был странным. И эти крики про компас, кстати, что за компас, не знаешь? - ответа Фарри ждать не стал. - Но Гончая… Мой папа любил рассказывать сказки про Черных Капитанов и их Гончих.
Мальчишка вдруг помрачнел и обрезал:
- Это все сказки.
Потом мы оделись потеплее и отволокли труп Гончей в трюм, где решили вытолкать его в дыру, через которую он прошел на наш ледоход. Одеревеневшее от мороза тело мужчины застряло, зацепившись за один из рваных лепестков. Мы с Фарри на пару уперлись в стену, выпихивая мертвеца ногами, и, наконец, тот неуклюже вывалился наружу и исчез в мешанине снежинок, оставшись где-то там, на прокорм вьюге и ледяным волкам. Он ничем не отличался от простого человека, и если забыть чувства твари, если забыть те страшные глаза женщины в Кассин-Онге то, может быть, Фарри действительно был прав?
Когда я поделился своим опасением с Эльмом, тот, не отрываясь от штурвала, отреагировал недоброй усмешкой:
- Не время для собачьих сказок, парень. Клянусь собственными зубами, совсем не время. Видимо дыру пробили нам тараном, а может она и раньше была, собака задери. Но Ледовая Гончая… Малыш, ты сильно приложился головой. Иди отдохни… И приготовьте мне что-нибудь пожрать.
Мне показалось глупым стоять на своем и дальше. Подошвы ботинок все еще липли к полу, на котором оставалась кровь Сканди ан Лиана, и мне подумалось, что гораздо важнее спуститься вниз, на грузовую палубу, к алтарю Светлого Бога, и помолиться за душу старика. Пусть он после смерти попадет туда, где ему будет хорошо и спокойно.
По дороге к алтарю я зашел в каюту и забрал компас. Последними словами Сканди были: "Барроухельм" и "инструментарий Лунар". Все свои силы умирающий шаман положил на то, чтобы сказать их мне. Почему же это было так важно для него?
