Виталий Обедин - Виталий Обедин Слотеры. Песнь крови.
Я взял со стола кувшин, сдернул с горлышка просмоленную оплетку и наполнил кружку. Ни с чем не сравнимый аромат лозы из Южного Тарна наполнил воздух. В том, чтобы иметь в любовницах слегка взбалмошную хозяйку увеселительного заведения, имелись свои несомненные плюсы — в «Шелковой девочке» назубок знали мои вкусы.
Реджис к чарующему букету, понятно, остался равнодушен, но пока я смаковал новый глоток, он смотрел с плохо скрываемой завистью. Так человек, недавно бросивший пить, смотрит на возлияния вчерашних собутыльников.
Нехороший взгляд, если помнить, что речь идет о вампире.
— Предлагаю вернуться к тому, с чего все началось, — к вашему гетто. Я понимаю, что Шепот Ночи рассказала мне далеко не все, о чем следовало бы знать. Часть мусора Квартала Склепов так и осталась во владениях Алана. А ведь именно в ней могло посчастливиться найти зацепку!
Реджис неопределенно хмыкнул и ничего не сказал.
— Никак не могу понять, почему клиенты всегда прикладывают массу усилий, дабы осложнить мне работу. Неважно, что я спасаю их шкуру, а то и душу! Каждая подсунутая история обязательно имеет двойное, а то и тройное дно… Не понимаю и ничего не могу с этим поделать! Я ведь честно предупреждаю людей (ну или бывших людей, как в данном случае), что недомолвки могут дать самый неожиданный побочный эффект. И знаешь что?
Вампир изобразил на лице вежливый вопрос.
— Ни черта не помогает!
— А чего ты хотел? Надо по уши увязнуть в неприятностях, чтобы решиться искать помощи у Слотера. Поговорка про тебя не врет.
Разговор был исчерпан. Я услышал что хотел, больше допрашивать Реджиса не имело смысла. Какое-то время мы помолчали. Я наслаждался вином, а Тихоня тяготился неопределенностью ситуации.
Наконец вышибала не выдержал:
— С чего ты планируешь начать, Сет Слотер?
— С чего начать? Это хороший вопрос, Реджис ап Бейкон! Отличный вопрос! Пожалуй… хм… пожалуй, я начну с самого очевидного. Как, по-твоему, где проще всего спрятать мертвое тело?
Реджис уставился на меня непонимающим взглядом.
— Найди ответ на этот вопрос, и многое станет ясно. Ставлю серебряный флорин, — я катнул блестящий кругляшок в его сторону, — ты сумеешь угадать с первого раза. А пока думаешь, я поднимусь к Ли-Ши. Не стоит заставлять даму ждать… иначе она может вернуться с пистолетом или ядовитой змеей в рукаве.
— И то и другое пугает меня меньше, чем твои методы вести расследование… — хмуро отозвался Реджис.
Прихлопнув монетку рукой, вышибала принял позу мыслителя.
Глава VII
ПРОРОК И ПОРОК
Я циничный человек. Ну, то есть Выродок. Я умею ходить по трупам и, если надо, могу делать это в буквальном смысле слова.
Изначально мне недоставало зацепок, и имелись лишь самые общие догадки относительно того, где искать и как выслеживать Ренегата. Меня слишком поздно наняли. Те, кто искал убийцу раньше, уже успели обнюхать (и вытоптать) все следы, перетрясти (и распугать) всех потенциальных свидетелей, отработать (и оборвать) все ниточки, которые могли бы повести от места преступления к его автору.
Именно поэтому я не торопился.
Эту ночь я просто провел с Ли-Ши, хладнокровно ожидая, пока Ренегат сделает очередной шаг. То бишь, оставит новые трупы, а с ними — новые, свежие следы. Я знал, насчет жертв беспокойного вампира в Реанимационный амбар направлены соответствующие указания. Тела не будут трогать до прихода дознавателей из городской стражи. Если немного повезет, я успею добраться до них, прежде чем те снова все испортят.
— Сет, — сладко мурлыкнула Ли-Ши, выныривая из-под одеяла. — Мой страшный ичче, Сет…
Блестящие черные волосы анчинки выглядели так, словно их причесывал небольшой смерч. Искусанные губы опухли, а под глазами залегли темные круги, и все же хватило одного взгляда на нее, чтобы почувствовать новый приступ желания.
Я завел руку за спину и потрогал свежие, подживающие струпья. Насчет «хладнокровного ожидания» это я, пожалуй, приврал.
— Жадный, развратный, ненасытный ичче… — шептала Ли-Ши, облизываясь, словно кошка, — Твоими лапами нельзя обнимать женщину. О Золотые пирамиды Инкина! У меня все ребра болят.
— Прости.
— И не только ребра.
В ее темных глазах зажегся знакомый мне огонек.
— Прости, — Я шагнул, было, обратно к кровати, но остановился, привлеченный гулом, доносящимся с улицы, — Что там за шум снаружи?
— Ты про эти крики? — Анчинка усмехнулась. — Какой-то безумный варвар-проповедник облюбовал кусок улицы почти под самыми окнами и вот уже третий день норовит разбудить меня ни свет ни заря. Я все жду, не дождусь, когда его уведут стражи. Кажется, он несет ересь даже по вашим еретическим верованиям… Куда ты, Сет?
— Минуту, Ши.
В приоткрытую дверь, ведущую на наружный балкончик «Шелковой девочки», ворвался морозный свежий воздух, мгновенно наполнив комнату, нагретую углями жаровни и теплом наших тел. Я с удовольствием вдохнул его полной грудью, а Ли-Ши недовольно пискнула и зарылась в складки одеяла.
Фасад заведения прекрасной анчинки выходил на небольшую, но всегда оживленную площадь. Спозаранку она уже успела заполниться народом, и, сказать по правде, шумели здесь все, но упомянутый проповедник преуспел больше прочих. К тому же он и впрямь обосновался всего в десяти шагах от балкона.
Занимательный тип.
Непримечательный внешне — сухой, одновременно и лысоватый и кудлатый, лишенный видимого налета благочестия — проповедник брал яростным энтузиазмом. Его длинные тощие руки царапали воздух безумной жестикуляцией, покрасневшие глаза свирепо вращались в орбитах, а оглушительные вопли вылетали из впалого рта вместе с брызгами слюны.
— Истинно говорю вам, очиститесь от скверны! Ужас грядет! Страх и тьма! — надрывался бесноватый с таким воодушевлением, что на шее и на лбу у него вспухли огромные синеватые жилы, — Ур ждет новый Бунт нежити! Блистательный город станет истинно Проклятым, и нового Тора-Бесоборца меж нас уже не будет. Ае domici! Улицы зальются кровью, и младенцы будут тонуть в ней подобно слепым щенкам, брошенным в канаву…
Нормальный человек не выдержал бы долго в подобном темпе, но, по словам Ли-Ши, этот крикун проповедует здесь уже третий день. Одержимость? Иначе трудно понять, откуда в столь тщедушном теле берется столько энергии: выглядел-то проповедник изможденным, точно аскет, только вчера сбежавший из дикой пустыни. И эти слова — ае domici… В переводе с канонического языка, которым пользуется Строгая Церковь, они означают «суть в едином». Сама фраза свободно переводится, но смысл ее Церковь категорически не признает.
«Суть в едином» — канон унитарианцев, еретиков, считающих, что нет допустимой меры добра и зла, о коих ведут речь церковники, и отвергающих саму Церковь. Унитарианцы верят: всякое создание, наделенное разумом, двуедино изначально. В нем заложено равно и божественного, и демонического. Укрощая плоть постом и воздержанием, а душу — молитвами, смертный может очиститься от демонического и тем обрести путь в Вырий Небесный. Потворствуя же слабостям плоти, он дает пожрать себя демоническому началу, что обрекает душу на адские муки.
В целом догматы унитарианцев не слишком отличаются от тех, что исповедует Строгая Церковь, и все же их вера считается ересью, поскольку отказывает Творцу в главном — в исключительном праве на благость и в самом акте Творения.
Ае domici — суть в едином! Всегда был Свет, а значит, всегда была Тьма, ибо одного нет без другого. Всегда присутствовал Хаос и наличествовал Порядок. Всегда шли рука об руку Созидание и Разрушение, жизнь и смерть. Единые и неделимые. А все остальное — результат их смешения.
Я нахмурился.
Одержимые и религиозные фанатики в Уре могут быть опаснее иного чудовища. Человеческое стадо, воспламененное громкими речами, способно наворотить дел побольше, чем взбесившийся голем. А вокруг крикуна уже начали собираться праздные зеваки, охочие до чужих откровений и мудростей. Пока толпа получилась небольшая — и полсотни человек не наберется, но по лицам некоторых, по тому, как одобрительно они кивали и размахивали кулаками в такт выкрикам проповедника, я понял — это уже не случайные зеваки.
Это паства вновь обращенная.
Многие из них слушали его вчера и позавчера, а сегодня пришли, потому что уже готовы принять горлопана как своего нового поводыря. Пожалуй, пока проповедник окончательно не забрал власть над людьми, стоит оказать услугу Ли-Ши: выйти на улицу и…
— Тот, кого называют Ренегатом, лишь предвестник грядущих бед. Он предупреждение, сиречь Предтеча Ужаса! Aue! Его деяния — суть кровавый ритуал, долженствующий принести морок и несчастья всему городу. А всему причиной бесчисленные грехи наши!
