Илья Силаенко - Среди нас...
— Мы тоже примерно так здесь оказались…, — вздохнула Марина, посмотрела на меня и продолжила, — Кирилл, а всё-таки как ты оказался в том туннеле?
Я замялся.
— Ты следил за мной?
— Нет… То есть да… Ну в смысле не совсем…, — я не знал как объяснить. Пытался потянуть время, чтобы подобрать слова.
— Я пошёл за тобой после прощания на Библиотеке…
— Зачем?
— Хотел узнать где ты работаешь… И не в сговоре ли ты с Эркюлем…
— В сговоре…?! Ну, у тебя и фантазия!!
— Я рад, что мои опасения не подтвердились!!…
— И какое же второе опасение?
— Ну, твоя работа… По твоему внешнему виду, я очень боялся, что ты… проститутка.
— А что, нет?! — вмешался Мышь, — уж простите, но я тоже до сих пор так думал!
— Нет, я танцовщица! — без обиды, но явно к разочарованию сокамерника ответила красавица.
— И что, ты был у меня на работе? — она вновь обратилась ко мне.
Я лишь слегка кивнул. Словно маленький мальчик, которого поймали и отчитывали за совершённый им непристойный проступок.
— Ты точно с ума сошёл!!… Это же дорого!!…, — с улыбкой и без тени смущения за свою работу произнесла девушка.
Мне ничего не оставалось кроме как пожать плечами.
Но тут её лицо вдруг сделалось серьёзным:
— Тебя не смутило то, чем я занимаюсь…?
— Нет, — в её голосе прозвучала какая-то тревога, что я не захочу её больше знать, и повторил, — нет… Вот только…
— Только…? — её голос задрожал.
— Ты не спишь с посетителями…? С богатыми и влиятельными посетителями…?
— Предлагали… Много раз предлагали… Бывало даже силой хотели заставить…, — было видно, что ей неприятно это вспоминать, — но нет… Не сплю… Не спала… И не буду!!…
— Зачем тогда ты купила презерватив?
— А-а, так вон оно, что заставило тебя обо мне так думать!! А я-то голову ломала!! Это я не себе… Подруга… Франческа… Помнишь, в костюме медсестры?… Это она… Она попросила меня для неё купить… У неё там какие-то свои женские заморочки… Не принимай близко к сердцу!
От услышанного на душе становилось всё спокойней.
— А в туннеле ты как оказался?
— Я немного не дождался окончания шоу и покинул заведение. Деньги все потратил — к Шаману идти смысла уже не было. Даже на мотовоз не хватило бы. Тут вижу, твоя фигура впереди. Ну и нырнул за тобой в туннель. Честно. Я не следил. Это случайность…
— Счастливая случайность…, — подмигнула Марина.
— Счастливая…?? — изумился Мышь, — странные вы какие-то.
После такого насыщенного информацией разговора наступила естественная безмолвная пауза для отдыха и осмысления всего услышанного.
Я запрокинул голову и закрыл глаза. На тело тяжким грузом навалилось чувство усталости. Сознание проваливалось куда-то в бездну, затуманенную бледно-пепельной пеленой.
Я сделал усилие и резко открыл глаза, отдёрнув при этом от решётки свою голову, чем напугал Марину и Мышь. Вскочил на ноги! Нет… Нет… Мне нельзя спать… Если сейчас проявится моя болезнь, навряд ли это пойдёт мне на пользу в данной ситуации…
— Что случилось? — с тревогой спросила Марина.
— Нет, ничего… Задремал… Кошмар приснился…, — слегка соврал я.
Тут в животе что-то резко кольнуло. Я вновь сел на пол рядом с Мариной. Не спать! Не спать! — твердил я сам себе. В животе кольнуло ещё сильнее! Да так при всём желании не уснёшь!! Не было бы счастья… Я, слегка корчась от боли, обратился к Мыши:
— Тут вообще кормят?
Тот утвердительно кивнул головой:
— Два раза в день — утром и вечером. Утренняя кормёжка уже прошла, а вечерняя ещё, ой как, не скоро…
Слова немного обнадёживали, но не сказать, чтоб сильно…
— У меня тут, так сказать, с завтрака осталось, — продолжил Мышь, запустив руку в правый карман своих грязных подранных штанов.
Я внимательно смотрел на него.
— Вот, — он вынул из кармана и протянул мне на ладони коричнево-бежевую корку свиного сала, — правда, она совсем резиновая…
— Всё лучше, чем ничего, — я принял угощение, — спасибо!
— Да на здоровье!!
— Ты будешь? — я обращался к девушке.
— Нет, спасибо. Кушай. Я не голодна.
Я укоризненно взглянул на неё — может она просто брезгует…?
Она поняла этот немой вопрос:
— Честно. Не переживай. Я на работе перед уходом перекусила.
Я принялся есть. Если можно так назвать моё обсасывание и бестолковые попытки жевания действительно почти резиновой корки.
Ветер!! Ветер!!
От неожиданности я чуть было ни подавился!
Дед-слепец беспокойно метался по клетке: Ветер!! Ветер!!…
Я посмотрел на Мышь.
— Ничего…, — махнул тот рукой, — это быстро у него проходит.
— Ты говорил, что рисовал боковые туннели, — я вновь решил завести разговор.
— Да.
— У тебя есть с собой карта с твоими маршрутами?
— Зачем она тебе нужна?
— Да, так… Посмотреть… Всё равно делать нечего…
— Ну, была конечно… Да только бандиты её себе забрали…
— Жаль…, — вздохнул я, продолжая жевать корку.
Из-за угла перехода появились фигуры ещё двух бандитов. В руках одного из них была гитара.
— О, нет… Только не эти!!…, — взмолился Мышь.
— Мы вас уже совсем заждались!! — громко обратился к ещё вдалеке идущим товарищам один из охранников.
— Ну что, Котяра мартовский, опять серенады распевать будешь?! — подал голос и его напарник.
— Когда-нибудь я этим прославлюсь на всё метро!! Ещё автограф просить будете!! — толи в шутку, толи всерьёз произнёс подошедший бандит, обмениваясь рукопожатиями с охранниками.
Я так понял, это была смена караула. Пост сдал — пост принял. Только прибывшие не могли не заметить пополнение среди заключённых и не кинуть своих похотливых эмоций, глядя на сексапильную красавицу, запертую в клетке.
— Кто это…? — спросил я Мышь, — и что в них такого, что ты аж так взмолился?!
— Это Кот и Кастет! — раздражённо ответил сокамерник, — да потому что они сейчас нас замучают своими песнями!! Это какое-то психологическое оружие пытки!! Мало того, что поют лишь только тюремный шансон!!..
— Тюремный шансон? Что это? — перебил его я.
Тот недоумённо посмотрел на меня, махнув рукой:
— Неважно…, — и продолжил, — так ещё и петь не умеют!! А-а-а!! Хоть вешайся!! Что тут добавить?! Кот он! Кот!
Да, забавно! — подумал я про себя, — Мышь и Кот… Больших антиподов сложно придумать! Нелегко вам вместе!
Тем временем наши охранники уже передали ключи от камер и оружие своим сменщикам и направлялись к выходу из перехода.
— Ну что, грызун…? — Кот подошёл вплотную к нашей клетке, — какой вкусный кусочек сыра поместили в твою мышеловку, а?!!
Бандит внимательно осматривал Марину:
— Изысканный кусочек… Моцарелла что ли?!!
— Не про твою спагеттину, Котяра! — язвительной шуткой отозвался Мышь.
Кот злобно посмотрел на него, затем вновь перевёл взгляд на девушку, клацнул зубами, словно что-то кусая, развернулся и отошёл от клетки. Присел на перевёрнутое ведро рядом с Кастетом, настраивавшим свой инструмент, подтягивая за колок третью струну. Тот проверил звучание всех струн, взяв пару аккордов, — Отлично!!
— Ну что нашу любимую…?!!
— Поехали!!
Зазвучала музыка. Ничем непримечательная, не многим отличающаяся по изысканности, виртуозности и звучанию от тех, что можно было услышать на других станциях.
— А-А-А!! — протяжно завопил Мышь, затыкая свои уши указательными пальцами.
Зазвучал голос Кота — да, мурлыканием это было трудно назвать. Хотя тут в метро слух и голос — это не главное. Главное, чтобы у поющего душа пела!! Да и в песне тоже хотелось бы слышать душу!!
Я внимательно вслушивался в слова. Тюремный шансон — так этот жанр назвал Мышь. Я не знал, что это, и было просто интересно понять. Прослушал одну песню… вторую… третью… Мышь уже не затыкал уши, а лишь молча сидел, устало опустив голову и слегка мотая ей из стороны в сторону, не желая смириться с этой, по его словам, пыткой.
Не сказать, чтобы и мне пришлись по нраву звучавшие песни. Самыми часто употребляемыми в них словами были «зона», «мусора», «срок», «колючка» и «мать». Я не мог понять всей тоски, звучащей в текстах, но чувствовал, что в некоторых из них какая-никакая, но всё-таки была душа. Израненная, измучавшаяся, раскаивавшаяся.
Непроизвольно, сам того не замечая, там, где получалось угадать рифму, или когда шёл повтор припева, я начал тихо подпевать.
— Неплохо поёшь…
— Что?
— Неплохо поёшь, говорю…, — поднял голову Мышь, — а на гитаре играть умеешь?…
Я неуверенно кивнул головой, не понимая, к чему тот клонит:
— Ну, также… На уровне этих двоих…
— Вот и чудненько! — сокамерник подобрался к нам поближе.
Вклиниваясь между мной и Мариной, он приобнял нас за шеи и негромко прошептал:
