Стив Перри - Звезда Смерти
– Ну, это, хм... интересно, – ответил Ратуа. – Возможно, это самая интересная новость для межзвёздной конференции дураков или на съезде скучающих болтунов.
– Извиняюсь за некоторую грубость, мой юный росток, но ты ни хрена не понимаешь в том, над чем смеёшься. – Балатиз бросил взгляд на потолок, будто собирался пронзить взором крышу и достичь космоса. – Вон та большая хреновина, куда отправили столько наших – а ещё тысячи и тысячи рабов, дроидов и вольнонаёмных рабочих, не говоря уже об армии, флоте и имперских инженерах, – туда и потащат наш мегамагнит.
– Ага. И что?
– Ах, позволь, я тебя просвещу. Пучки электронов, позитронов, а также фотонов часто фокусируют гигантскими магнитными кольцами. Допустим, в нашем случае можно сгенерировать луч, достаточно мощный, чтобы одним выстрелом разнести на куски большой астероид, и использовать его в военных целях.
– Разве такое возможно?
– Теоретически – да, хотя на это потребуется столько энергии, что использовать его будет невозможно даже на звёздном разрушителе. Но, – продолжил Балатиз, подняв палец, чтобы подчеркнуть свои слова, – такой механизм можно без труда установить и эксплуатировать на борту чего-то размером с луну.
– Ты хочешь сказать, что боевая станция, которую они там строят, будет настолько огромной?
– О господи, конечно, да. Легко. Но дело не в этом. Магнитное кольцо, которое сделали в "Дайберсайне", намного, намного больше, чем необходимо для фокусировки луча, даже луча такой поразительной силы.
Ратуа нахмурился.
– Я не въехал.
Контрабандист улыбнулся.
– Скажем так, примем на веру, что эта боевая станция достаточно велика, чтобы нести, мм, шесть или восемь таких лазеров, и реактор, способный удовлетворить потребности в энергии небольшой планеты. И, быть может, существует возможность сфокусировать всю эту энергию в единый луч – при помощи самого большого и мощного в галактике магнитного кольца.
– Вот дерьмо грёбаное, – тихо выругался Ратуа.
– Вот именно. Вижу, до тебя наконец дошло. В конце концов, дело не такое уж скучное и дурацкое, а?
Ратуа потряс головой. Конечно. Если Империя смогла построить нечто подобное, силам повстанцев будет негде прятаться – супероружие одним выстрелом сможет уничтожать целые континенты. Или даже целые планеты. Даже одного знания о том, что такая штука существует, будет достаточно для поддержания мира. Конечно, никому не захочется, чтобы она прилетела в твою систему, да ещё и с дурными намерениями...
Ратуа не любил рассуждать о политике. Его никогда особо не интересовало, кто находится у власти, поскольку он, как-никак, обитал на дне общества, а сейчас, когда он обречён провести остаток жизни на этой ужасной планете, власть значила для него ещё меньше. Если повстанцам каким-то образом удастся победить Империю – похоже, это находится за пределами возможного, особенно учитывая последние новости – вряд ли ему дадут амнистию. Это не более вероятно, чем то, что его выпустит на свободу сама Империя. Конечно, кое-кого из политических заключённых освободят, но воры, контрабандисты и убийцы отсюда не выйдут, независимо от того, кто победит в этой войне. Даже тем, кого осудили несправедливо, например, ему или Балатизу, не следует рассчитывать на смягчение наказания. Нет, похоже, он обречён гнить на Безнадёге до конца своих дней.
Но...
Если ему каким-то образом удастся найти местечко на этой станции, он может быть уверен в двух вещах: во-первых, она не будет долго болтаться рядом с системой Хоруз, когда будет готова к действию, и во-вторых, она будет одним из самых безопасных мест в галактике. И учитывая всё вышеперечисленное, там должно быть намного лучше, чем здесь.
К сожалению, Ратуа не имел никаких особых талантов, чтобы убедить имперских вербовщиков отобрать для работы на станции именно его. Скорее всего, на борту жулики не требуются. Но всё же, если пораскинуть мозгами, на станции такого размера одно-единственное существо в теории способно избежать формального учёта, раствориться в тени, и, если хоть немного повезёт, стать практически невидимым. А там уж точно будет миллион мест, где можно спрятаться.
Проблема в другом: пока он здесь, гипотетическое там может находиться хоть на другом краю галактики. Но всё же проблема должна иметь решение...
– Давай я налью тебе чаю, – предложил Ратуа, – и продолжим беседу.
Глава 11
"Опустошитель", звёздный разрушитель типа "император"
Дарт Вейдер, освежённый пребыванием в гипербарической камере, снова размышлял о своей необыкновенной судьбе. Он почти привык к тому, чем стал. По прошествии стольких лет трудно было даже вспомнить лицо Энакина Скайуокера, рыцаря-джедая. Всё произошло так, как должно было произойти. Он был убит на берегу реки лавы на Мустафаре, и из его обгоревших останков вырос повелитель ситов Дарт Вейдер.
Он опять вспомнил о своём механическом дыхании. Оно участилось, когда он пропустил через себя тёмную сторону, позволил овладеть собой гневу и ненависти. Мощь Силы струилась сквозь него, наполняла, питала его ярость. Таким был его выбор: он поглощал энергию тьмы и держал её в себе, будто был уже не живым существом, а конденсатором, готовым в любой момент освободить её, направив на кого-то или на что-то. Или позволял ей течь сквозь себя, но был не сосудом, а проводником, и таким образом находил кратковременное успокоение от ярости, которая навеки заполнила немалую часть его души.
Вейдер предпочитал второе.
Он оставил меч висеть на поясе. Обычно он использовал его на тренировках с дроидами-дуэлянтами, специально разработанными и построенными для испытания мужества. Эти дроиды, обладающие знаниями и навыками десятков знатоков боевых искусств и вооружённые смертоносным режущим и импульсным оружием, являлись грозными противниками – и к тому же неотъемлемой частью тренировок ситов с незапамятных времён. Но ведь на свете существуют не одни только световые мечи – есть в его арсенале и другое оружие, навыки владения которым необходимо оттачивать.
Вейдер вдохнул, задержав сухой и чуть горьковатый воздух так долго, насколько позволяли израненные лёгкие. Респиратор сделал выдох, и Вейдер резко выбросил руку по направлению к ближайшему зеркалу.
От удара тёмной стороны алюминированный денсекрис[12] раскололся на тысячу осколков, будто по нему треснули железным кулаком.
Вейдер увидел, как несокрушимый материал разбивается и со звоном осыпается на пол, множество искорок вспыхивает на свету, двигаясь будто в замедленной съёмке. В то же самое время Сила подсказала, что в дверях за его спиной кто-то стоит.
– Да? – не оборачиваясь, произнёс он. Вейдер знал, кто это – он чувствовал скользкие мысли этого человека. Даже если бы он не был способен их ощутить, самого факта, что тот пришёл и прервал его занятия, было достаточно, чтобы понять, кто это. Больше никто бы не осмелился.
– Повелитель, – доложил адмирал Мотти. – С вами хочет поговорить гранд-мофф Таркин.
Удивлённый Вейдер развернулся. Почему Таркин просит об аудиенции сейчас? Да, он знает, что Вейдер на пути к месту строительства, но нарушать молчание в эфире – дурной тон.
Каким бы ни был предлог, за ним явно скрываются тайные замыслы, предположил Вейдер. Лживость Таркина способна привести в замешательство целую команду адвокатов-неймодианцев. К счастью, Сила – самый эффективный инструмент против подобных интриг.
Ни слова не говоря и не обращая больше внимания на адмирала, Вейдер направился в свои личные покои. Мотти не был простаком, но его эмоции, кипевшие под внешне невозмутимой оболочкой, было довольно легко прочесть: если бы он сейчас мог убить тёмного повелителя, то без промедления сделал бы это. В его душе бушевали гнев, ненависть и зависть, и направлены они были на Вейдера. Печально, что Мотти не имеет связи с Силой, подумал сит. Он мог бы оказаться очень полезным.
* * *– Повелитель Вейдер, – произнёс голообраз Таркина. Приветствие и лёгкий поклон были формальными и чопорными. Голо было полноразмерным, и, за исключением небольшой прозрачности и смазанности изображения, стоявший на голопластине в приёмной Вейдера губернатор выглядел как живой.
Вейдер внимательно смотрел на голо. Какая бы причина ни заставила Таркина его вызвать, дело явно серьёзное. Лицо губернатора было даже более суровым и мрачным, чем обычно.
– Гранд-мофф Таркин, – проронил Вейдер. Он не приложил ни малейшего усилия, чтобы скрыть своё презрение к этому титулу. Военным нравился установленный порядок подчинения.
Таркин был не из тех, кто теряет время на любезности. Он сразу же перешёл к делу:
– На станции произошёл взрыв. Это саботаж. Ущерб значительный.
