Алекс Орлов - Западня
Когда они миновали очередную толкучку, Барнаби тронул Джека за плечо и вполголоса сказал:
– Только что я видел одного нашего хорошего знакомого.
– Рипа? – быстро спросил Джек.
– Жофре. У него здорово раздулся нос, но узнать его можно.
– Он тебя видел? – При упоминании о Жофре у Джека засаднило в горле.
– Видел.
– Вы это о ком? – поинтересовался торговец.
– Ты его не знаешь.
– Я здесь всех знаю.
– Это не твое дело, лучше показывай, где четвертый экстрактор! – начал выходить из себя Джек.
– Да вот он, мы уже пришли. – Торговец указал на небольшие воротца, которые охранял служащий в темно-синей форме с красивыми эмблемами в петлицах; над козырьком его фуражки было написано «селфкиппер».
Что означает эта надпись, ни Джек, ни Барнаби не знали.
– Сэр? – произнес служащий, заглядывая в глаза Джеку.
– Вот билет, – сказал тот, не вполне понимая интонацию служащего.
– Благодарю, проходите пожалуйста.
– А вот мой. – Барнаби предъявил свой билет.
– Благодарю вас, пожалуйте на посадку.
Пройдя по коридору посадочного рукава, Джек и Барнаби оказались в салоне челнока.
Хотя он был общим для пассажиров всех уровней, кресла для первого и VIP-классов отличались от остальных цветом, шириной и расстоянием между рядами.
Кресла VIP были обтянуты тканью нежно-розового цвета. Они стояли самыми первыми, и было их всего пять.
Первый класс располагал дюжиной голубых кресел. Между ними и розовыми хватало свободного пространства, однако пассажирам первого класса все же приходилось смотреть в затылок VIP-персонам и с досадой осознавать, что они на ступень ниже.
За первыми элитными рядами следовали зеленые, бордовые, грязно-желтые, синие. Там уже никто не следил друг за другом, вся ненависть была направлена только на первые два ряда.
У Джека и Барнаби оказался полулюкс. Это их вполне устраивало. В салоне служащий компании взял их под свою опеку и провел на соответствующие места.
– До старта еще двадцать минут. Я могу предложить вам охлажденные целебные йогурты, – сказал он, склоняясь в полупоклоне.
– А можно леденец на палочке, как вон у тех двоих? – попросил Барнаби.
– Ну можно, конечно, только это ведь более низкая категория, чем ваша, они всего лишь панк-люкс, вам же положены целебные йогурты.
– Спасибо, тогда ничего не нужно.
– В таком случае вы пока можете прослушать информационные сообщения через наушники, которые находятся в левом… пардон, в правом подлокотнике. Также рекомендую посмотреть политические новости, экран прямо перед вами – на спинках впередистоящих кресел.
Разместив Джека и Рона, служитель поспешил к следующей партии пассажиров.
– Давай послушаем информационные сообщения, – предложил Джек и надел наушники. Впрочем, он не понимал, о чем там говорилось, потому что просеивал взглядом входивших в салон пассажиров. Если в накопителе объявился Жофре, нельзя исключать, что он попытается пробраться в челнок.
– Неужели эти придурки решили отправить несколько конкурирующих команд, а, командир? – спросил Барнаби. Он тоже не мог думать ни о чем другом.
– Если это так, мы рискуем остаться только при своем авансе.
Джек снял наушники, и механизм намотки моментально утащил его в подлокотник.
ГЛАВА 24
Салон быстро заполнялся, так что к моменту старта в нем почти не осталось свободных мест.
На розовых сиденьях VIP-класса сидели двое пассажиров. Толстый мальчик-переросток и старуха в серебряном парике.
На голубых первого класса располагались пятеро. Они показались Джеку какими-то одинаковыми, наверное, это была семья.
– Уважаемые господа! Просим вас нажать кнопки системы индивидуальной безопасности, – объявил служащий. – Она находится на торце правого подлокотника. Благодарим за сотрудничество.
Как люди, давно знакомые с дисциплиной, Джек и Барнаби сразу выполнили это требование, и вышедшие из спинок кресел штанги мягко прихватили их за бока.
Рон захихикал.
– Ты чего? – спросил Джек.
– Да так. Щекотно.
Наконец стартовали, платформа с челноком начала разгоняться электромагнитной катапультой. Последовал отрыв, челнок запустил разгонные двигатели, однако какое-то время еще падал вниз, и это падение вызвало у пассажиров самые неприятные ощущения. Когда судно разогналось достаточно, чтобы прорваться сквозь атмосферу, на плоскостях заполыхали языки синеватого пламени, обдирая защитное покрытие.
Вскоре появилась невесомость, однако продлилась она считанные минуты, пока челнок не пристал к висевшему на орбите огромному орбитальному терминалу. Толчок был несильный, но чувствительный, пассажиры первого класса поморщились. Должно быть, они полагали, что за свои деньги достойны более бережного отношения.
Зашипел воздух в шлюзах. С громким икающим звуком сработали магнитные захваты, дверь в переходной рукав открылась.
Служащие тотчас встали стеной, отсекая простых пассажиров от привилегированных, которым полагалось выйти без толкотни.
Старуха с серебряными волосами и полный мальчик прошли первыми, за ними, надувшись словно индюки, прошествовало семейство из первого класса.
Джек почти физически ощущал направленный на привилегированных поток ненависти, исходивший от остальных пассажиров.
– Теперь понимаю, что мистер Рейнольде был тысячу раз прав, настаивая, чтобы мы не пользовались местами высоких классов, – заметил Барнаби.
– С этим не поспоришь. Интересно, существует ли статистика, скольких VIP-персон по-тихому придушили в коридорах?
– Я им не завидую. Посмотреть на их каюты я бы хотел, но чтобы жить в их дворцах – увольте.
– Ты привык к подвалам, я знаю.
Вместе с обычными пассажирами Джек и Барнаби вышли под своды орбитального терминала и только теперь заметили, что гравитация здесь довольно своеобразная. Ноги неприятно подрагивали, поскольку искусственные соленоиды не могли в точности повторить планетные условия.
Впрочем, люди ко всему привыкают, а царившая здесь суета ничем не отличалась от того, что происходило в наземных портах и накопителях.
– А вон и наш «Дюршлаусс», – сказал Джек.
– Где?
– Да вон информационная панель. – Джек указал пальцем на бегущие буквы. – Написано: компания «Дюршлаусс», время посадки и пункт назначения – Шлезвиг.
– Вижу.
Быстро определив, у какого причала стоит лайнер до Шлезвига, Джек и Барнаби отправились в магазин покупать себе недостающие вещи. Прохаживаясь мимо прилавков, они не забывали посматривать по сторонам. Что-то подсказывало им – Жофре и его друзья где-то рядом.
ГЛАВА 25
В магазине они немного потратились, купив майки, носки, рубашки, брюки и обувь на всякие разные случаи.
Тратить чужие деньги было приятно, однако особенно радоваться этому не стоило – улыбки привлекали внимание местных полицейских. В угоду пассажирам их форма была более яркой, чем на Чиккере, однако на людей они смотрели так же угрюмо и подозрительно.
С полными сумками Джек и Барнаби пошли грузиться на лайнер.
Служащий компании проверил их билеты специальным сканером, потом вызвал по рации симпатичную девушку, у которой на лацкане форменного пиджачка была табличка с именем – «Салли».
– Ой, какие мы хорошенькие! – сказал Барнаби.
Девушка устало улыбнулась ему в ответ. Улыбаться было необходимо по условиям контракта, но знал бы кто, как ее достали эти придурки!
– Салли проводит вас до каюты, господа, – сказал служащий, проверявший билеты.
– А у них тут чистенько, – заметил Джек, когда они шли по коридору.
– Да, чистенько, – согласился Барнаби, посматривая на молчаливую Салли.
– Не хотите ли сдать сумки в багаж, господа? – спросила девушка, растягивая губы в дежурной улыбке.
– Нет, спасибо, у меня там протез, – сказал Рон. Салли испуганно посмотрела на него и, не заметив никаких внешних недостатков, стала размышлять, что за протез может быть в сумке. Руки, ноги – все у пассажира было на месте. Вот разве что…
– А вот и ваша каюта, – проговорила она и уже с некоторым интересом посмотрела на Барнаби. Затем открыла дверь универсальных ключом и, проверив, все ли в каюте в порядке, добавила: – Тут вам будет удобно.
– Спасибо, Салли, – сказал Джек и, достав из кармана завалявшиеся полбата, протянул девушке.
Та спрятала чаевые в нагрудный кармашек и, уже уходя, неожиданно спросила, обращаясь к Барнаби:
– Скажите, а протез чего у вас в сумке?
Едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, Джек отошел к шкафу и принялся распаковывать сумку, предоставив Барнаби выпутываться самому.
– Видишь ли, Салли, – начал тот, – я бы не хотел говорить с тобой на эту тему… Это… гм… слишком личное.
– Я понимаю. И знаете что. Я никакая не Салли. Я – Мод. А Салли – это начальник смены придумал. Говорит, так звучит лучше.
Когда Салли-Мод ушла, Джек наконец позволил себе рассмеяться.
