Александр Митич - Игра в поддавки
— Похоже на ловушку, — выносит свой вердикт Вычет. Оказывается, мы думаем об одном и том же, и думаем сходно. Он небось уже просчитал ситуацию с точки зрения теории игр или еще какой-нибудь зауми и пришел к однозначному выводу. Ну да, верно, при численном и качественном превосходстве противника всегда лучше раз за разом выбирать стратегию уклонения от боя — уж на таком-то уровне с теорией игр я знаком. Ладно, поищем другое помещение. Хочу сказать Вычету, чтобы прикрыл меня, когда я буду открывать дверь…
И в этот момент на нас обрушивается удар. Отложенный выброс устал без конца откладывать сам себя.
Глава 4. Любимец Зоны
Помню, что меня швырнуло на пол. Знаете, как реагирует на выброс человеческий организм? Ничего вы не знаете. Тело не то ватное, не то деревянное, и худо мне так, что кричал бы я на всю Зону от невозможности вынести эту пытку, да только крик во рту застрял. Возьмите крутейшее похмелье, нашпигуйте организм иголками и битым стеклом, суньте его одновременно в огонь и лед да еще огрейте дубиной по голове — вот тогда получите некое подобие реакции живого тела на «выдох Зоны», как некоторые журналисты называют выброс. Что по сравнению с этим неаккуратное падение на твердую поверхность? Пустяк.
Потом вроде отпускает, мотаю головой, мычу и начинаю понемногу соображать, но наружу выходить все равно нельзя, убьет, а чем убьет — неизвестно. Первая волна выброса пронеслась над нами и пошла дальше к Периметру, понемногу затухая, как надлежит всякой кольцевой волне. Теперь над нами идет ровный поток аномальной энергии, не такой мощный, как первый удар, но тоже смертельный, если негде укрыться. Недаром лесное зверье сломя голову бежит прочь от выброса и гон не прекращается еще несколько часов после того, как шарахнуло. Подземным мутантам тоже несладко, и в этом наше счастье: если они когда-нибудь научатся сносно выдерживать первый, самый страшный удар энергии, бьющей в низкое небо над ЧАЭС, в подвалах Агропрома уже не укроешься — сожрут за милую душу.
Уф-ф… Отпустило. Первая волна оказалась короткой, а значит, и сам выброс будет скорее всего недолгим. Верный признак. Башка все равно раскалывается, мышцы плохо слушаются, но я уже опять человек, а не кусок протоплазмы, мечтающий лишь о том, чтобы пытка скорее кончилась — все равно чем. В те секунды, иногда минуты, пока идет волна, смерть не страшна, а желанна. Страх приходит чуть позже, когда осознаешь, что уж точно порешил бы себя, если бы мог. Просто не вынес бы пытки. С другими сталкерами бывает то же самое, я спрашивал.
Подумал о том, что было бы с нами, не успей мы спрятаться, — в дрожь бросило. Мы рисковали, сильно рисковали. А что было делать? Отчаянные мы ребята. Ну, Вычет — ладно, он ведь только в теории знает, что такое выбросы, но я-то знаю это на практике!
Впрочем, теперь и он знает это на практике.
— Как жизнь молодая? — спрашиваю, а сам ищу фонарик, что я выронил, а он закатился куда-то и погас. Ага, нашел. Да будет свет.
Вычет мотает головой, и в глазах у него вся классическая гамма: и обалдение, как после хорошего приветствия колом по лбу, и толика обиды на подлость Зоны, и, главное, облегчение: ура, все кончилось!
А ничего еще не кончилось. Будем здесь куковать. Вот и ладно, отдохнем. Если удастся немного покемарить — совсем хорошо.
— Живой… — молвит Вычет с некоторым понятным удивлением. — Нет, все же очень любопытно: что это за энергия? Ну почему я не физик?
У каждого свои тараканы в голове. А я, скажем, почему не банкир? А ты? Был бы богатым — может, и Катя твоя ненаглядная осталась бы жива. Свозил бы ты ее за бугор в хорошую клинику — и был бы шанс. Какой смысл думать о том, чего нам удалось бы достичь, будь мы чуток поумнее, — не понимаю.
— Не расстраивайся, — говорю, — физики тоже не знают, что это за энергия. Держись, брат-сталкер. Жив, цел и невредим — какого еще рожна надо?
А сам думаю: дожить бы до утра. Наружу не сунешься — нечего там делать на ночь глядя, декабрьские дни коротки, через несколько минут совсем стемнеет, и ночевать нам придется здесь. Какой может выйти эта ночевка, о том гильзы на полу говорят вполне красноречиво.
Вычет, кряхтя, подымается, идет вдоль стены, находит выключатель. Щелк — ничего. Еще щелк — ого!..
Вот это номер — одна из люминесцентных ламп под потолком, чудом уцелевшая, и впрямь зажглась.
— Выключи!
Он уже достаточно вышколен, поэтому моментально щелкает выключателем и только потом задает вопрос:
— Зачем?
— Зверье, дубина! Мутанты.
— Так они же ничего не увидят из коридора.
— Не увидят, зато почувствуют. Они умеют. И вообще болтай потише.
Он замолкает, то ли проникнувшись идеей безопасности, то ли обидевшись на «дубину» и «болтай». Сосунок он еще. А мне только на руку, что он молчит, — чем меньше говоришь, тем больше слушаешь. Пока вроде тихо. Может, в этом подземелье вообще нет мутантов?
Хочется надеяться, да верится с трудом. Подвальные помещения Агропрома велики и удобны для целых стай всевозможных тварей, привыкших к темноте. Не исключено, что здесь есть и более глубокие подземные этажи — мы ведь коридор до конца не осмотрели, а там дальше, помнится, был поворот, вот что за ним, интересно? Кто-то неспроста проектировал эти подземелья, рассчитывая, наверное, на ядерную войну. Очень может быть, что все эти ходы и подземные рабочие помещения Агропрома связаны в единую сеть — наверняка она частично разрушена, так что и старые поэтажные планы были бы для нас бесполезны, если бы они у нас имелись. А сверюсь-ка с ПДА.
Вот он, поэтажный план, составленный сталкерами, — на экранчике моего карманного компьютера. Еще с прошлой ночевки я неплохо помню конфигурацию главных частей подземного лабиринта, хотя толку в этом чуть, и много ли пользы в том, что, по словам торговца, последние изменения внесены в план всего месяц назад? «Всего»! В Зоне месяц — это вечность. Но все же поглядим.
Три цвета на плане — красный, оранжевый, желтый. Красный означает высшую опасность, зеленого нет совсем, да и желтого маловато. Наше помещение отмечено оранжевым, но рядом с ним все красным-красно. И надпись: «Полтергейст?» Вот именно так, с вопросительным знаком. Это радует. Небось кто-то наложил в штаны, увидев нечто непонятное, но сам унес ноги, иначе кто бы нанес на план эту надпись?
Под нами нет нижнего яруса, зато коридор за поворотом на плане обрывается и тонет в красном, как отрубленная конечность. Ясно: туда никто не ходил, а кто ходил, тот не вернулся, и куда ведет коридор, одной Зоне известно. Оттуда в первую очередь можно ждать неприятностей.
А еще откуда? Из любой соседней комнаты — это во-первых. Снаружи здания — это во-вторых. Как раз к тому времени, когда выход из подвалов перестанет быть однозначно летальным делом, рассосется «воронка» при входе, а ночная темень даст простор всем тварям, боящимся света. В общем, в коридор мутанты могут попасть откуда угодно, в том числе извне здания. И пускай себе. У нас все-таки стальная дверь.
В кармане моего рюкзака всегда есть две-три свечи. Нет, не от геморроя, а те, что горят. Зажигаю одну, а фонарик гашу — будем экономить батарейки. Знаю, у Вычета в рюкзаке есть еще один фонарик с ручным генератором, но он жужжит, сволочь, и кисть руки от него устает, а нам сейчас нужен отдых. Горит свечечка, и как-то уютнее с нею, что ли. Вычет на огонек уставился и не мигает. Хорошее у парня лицо, даже не скажешь, что мы с ним родственники. Нет. я тоже не урод, но… разные мы. А больше всего мне нравится в нем то, что он быстро поехал после того, как долго запрягал. Ну или я его запряг, не важно это. В движении человек, хоть и сидит в данную минуту сиднем на тощей своей заднице, все равно он при деле и с ясно поставленной целью. Все-таки он очень хорош для новичка, а я всяких новичков повидал — и трусливых, и нахальных, и жадных до крайней степени, и подлых хуже всякой твари, и попросту глупых. Ну и мертвых, конечно. Долбишь новичкам, долбишь, что нельзя относиться к Зоне как к чему-то привычному, человеческому, ибо нет в ней ни справедливости, ни агрессивности лично к тебе, ни жалости к тебе же, и даже своих, ею самой для себя установленных законов в ней нет, а есть лишь закономерности с кучей исключений вроде «шнека» или отложенного выброса, — а они не верят. Иной кивает: понял, мол, не дурак, а я все равно вижу, что понял он только мозгами, а до печенок не дошло. Если неглуп и восприимчив — может, станет сталкером после того, как Зона его пошлифует как следует, а если имеет твердый лоб и несокрушимое убеждение в том, что мир устроен именно так, как ему, дураку, хочется, — гробанется обязательно. Ходил у меня один такой в напарниках, но недолго — я его отшил, чтобы он не при мне в ящик сыграл и меня за собой не потянул. Уж как он меня ни упрашивал, я в ответ только советовал ему покинуть Зону как можно скорее и жить долго. Не послушал он меня, конечно, и сгинул. С Хвостом пошел к Радару, и Хвост оттуда в «Харчи» один вернулся…
