Валентин Егоров - За того парня…
Артуру удалось-таки побывать в сознании одного из немецких разведчиков, рядового Баума, поэтому он сейчас немного лучше ориентировался в обстановке. Рядовой Баум, разумеется, мало чего знал об основном задании, которое сейчас имел взвод немецких парашютистов под командованием обер-фельдфебеля Курта Кранке. Единственное, где-то в глубине сознания этого немецкого солдата Артуру удалось разыскать информацию о том, что сейчас во взводе находится представитель армейского Абвера, причем очень высокого пошиба. К сожалению, сержант Артур Любимов не был информирован по Абверу и пока не знал, что эта за организация, но нутром чувствовал, что этот Абвер имеет отношение к армейской разведке.
В какой-то момент сержанту Артуру Любимову вдруг стало понятно, что и обер-фельдфебель Кранке, выполняя какое-то секретное задание Абвера, совершенно не заинтересован вступать в крупную стычку с красноармейцами. Что, ради выполнения этого основного задания, немец даже пойдет на то, чтобы отдать им этих двух своих разведчиков-растяп.
Все эти мысли были отрыты и для сержанта Алексея Карпухина, поэтому, когда Карпухин приблизился к Артуру Любимову, то сержант первым делом осмотрел своего боевого товарища, готов ли тот к новой рукопашной схватке? Вначале его насторожило то обстоятельство, что вся грудь Лешки, вся его гимнастерка на груди была сплошь залита кровью, но Карпухин отрицательно покачал головой и мысленно заверил Артура в том, что не ранен, что это вражеская кровь. Мгновенно оба сержанта решили вражеских разведчиков уничтожить холодным оружием и втихую, а затем из пулемета обстрелять грузовик, на котором взвод парашютистов обер-фельдфебеля Кранке будет прорываться из деревни Волынка.
Затем Артур внимательно посмотрел в глаза Алексею и по-дружески его попросил на ментальном уровне, как только у него появится возможность встретиться с офицерами НКВД, то он должен подробно рассказать им о сегодняшних приключениях. Алексей неожиданно шагнул вперед и они крепко обнялись.
Немецкий разведчик рядовой Янцке умер мгновенно, острие трехгранного штыка от русской винтовки вошло ему снизу в подбородок и вышло наружу через затылок. Удар сержанта Алексея Карпухина был одновременно меток и силен. Пробив затылок человека, это острие с такой силой ударило по защитной кожаной каске на голове немца, что порвался ее подбородочный ремень, а каска слетела на землю. Последовал глухой звук удара, рядовой Баум услышал этот звук и повернул голову в его сторону, открыв левую сторону шеи. Артур не замедлил воспользоваться предоставленной возможность и резким движением кисти руки рассек яремную вену этому неудачнику, немецкому солдату. Пока Алексей Карпухин обыскивал трупы солдат, то Любимов выбрал небольшой придорожный буерак и на его бруствере начал расставлять сошки МГ-42.
А в центре Волынки уже подвывал двигатель еще одного грузовика полуторки, вскоре показался и сам грузовик, который довольно-таки быстро двигался по центральной деревенской улице, направляясь к месту только что произошедшей рукопашной схватки. Метрах в десяти от Артура залег сержант Карпухин с немецкой винтовкой в руках. В этот момент в своей душе Артур Любимов молил господа бога о том, чтобы тот сделал так, чтобы эти немцы не вступили бы с ним в бой, а повернули бы направо и отправились бы в город.
Только в этом случае он сможет выполнить задание комбата четыре, капитана Камышина, и доставить патроны и гранаты его бойцам. Тем временем, Артур увидел, что кузов полуторки битком забит людьми с оружием. Через прицел пулемета Артур внимательно следил за тем, как колеса грузовика приближались к той черте, когда его водителю нужно будет поворачивать руль налево, чтобы ехать по направлению в город.
И вот этот момент настал, преодолев очередной дорожный ухаб, водитель начал его разворачивать на дорогу, ведущую в город. Тут же судорожно зачастил МГ-34, а рядом забухал "Маузер 98k". Но Артур вел чрезвычайно осторожный и выборочный огонь из пулемета и такой, чтобы своим пулеметным огнем не убить бы более одного или двух немцев, не ранить бы также более трех солдат. На такие потери командир взвода посмотрит, как на нормальные и приемлемые, тогда обер-фельдфебель Кранке он не рассвирепеет до такой степени, чтобы развернуть грузовик и всем взводом атаковать позиции пулеметчика.
Сержант Артур Любимов лежал на земле, обеими руками судорожно вцепившись в пулемет, и смотрел, как за очередным поворотом исчезает грузовик, а по его грязной и пыльной щеке текла одинокая слеза. В этот момент к нему подошел сержант Алеха Карпухин и сказал, что они слишком задержались и пора сматываться в казарму.
Когда они оба, обвешенные оружием спустились в низину, то увидели только два одиноких грузовика и ни одного красноармейца с ними рядом не было. У ребят, по всей очевидности, сдали нервы, они так и не смогли перебороть себя, и долгого ожидания возвращения своих сержантов. Артур посмотрел на наручные часы, они отсутствовали всего тридцать шесть минут. Красноармейцам хватило этого времени на то, чтобы, бросив оружие и грузовики, дезертировать. Оба сержанта стояли, некоторое время смотрели на два финских автомата "Суоми", которые такими бесхозными и никому не нужными валялись в кювете обочины дороги.
Артур подошел к своему грузовику, открыл дверцу кабины и проверил, все ли его личные вещи были на месте, все осталось на месте. Из сидора он достал пистолет "Вальтер Пк38", проверил обойму и передергиванием затвора дослал пулю в ствол, поставил его на предохранитель и спрятал за пазухой гимнастерки. Маузеровский карабин "98k" поставил прикладом на пол кабины таким образом, чтобы он мог бы до него легко дотянуться, предварительно проверив, хорошо ли он снаряжен для ведения огня. СВТ40 была также заряжена и тоже находилась под рукой в кабине грузовичка. А пустой МГ-34 Артур еще до этого забросил в кузов, патронов к этому пулемету больше не было. Затем он мысленно связался с сержантом Карпухиным и поинтересовался у него тем, готов ли он отправляться в путь-дорожку. Лешка ответил с некоторым промедлением, но очень гордо заявил о том, что комсомол всегда готов.
В казарме их давно ждали, даже очень ждали.
Вначале капитан Камышин хотел их раскатать по столу, влепив несколько нарядов вне очереди за столь длительную, по его словам, задержку. Но увидев полные кузова патроны и на усталые лица сержантов, на их рваные и окровавленные гимнастерки, а также на кучу доставленного немецкого оружия, только поинтересовался:
— Ну, так это было тяжело, парни?
А затем он поинтересовался тем, куда же подевались рядовые красноармейцы, но капитан так и не дождался ответа на свой же риторический вопрос.
Потом Камышин отозвал сержанта Любимова в сторону и ему рассказал о следующем, что утром на них выходил штаб 6-й стрелковой дивизии, который приказал батальону под его командованием по получении патронов пешим порядком уходить на восток, на соединение с главными силами. Поэтому часика через два — три батальон покинет это место, чтобы двигаться на восток. Но остается еще одна большая проблема, штаб дивизии потребовал, чтобы все войска этого района отходили бы на воссоединение с главными силами, так как район оказался в промежутке между двумя наступающими фронтами вражеских сил.
А в Брестской крепости, если судить по аэрофотосъемке нарастало сопротивление. Похоже на то, что появился центральный штаб, который начал координировать взаимодействие всех подразделений, расквартированных в крепости, по отражению атак противника. Штаб дивизии много раз пытался связаться с этим штабом сопротивления или штабом любого другого подразделения с тем, чтобы донести до них свою информацию. Помимо попыток связаться по телефону, они направляли сообщения вестовыми и связными, а некоторые сообщения отправляли даже голубиной почтой. Но до настоящего времени не получено ни единого подтверждения о получении этого сообщения. Немцы, нарушив все каналы телефонной связи, сейчас плотным кольцом своих войск окружают подразделения дивизии, которые были расквартированы в самой Брестской крепости. В этой связи штаб дивизии потребовал, чтобы капитан Камышин сформировал специальную группу из надежных красноармейцев по доставке донесения окруженным в Брестской крепости войскам.
Сержант Артур Любимов стоял и, понурив голову к земле, выслушивал своего капитана. Он уже понял, каким приказом закончится эта длинная преамбула и сейчас думал только о том, успеет ли принять баньку и переодеться в чистую форму до ухода батальона.
2Младший лейтенант Ямщиков первоначально категорически отказал капитану Камышину о выделении сержанта Алексея Карпухина в состав специальной группы, мотивируя свой отказ тем обстоятельством, что лучшего следопыта в его взводе разведки никогда не было. А такие следопыты, по мнению младшего лейтенанта, в прорыве батальона к главным силам, который в основном будет проходить по лесам Западной Белоруссии, потребуются в первую очередь. Пока оба сержанта жарились и парились в доморощенной солдатской баньке, расположенной на заднем дворе казармы в подвальном помещении, капитан и младший лейтенант продолжали свой нескончаемый спор-полемику о том, кто победит в этой войне. И как-то само собой получилось так, что группа была сформирована и в нее вошли только эти два сержанта.
