Андрей Левицкий - Путь одиночки
– Бро, очнись!
Чудик проморгался и сжал челюсти. Потрепанный, безоружный, грязный, морда в кровище. И как его не сожрали? Момент качнул головой:
– Бро, ты совсем дятел? Какого в гравицапу пёр?
Кажется, чувака основательно уже приложил Сектор. Взгляд его – совершенно безумный – остановился на спокойном лице Момента, и чудик наконец начал врубаться.
– Ты кто? – просипел он. – Тут чупакабры.
– Да ты что? То-то я думаю: тут же чупакабры! – откликнулся Момент. – Но на самом деле они тут были. Они, бро, в отличие от тебя не идиоты, они в гравицапу не полезут, даже близко не подойдут, свалили они. Да и я им помог из автомата свалить… А вот ты у нас, кажется, таки идиот, раз прямиком в нее, родимую, попер что твой танк и…
Момент болтал и болтал, молол чушь, не забывая присматриваться к парню. Тот сел, подергал руками, но снять наручники не попросил. И непонятно, почему в крови, почему один да без оружия. Дезертир, что ли?
– Кто ты такой? – прохрипел этот загадочный тип.
– А я, бро, проводник. Вольный чувак, шарюсь по Сектору, меня никто не трогает, я никого не трогаю, все Генку Момента знают. Зовут меня так – Гена, можно Геша, лучше – Момент, потому что я всё моментом делаю, шустрый. А ты кто будешь?
Косится с подозрением, смотрит, как прицеливается. Не верит, а потому не назовется, соврет. Видимо, есть что скрывать чуваку.
– Я, между прочим, жизнь тебе спас, – добавил Момент с упреком.
– Сколько хочешь за это?
Момент присвистнул. Точно масовец – законов здешних не знает, тассказать, не по понятиям живет, всё в деньги переводит.
– Тысячу баксов? Две? МАС заплатит.
– Нет, бро, не надо мне от них ничего.
– Сам заплачу. Две? Три? Мне надо выбраться отсюда, и чем скорее, тем лучше.
Пару тыщ стрясти с несведущего масовца – неплохо. Но заплатит ли? А если копыта отбросит по дороге тем или иным способом, а Моменту потом перед МАС отвечать за смерть их человека? Не стоит рисковать, пусть валит на все четыре стороны. Или в Секторе их семь? Девять? Это такое место, здесь всякое бывает – и с пространством, и со временем.
Хотя куда он валить будет? Без оружия, без снаряги, без припасов? Вот же, задери его Сектор, неудачно вышло! Влип, таскайся теперь с ним…
Но с другой стороны, почему бы не попытаться подружиться с кем-то из военных? – смекнул вдруг Геша Момент. Это может быть пользительное для здоровья знакомство, хоть дырявая, но крыша.
Он сел по-турецки рядом с масовцем (если то, конечно, в натуре масовец) и по-свойски произнес:
– Не смотри на меня волком, бро. Я не знаю, кто ты, а потому наручники снимать пока еще опасаюсь. Вдруг ты под паранойкой мне мозги вынесешь? Вдруг ты псих, а? Только беззастенчивые психи по Сектору в таком виде шатаются. Потому я прямо так отведу тебя к Цыбульке, и ты мне спасибо скажешь. А там захочешь отблагодарить – найдешь.
Спасенный скрипнул зубами в ответ.
– Понимаю, бро, – покивал Момент, – неприятно это, с железяками на клешнях. Давай вот еще так: от гравицапы отойдем, посидим, покурим, ты мне хоть расскажешь, кого я вытащил.
Боец, естественно, не расслабился, но и Момент пока что мало доверял новому знакомцу. Возникал с ходу целый ряд вопросов, среди которых основной: как это безоружный человек выжил в Секторе? Судя по тому, куда он забрался, не первый день здесь шарахается. Момент запустил руку в дреды и поскреб затылок. Пленник покосился на него, но промолчал.
Геша Момент знал, какое впечатление производит, и очень этим гордился. Люди его не боятся и не опасаются. Они замечают бородку, пыльно-белые дреды, расхлябанную одежду, плавные движения и сразу решают, что перед ними – безопасный укурок. А то, что Момент под два метра ростом, и какое у него телосложение – это как-то ускользает. В камуфляже и постриженный Момент выглядел бы вполне опасным. Вот как спасенный – вроде невысокий, вроде замученный, а сразу видно, что убить может. Причем без особого напряга и душевных метаний.
За этими размышлениями Момент отвел его подальше от гравицапы, сел на поваленную сосну, похлопал по сырой коре рядом с собой:
– Присаживайся, бро, побазарим, покурим. Будешь? – Он вытащил портсигар с самокрутками, открыл, но пленник вежливо отказался. – Ну как хочешь, а я, бро, пыхну. Как тебя занесло в Сектор?
Задумался – видимо, соображает, говорить правду или соврать. Момент "взорвал" самокрутку, затянулся, задержал дым, выдохнул через нос. Пленник молчал. Ну и что с ним делать? Нет, ну это – благодарность, да? Святой Джа! Не, бро, так не пойдет, сейчас мы тебя разговорим, мы из тебя всю правду вытащим. Еще одна затяжка…
– Точно не хочешь, бро? Это ты зря. Сектор не любит суеты. Ну сам подумай, ты же аж вон куда добрался, значит, соображаешь: Сектору нужно доверять. Почувствуй его – и моментом ваще все станет ясно. Так, бро?
Пленник прищурился и спросил:
– Что ты думаешь о Фиделе?
Вот так, значит. Значит, дело связано с Фиделем, и у этого товарища с ним то ли терки, то ли общее что-то. Скорее первое. И чё ему сказать? Что Фидель – друг? Он никому в Секторе не друг!
– Бро! – Момент просветлел лицом, решив быть правдивым, как Христос. – Чувак! Эта сука, Фидель, меня кинул. Он и доченька его, Влада, ее еще Бестией зовут. Фидель, понимаешь, железы через Барьер передает по своим каналам, ну, я подвалил такой – мол, чувак, давай и я кое-чего передам. А он, понимаешь, бро, идейный – гусары денег не берут, все такое. Короче, "сувенир" забрал, хороший, клевый даже – адреналинка, знаешь?.. Как, бро, не знаешь? Да ладно, ее же военные используют. Короче, такая фигня: кристалл типа кварца, только багровый, вытаскивают из озверина, а озверин – искажение жестокое, пойди оттуда выберись… Что, и про озверин не знаешь?
Видимо, чудик знает всё из путеводителя, а Сектор видел из окна броневика. Прочувствованная речь не возымела действия: рожа пленника оставалась каменной, и тогда Момент сменил тактику:
– Значит, так, бро. Ты, значится, мне не мешаешь, пока я занимаюсь своими делами, а потом я тебя отправляю к Цыбульке, от него выберешься, он масовская шестерка. Лады?
– Наручники снимешь?
Момент покачал головой. Хрен знает, что за человек. Вдруг оружие отнимет, пристрелит и по своим делам пойдет?
– Тогда веди прямо сейчас к Цыбульке твоему, – решительно сказал чудик и поднялся. – Ну?
Вроде согласен. Значит, скорее не зэк, а таки масовец. Хотя масовцы хуже зэков бывают, им закон не писан. Веди его… Ага, прям побежал. Столько перся сюда, чтоб цацку добыть редкую – и веди его. Фигу тебе, а не "веди прямо сейчас". Щурится, наблюдает… Что это с ним?!
Глаза пленника внезапно округлились, губы поджались, он вскочил:
– Твою мать!
Момент развернулся рывком: чего чувак разошелся – шарахается, дергается? И увидел, что пленник пытается стряхнуть ларву, ползущую по куртке. Тварь с кулак размером прицепилась крепко и ползла к открытой шее, длинный яйцеклад подрагивал.
Момент не любил насекомых. Не то чтобы боялся, просто они вызывали острейшее чувство брезгливости: и сегментики на брюшке, и подвижные хищные морды, и фасеточные глаза без выражения. А эта ларва была особенно мерзкой – морда вытянутая, увенчана жвалами, две пары зеленоватых усов, фасеточные лупалки и округлое брюшко, разделенное на сегменты. Ну, и главное украшение твари – пятисантиметровая кишка яйцеклада, который скорее не кишка, а игла, так ее растак!
И тут выяснилось, что на пленнике не одна ларва, что ниже по нему ползут еще другие.
– Наручники расстегни!!! – Чувак принялся очень бодро кататься по земле, сминая мерзких тварей.
А они всё летели и летели. Момент, отмахиваясь, выхватил из кармана ключи от наручников и бросился к пленнику, ударив растопырившуюся в полете ларву. Шмяк!
– Стоять! – приказал он, и пленник замер мордой в траву.
Момент одной рукой отбивался от тварей, второй пытался освободить парня. Наконец ключ провернулся – чудик вскочил, сбил ларву с Момента, схватил валяющийся прут – и тот в его руках расплылся по воздуху, пропал из видимости. Бывший пленник крутился вокруг своей оси с немыслимой скоростью, а покалеченные твари разлетались в стороны. Блин, не иначе спец тренированный, вот послал Сектор спутника в дорогу!
У насекомых нет мозгов, но ларвы каким-то своим ганглием сообразили, что так просто жертвы не дадутся, и расселись по деревьям. Доносилось потрескивание, от которого у Момента окончательно испортилось настроение. Этому способствовало также и то, что пришлось освободить чудика. Что за человек – фиг знает. И ведь не бросишь его – пропадет. А с собой тащить – гемор.
Момент, слегка попятившись, шумно вздохнул и уставился на парня:
– Что мне с тобой делать?
– Еще раз предлагаю три тысячи долларов за то, что ты меня выведешь. Просто доведешь до ближайшего патруля.
