Сергей Плотников - Потерянная
13
Страх может быть разным. Противное ноющее чувство «под ложечкой» — это тоже страх, и, на мой вкус, куда как более неприятный, чем сильный испуг. Бесконечная чернота открытого космоса, в первый раз напугавшая меня до беспомощного дёргания, давит на нервы вновь — и будет давить ещё шесть часов. Шесть часов, когда между тобой и необъятной пустотой — только тонкий композит брони-скафандра. И это чувство, этот, по большей части, иррациональный страх полностью заслоняет сложные чувства от предстоящего штурма шахтёрской астероидной базы. Предстоящего, если мы не промахнёмся мимо ничтожно маленькой пылинки пятикилометровой каменной глыбы…
Космическое десантирование — это просто: тот же космический инерциальный полёт, только без корабля. Почти как штатный выход в космос, к которому я уже привык на Базе корпорации НК-4-ПЛ — отталкиваешься в нужную сторону и плывёшь через пустоту. «Маленькая» проблемка: если на расстоянии прямой видимости промахнуться мимо цели довольно сложно, и, в случае чего, даже небольшого газового запаса маневрового обвеса скафандра хватит скорректировать траекторию, то в текущей ситуации инерта на исправление ошибки ориентации просто не хватит, а любое включение ракетного двигателя — и миссию можно считать провалившейся. Ладно, провалившейся — шахтёры не будут разбираться, что там за неидентифицированную вспышку засёк их видеосенсор: жахнут из своей единственной тяжёлой «дальней» пушки, и только потом подгонят свою «раскладушку» посмотреть — что же это было? Или не подгонят. На близкой дистанции для «тонкого» управления посадкой уже опасно запускать и маневровые: большую, по сравнению с профилем скафандра, аномалию с высокой плотностью вещества может засечь радар — и тогда придётся раньше времени познакомится с системами непосредственной обороны. Пусть даже у шахтёров это будет одна турель и несколько человек с примитивными рельсовыми винтовками — десантникам из сектора обстрела просто некуда будет деться: чем ближе мы к поверхности астероида, тем больше шансов попасть даже при активном маневрировании… которое, опять же, ведётся только за счёт взятых с собой невеликих ресурсов. Практически та же ситуация, что и с воздушным десантом: участок перед приземлением нужно проскочить как можно скорее и незаметнее, только, в отличие от поверхности планеты, здесь нет воздуха и гравитации, которые бы тормозили или отклоняли снаряд, а значит и диапазон опасных высот куда больше… так, хватит!
Пришлось приложить существенные усилия, чтобы прекратить гонять одни и те же мысли по кругу: про «промах», про известную из информации Рамира организацию обороны поселения, про возможные опасности. Заставил себя поднять взгляд — машинально я всё время нащупывал глазами рукоятки небольшой решётчатой платформы, за которые держался руками. Смешно: даже если мои собственные тактильные ощущения меня обманывают — остаётся ещё адгезивный слой на броне, который просто не даст мне отцепиться. Но стоит чуть ослабить самоконтроль — и я опять машинально гляжу то на руки, то на таймер… чёрт. Скорее бы уже!
Наш буксир всё так же беззвучно пронзал пустоту… или висел неподвижно — это как посмотреть. Движение относительно, в космосе при желании всегда можно найти что-то, движущееся параллельно и с той же скоростью, пусть и в сотнях световых лет… так, ещё раз — «стоп». Платформа. Закреплённые на ней баллоны с газом, инструменты и расходники. Разгонные сопла, маневровые сопла (которые как бы не должны понадобиться), посадочный ракетный двигатель, и в центре всей этой конструкции — упрятанный в кожух массивный диск гироскопа ориентации. Полусогнувшие опоры мехны. Флоя напротив меня, по краям платформы так же уцепились за подготовленные рукоятки и упоры для ног дети: центровка нашего, с позволения сказать, транспортного средства — это была отдельная песня. А внешне, ей богу, напоминает какой-то глупый аттракцион типа карусели — обожал их в детстве, возможно потому, что родители водить меня на них терпеть не могли… Когда я и мехна мастрячили эту странно выглядящую, особенно теперь, с пассажирами и «обвесом», штуковину, у меня она вызывала ассоциации скорее с трёхмерной паутиной — тонкая ажурная одноразовая конструкция, легко деформирующаяся в случае столкновения с планетоидом и гасящая этим излишек инерции. Так сминаются машины на Земле, поглощая опасную для пассажиров и водителя энергию при столкновении. Опыт моей старшей коллеги совершенно бесценен — тысячи и тысячи мелочей, которые нельзя узнать иначе, чем из личного опыта. Если бы Флоя изначально отказалась проводить все операции вместе со мной и детьми — мы бы даже до посадки на свою первую цель не дожили. А по отдельности каждая «хитрость» выглядит так просто…
Чёрт, эта минута кончится хоть когда-нибудь, или так и будет тянуться вечно?! Ещё десять секунд… достаточно ли я согнул колени? А Вася с Егором? Пластин гравипар тут не предусмотрено, ложементы с амортизацией на платформе-паутине тоже как-то не предусмотрены. С другой стороны — перегрузка будет короткая и плёвая… при старте. А вот при посадке… Всё, время! Ну наконец-то!
Перегрузка действительно была слабая — для запуска с обшивки нашего космического кораблика использовались запасы газа из больших баллонов с инертом: настоящее «ракетное» пламя с астероида при удаче уже можно засечь в камеру-телескоп. Другое дело, когда мы будем над самой поверхностью… На самом деле, мы подобрались к своей цели почти в упор и буксир пройдёт ещё вдвое ближе — одновременно с нашим приземлением он будет на минимальном расстоянии от гигантского булыжника. Нам всего-то и нужно, что преодолеть это мизерное по космическим меркам расстояние, обеспечив себе небольшую скорость «вбок». А вот со скоростью «вперёд» ещё предстоит что-то сделать перед самым касанием к поверхности «небесного камня». Гм, «что-то». «Приятно щекочущая нервы неопределенность»… тьфу. Фигуральное «тьфу», разумеется — плеваться в невесомости внутри шлема ещё более идиотская затея, чем участие в «любительском» десантировании. Разве что там, «внизу», нас тоже ждут далеко не профессиональные военные…
Разгон закончился как-то внезапно — дабы не оставлять за собой большое облако чуть менее пустой пустоты и для снижения нагрузки на конструкцию и экипаж, инерт через сопла выпускался около пяти минут. Как только активная часть траектории закончилась, «ожил» гироскоп: платформу плавно потянуло «вбок» (на самом деле просто развернуло) — и отделившийся баллон, плюнув остатками давления, ушёл в самостоятельный полёт. Ещё поворот — ещё баллон: одновременно избавиться от лишнего веса и финальная коррекция курса. Ещё движение — теперь уже не только в сторону, но и «через голову»: теперь наша «карета» смотрит посадочным двигателем «вниз». Всё — с этого момента полная невесомость до конца движения. Мы все синхронно повернули голову в ту сторону, где должен был остаться наш буксир… и, разумеется, ничего не увидели, кроме виртуальной метки в дополненной реальности, рассчитанной терминалами. Если мы всё-таки промахнёмся — точность этого расчета определит нашу жизнь или смерть: придется управлять автопилотом корабля удаленно, передавая и принимая телеметрию лазерным лучом…
— Немного не так я себе представляла становление космическим пиратом, когда мечтала об этом. — Внезапно «выдала» Василиса, заставив меня натурально дёрнуться. Ну, космос, тишина, смертельно опасное испытание, страх и депрессия от вынужденного бездействия… и беззаботный голос десятилетней девочки! Хороший такой контраст — круче, чем внезапно ледяная вода во время принятия душа. Я недоуменно моргнул — и покрутил головой: вроде ничего не изменилось вокруг… почему тогда я чувствую себя совсем по-другому?
— Балда! — Немедленно откликнулся Егор. Судя по некоторым ноткам в голосе сына, он тоже был рад поговорить вместо того, чтобы в тишине ощущать себя ничтожной величиной на фоне Мироздания. — Мы не пираты, мы диверсанты.
— А что, есть разница? — Удивилась Лисса. — Пираты захватывают добычу, в том числе и на космических базах. И мы так же — на астероиде космическая база. И мы её возьмем на аб-бордаж!
— Точно балда. — Фыркнул парень. — Абордаж — это когда космический корабль выходит из прыжка очень близко к противнику, в ходе обстрела лишает хода и подавляет системы внешней непосредственной обороны, и только потом десант. А когда сначала незаметный десант, застающий врасплох — это диверсия. А мы — диверсанты.
— То есть пираты никогда-никогда не пользуются диверсиями? — Скептически возразила брату задетая пренебрежительным тоном Вася. — Тогда у меня для тебя привет от Джона Сильвера!
— Пользуются. — Вынужден был согласиться под давлением аргумента Гор. — Но редко. И это всё равно не абордаж. И пираты так поступают очень редко.
