Александр Тестов - Пулковская цитадель
— Который сейчас час?
— Почти девять.
— Поздно. — Она выдохнула так тяжело, как будто внутри нее порвалась какая-то жизненная нить.
— Нормально. — Никодим попытался улыбнуться. — Самое время для свидания…
Внезапно стоявший рядом мужчина рухнул на пол. Дернулся пару раз и застыл. Кто-то вскрикнул, кто-то ахнул… Полицейский у дверей напрягся и потянулся к кобуре.
— Не подходите к нему! — громко предостерег мужчина в грязном халате. Сейчас по его виду можно было только догадываться, что этот медицинский халат когда-то был белым.
— Стойте! — повторил медик. — Отойдите!
Сам же доктор смело шагнул вперед. Он присел на корточки, взял руку упавшего, попытался нащупать пульс. Затем он извлек из нагрудного кармана маленький фонарик, приоткрыл мужчине веки, заглянул в глаза. Доктор мгновенно отшатнулся, а затем порывисто вскочил.
— Наз…
Договорить он не успел. Труп пришел в себя. Рука, словно хлесткая плеть, метнулась вперед и ухватила доктора за ногу. Тут же прозвучал точный выстрел — голова ожившего трупа откинулась, череп раскололся, выпуская наружу красно-серую массу…
Выдох облегчения пробежал по толпе, но рано…
Со стороны перехода, ведущего в соседнее здание, раздались громкие голоса, послышались выстрелы. Через секунду в вестибюль ворвались трое взъерошенных полицейских.
— Капитан! — проорал один из них, перепрыгнул через труп и унесся в сторону распахнутых дверей ресторана.
— Все назад! Закройте двери! — почти в один голос прокричали двое других.
Двери, соединяющие вестибюль с переходом, были спешно закрыты. Тут же возник охранник центра с рацией.
— Что там? У меня рация глючит?
— Гости, чтоб их!
— Ага… — кивнул второй полицейский, — не задался, к чертям, день.
Рация внезапно ожила.
— У них пулемет!
— И мотоциклы… — стиснув зубы, поддакнул сержант.
— Прием! Пятый?! Пятый?! — охранник продолжал забрызгивать слюной рацию, но та больше не проронила ни звука.
— Отмучался, видать, — съязвил полицейский и подпер собой дверь.
— Будем надеяться, что эти байкеры сюда не сунутся.
Глава восьмая
ПРИЕХАЛИ…
14 сентября 2013 года, поздний вечер, Санкт-Петербург, улица Внуковская, бизнес-центр «Пулково Скай».
— Гражданочка, повторяю вам еще раз, — полицейский устало сдвинул фуражку на затылок, — туда нельзя. А ты куда прешь?! Разворачивай! Сержант! Уснул?! Разворачивай этих!
— У моего мужа там офис, мне надо забрать документы, — продолжала настаивать дама, сидящая за рулем автомобиля. — Я только…
— Сворачивайте! — явно теряя терпение, изрек лейтенант. — Вы мешаете. Вы не видите, что творится?! В аэропорту взрыв. Пожар…
Недовольно поджав губы, женщина нажала кнопку стеклоподъемника и включила заднюю скорость.
— Ничего-ничего, — сказала она, слегка повернув голову назад, — сейчас, Лариса, я у автосалона припаркуюсь. Вы меня там и обождете.
«Мазда» цвета синий кобальт, легкая и юркая, красиво воткнулась между «ниссаном» и БМВ, заняв место на краю парковки.
— Посидите здесь? Или со мной пойдете?
Лариса обвела глазами ряды разноцветных крыш, плотно припаркованных автомобилей.
— А ты надолго?
— Нет. — Невысокая женщина — темный деловой костюм, длина юбки до средины колена, короткая стрижка и стильные квадратные очки — выбросила ногу на асфальт. — Минут на двадцать, ну на полчаса. Это максимум.
— А ты пройдешь? Посмотри, сколько там полицейских.
— Пройду. Так что, вы остаетесь?
— Скучно, — вздохнула Лариса, — и пить хочется.
— Вот тебе вода. Как там Дема?
— Спит, — доложилась девушка, отвернув кружева конверта, — он почему-то все время спит. Это нормально?
— Это здорово, — улыбнулась женщина, — у тебя хороший, спокойный ребенок. Повезло. Ты-то у меня кричала сутками. К Демке я еще ни разу ночью не вставала, а с тобой, по-моему, до года ни разу толком и не ложилась.
— А почему они кричат? — озадачилась Лариса.
— Бог его знает. Может быть, они догадываются, что жизнь — штука тяжелая и нервная. И ничего не получается так, как хочется. Потому что хочешь обычно все и сразу, а получаешь ничего и постепенно… — Поглядев на дочь, открывшую рот, мама рассмеялась. — А может, у них просто животики болят. Демка еще только учится жить: дышать, моргать, кушать, переваривать, писать и какать…
— А если ты уйдешь, а он заплачет?
— Покачаешь, — женщина пожала плечами, — в крайнем случае — покормишь. Стекла тонированные, никто тебя не увидит, не беспокойся.
— Так полчаса назад же кормили! Нельзя ведь часто, доктор говорил.
— Ты их больше слушай, — фыркнула мама. — Демка сам знает, что ему можно, а что нельзя.
— Да откуда ему знать! Он же еще ничего не соображает.
— Все он соображает. Он у тебя умненький. Ну, бывай. Если что, я у отца в офисе, там мобильники не всегда работают. На своем громкость убавь, а то отец еще позвонит, разбудит внука, он завтра утром обещал вернуться. Ну, я скоро…
— Постой, — Лариса попыталась удержать мать, — а если…
— Разберешься, — решительно сказала женщина, — у меня дела. Полчаса вы без меня проживете. Не скучай, мамуля. — Последнее слово она протянула с ласковым ехидством. Ласки, впрочем, было больше.
— Осторожнее…
— Разберусь. А ты заблокируй двери.
* * *Лариса слушала радио, изредка покачивая бело-голубой сверток. «Ниссан» отъехал первым, на его место припарковался красный «опель», из которого вышел молодой мужчина, обошел машину вокруг и открыл дверцу для девушки чуть старше Ларисы. Сразу стало тошно. Паша как пропал, так и не показывался — подлец. Но она любила его. Его первого. И появись он сейчас возле машины, она, не задумываясь, кинулась бы к нему на шею. Она простила бы ему все-все! А Пашка, увидев сына, какой он маленький и красивый, полюбил бы его. И стали бы они жить все вместе. Па-а-ашка! Тошнотворный комок подкатил к горлу. Она держалась из последних сил, чтобы не разрыдаться в голос.
Мама уговаривала отнестись ко всему философски — это как вообще? Рассказывала, что жизнь длинная, первая любовь редко приводит к чему-то постоянному, главное, что ребенок родился здоровым… Все это было, конечно, правильно, но как-то мало утешало. Лариса не верила, что Паша ее бросил. И, похоже, мама тоже в это не верила. Или знала что-то. Вот только что?! Но ей она не говорила. Вот и отец тоже все время отводил глаза и только приговаривал: «Ничего — прорвемся».
Спустя минут пять отъехала и бэха.
— Если сейчас закончится эта песня и скажут что-нибудь веселое, значит, все будет хорошо, — загадала Лариса, — Паша позвонит, а потом приедет. Демка ему понравится. И жить мы будем долго и счастливо и вообще не умрем. Никогда.
— По данным Министерства здравоохранения на сегодняшний день число умерших от загадочной болезни в Санкт-Петербурге превысило десять тысяч человек. Сегодня утром указом президента России город объявлен закрытой карантинной зоной. Прекращается железнодорожное, автомобильное и воздушное сообщение. На всех дорогах срочно устанавливаются санитарно-эпидемиологические посты. Президент принес искренние соболезнования семьям погибших и выразил надежду, что скоро вирус будет побежден. В срочном порядке создан антиэпидемиологический штаб. Над загадкой десятилетия работают видные ученые во главе с академиком Рюсенбергом.
Дальше Лариса слушать не смогла. Слезы, которые она так долго сдерживала, вдруг пролились все сразу, будто опрокинули ведро. Промокли блуза, жакет и даже край кружевного одеяльца.
Группу молодых людей, появившихся со стороны выхода на парковку, Лариса не заметила. Она оплакивала свою неудавшуюся жизнь так старательно и самозабвенно, словно слезы могли помочь, смыть все проблемы, в том числе загадочный вирус и указ президента.
Внезапно совсем рядом послышался звук смачного удара, дерево вошло в соприкосновение со стеклом. Соседняя «вольво» вздрогнула от удара и немедленно завопила на всю парковку, призывая хозяина на помощь. Лариса потянулась к кнопке, чтобы закрыть стекло, и тут же испуганно съежилась. Машину окружила толпа парней и девиц то ли нетрезвых, то ли обколотых дурью: размашистые движения, улыбки во весь рот, больше напоминающие оскалы. Один, совсем мальчишка, вооруженный чем-то вроде бейсбольной биты, со всей дури треснул по левой фаре «мазды», потом запрыгнул на капот и впечатал каблук тяжелого ботинка в лобовое стекло еще раз. К нему присоединилась девица в джинсах, разрезанных по бокам. Они что-то кричали, но соседняя машина завывала громче.
«Где же полиция?» — в панике подумала Лариса. Она схватила мобильник, чтобы позвонить маме, но тут парень запрыгнул на крышу и принялся выплясывать там что-то из репертуара экваториальной Африки. «Мазду» ощутимо встряхнуло. Демка немедленно проснулся и тоже включил сирену, вместе с «вольво» они составили неслабый дуэт. Лариса попыталась втянуть голову в плечи, как черепаха. Послышался хруст лобового стекла, и оно покрылось частой сетью трещин. Толпа совсем развеселилась и принялась раскачивать машину. Ларису внутри бросало из стороны в сторону, сумка упала, раскрылась, и оттуда высыпалось все: ключи, мобильник, косметичка, пачка салфеток. Девушка не кричала, лишь согнулась и покрепче перехватила орущего ребенка, стараясь уберечь его головку от ударов. Машина раскачивалась все сильнее и вдруг повалилась на бок. Посыпались удары в днище. «Мазда» еще раз качнулась и повалилась «на спину», как черепаха. Перепуганная пассажирка внутри салона лишилась чувств. Малыш продолжал кричать, а толпа, похоже, даже не заметила, что внутри перевернутой «мазды» кто-то был. Их внимание привлек красный, как пожарная машина, «Рейндж-Ровер». Перехватив поудобнее биты и обрезки труб, они направились туда, круша по пути фары и зеркала.
