Владимир Брайт - Вечность в объятиях смерти
— Аптечка парализовала твое тело, накачав его федомолом, активизировавшим медиаторы свертывания крови. Поврежденные сосуды закупорились. Хорошая новость. Ты не умрешь от необратимой потери крови. Плохая… — Я снял аптечку с обезглавленного трупа (она могла пригодиться Карусели). — Твои приятели вряд ли будут возиться с бесполезным калекой, чьи конечности изрубили в фарш.
В качестве наглядного подтверждения этих слов несколько быстрых взмахов ножа превратили отрубленные ступни и руки в неприятное месиво.
— Теперь, когда пришивать уже нечего, — продолжал я прерывающимся от ненависти голосом, — останется только одно — разобрать тебя на запчасти, вытащив дорогостоящие имплантаты. Представляешь, как весело! Приходят старые приятели, видят облажавшегося соратника и, вместо того чтобы проникнуться сочувствием, отвезя боевого товарища к доброму доктору, режут его, как свинью. Грузят тело в багажник. Отвозят в разделочный цех, чтобы добро не пропало. Ты сейчас, как пчелиная матка, сам по себе не представляешь интереса. Главная ценность внутри тебя.
Парализованный ударной дозой федомола, он не мог говорить. Не исключено, даже не понимал, о чем речь. Но все это было неважно. Главное, мне нужно было выговориться. И я сделал это.
— Хотели повеселиться с дружком? — Настала пора уходить. — Будем считать, вам удалось. А знаешь, что самое смешное? — Мой рот искривила гримаса, меньше всего похожая на улыбку.
— Самое смешное то, что высокоуровневых ноймов уделали два человека, один из которых бился в агонии от передозировки, а второй — несчастный калека.
Ты считал себя лучшим из лучших, а сдохнешь с мыслью, что пал от руки противника на порядок слабее тебя. Воистину сегодня у «Т.Ч.К.» выдался на редкость удачный день. Ты не находишь? Нет? Тогда нам не о чем больше говорить.
Сказав что хотел, я подобрал валявшееся на полу оружие и направился к выходу.
Мертвое — мертвым. Живое — живым. Тем же, кто по какой-то причине завис между землей и небом, — терпеливо ждать своего часа. АТФ акселератор сожрет мою печень в течение дня. Убийца Чарли встретится с вечностью раньше. Наверное, было бы правильнее добить поверженного врага. Но обезображенное тело друга лежало рядом. И тот, кто сделал с ним это, не заслуживал легкой смерти. По крайней мере, не в моем мире и не в этой жизни. Быть может…
— Чувак, ты, ох… — В кромешной темноте подъезда без окон (точнее, с окнами, заколоченными старыми досками) трудно заметить фигуру, прислонившуюся к стене.
Погруженный в горькие размышления, я среагировал с опозданием. Большой палец вдавил панель на рукояти — и беспроглядную тьму вечной ночи озарил яркий луч света.
В роли маяка, указывающего заблудившимся кораблям путь к дому, выступило активизированное лезвие энергетического ножа.
Романтика морских приключений не имеет ничего общего с прозой жизни в трущобах. Там, где сбивающиеся в стаи малолетки убивают не ради добычи или славы, а просто так, от нечего делать. И вместо сладкоголосых сирен усталых путников поджидают проститутки — страшные пластмассовые манекены с пустыми бессмысленными глазами и гниющей плотью, требующей новой дозы наркотика.
Мир без иллюзий. Кошмар без прикрас. Люди, превратившиеся в зомби. Серые будни огромного города, где страх не таится в ночи. Он поселился в сердцах. И разъедает их медленным ядом. До тех самых пор, пока не убьет.
Еще не отойдя толком после резни в квартире, я действовал автоматически. Уклонился, одновременно ударив в направлении голоса. В обычной ситуации маневр бы сработал. Сейчас — нет. Может, это и к лучшему. Последнее время вокруг и без того слишком много убийств. Зачастую лишенных всякого смысла.
Кратковременная заминка, подкосившиеся ноги и своевременный прием дозы подарили наркоману еще один шанс начать все сначала. С чистой страницы, не омраченной тяжелым грузом прожитых лет.
Как и бывает в жизни — он этого даже не понял.
— Чувак, даты…
— Счастье в неведении, — отстранение подумал я, выходя из подъезда. — Или в незнании. Что, в принципе, почти одно и то же. Хотя…
Размышления об отвлеченных материях ушли на второй план, когда я увидел Карусель. Судя по вмятине, выброшенная из окна второго этажа девушка сначала упала на крышу ржавого автомобиля. А точнее — голый каркас без колес и внутренностей, брошенный гнить под окнами грязной ночлежки. Крыша смягчила удар, после чего тело скатилось вниз.
— Проклятье! — Куда ни кинь взгляд, везде одни лишь проблемы.
Море долбаных, мать их, проблем, разрастающихся, словно грибы после дождя.
— Карусель! — на бегу крикнул я. — Ты в порядке?
За редким исключением этот дурацкий вопрос подразумевает не менее идиотский ответ. Хотя в некоторых случаях любая, даже самая откровенная, глупость выглядит намного предпочтительнее гробового молчания.
Сейчас был именно тот случай. Распластанная на земле напарница не подавала признаков жизни. Ее правая рука была неестественно вывернута. Как минимум вывихнут сустав. Насчет остальных повреждений было трудно сказать что-либо определенное.
Счастье в неведении только до тех пор, пока голая правда жизни не предстает в полный рост. И уже невозможно закрыть глаза или отвернуться, сделав вид, что ничего не заметил. Нужно принимать решения. Простые и очевидные.
Если Карусель жива, необходимо покинуть район до прибытия алчущих крови мальчиков из «Т.Ч.К.» А если нет…
В принципе, можно связаться с Гердой, попробовав спасти Кая. Даже несмотря на то, что попытка заранее обречена на провал. С системой бесполезно бороться, а умереть можно намного проще и приятнее. Например, выкурив сигарету[6] или устроив засаду в подъезде.
Преследующему добычу хищнику вряд ли придет в голову, что роли могут поменяться. Если напасть неожиданно, есть неплохой шанс пристрелить еще одного ублюдка. А не получится?.. Что ж. И без того мы с Чарли «громко хлопнули дверью», завалив пару высокоуровневых ноймов. Рано или поздно всему приходит конец. Даже, казалось бы, неиссякаемому везению.
Рано или поздно…
К счастью, наш час еще не пробил. Падение со второго этажа не убило девчонку. Приложив палец к яремной вене на шее, я обнаружил пульс. Это увеличило наши шансы, правда, не так сильно, как хотелось бы.
— Карусель! — Попытка привести ее в чувство с помощью нескольких сильных пощечин не увенчалась успехом.
— Очнись. Надо уходить. Твоя машина под завязку набита секретами. Мне одному с ней не справиться. Да что там. Даже внутрь не попасть.
— Карусель! Слышишь меня? Вставай!!!
Отпущенное время таяло на глазах. Гончие
«Т.Ч.К.» приближались. Удача и правда не отвернулась. Она просто решила пошутить. Жестокий розыгрыш в кукольном театре, где деревянные куклы, смешно дергая ногами, выделывают умопомрачительные кренделя, а зрители веселятся до упаду.
Все, кроме несчастных марионеток.
— Очнись. — Схватившись за хрупкие плечи, я отчаянно тряс безвольное тело.
Тщетно.
По большому счету она могла получить серьезную травму и вообще не прийти в себя. Полет со второго этажа — не падение с трехколесного велосипеда. Разбитой коленкой и парой синяков отделаешься вряд ли.
Впрочем, какой смысл думать о том, что может быть или чего может не быть, когда речь идет о жизни и смерти? Причем не моей, а ее.
— Не попробовав, не узнаешь, — всплыла в памяти фраза из старого фильма. — Ане узнав, не почувствуешь разницу.
— Верно подмечено, — пробормотал я, соглашаясь неизвестно с кем. — Мир так устроен, что буквально во всем приходится убеждаться на собственной шкуре.
За последние сутки мне дважды вкололи «Белого Джонга»[7]. Уж кто-кто, а «отважный маленький кролик» из лаборатории весельчака В. Вилли знал о побочных эффектах. И несмотря на печальный опыт, все-таки сделал инъекцию.
У меня не было выбора. Без машины мы трупы. Обширявшиеся или нет, неважно. Главное — результат. Этот гребаный результат всегда стоит во главе угла. По-другому у него не получается.
У нас, кстати, тоже…
— Все будет хорошо. Небольшая встряска полезна. Вот увидишь. Транквилизатор поможет. Через минуту будешь как новенькая. Сядем в машину — и спокойно уедем.
Не знаю, зачем и, главное, для кого я нес эту чушь. Себя убеждать бесполезно, а Карусель находилась не в том состоянии, чтобы по достоинству оценить мое натужное красноречие. А если бы даже могла, что с того? Вряд ли кто-либо сомневается, что наркотики — зло. Зачастую непредсказуемое. Многочисленные жертвы передозировок могли бы многое рассказать, о «приходах», ломках и «разбулыженном» дилерами наркотике. А главное — о том, каково неожиданно осознать, что очередная доза оказалась последней, а двери в ад так близко, что сбежать не удастся. Капкан захлопнулся. И жуткий мир по ту сторону зла встречает «героев» с распростертыми объятиями.
