Андрей Ливадный - Смежный сектор
Вот и сейчас он первым шатнул в открывшийся проем, на некоторое время исчез из поля зрения, затем появился вновь и негромко произнес:
— Внимательно смотрите по сторонам. Мы вышли в сектор гидропоники. Здесь уже встречаются патрули Чужих.
Все. Сказал, как отрезал А какую бурю эмоций породили скупые фразы в душах следовавших за ним молодых, еще не закаленных невзгодами ребят…
Антон уже успел понять чудовищную разницу между симуляторами, на которых они тренировались, и той реальностью, что распростерлась вокруг.
Убивать компьютерных монстров легко, там нужна лишь реакция. В мире фантомных образов нет страха, ну, может быть, чуть-чуть, когда впервые надеваешь виртуальный шлем. Теперь ему стало понятно, почему Доминик Ван Хеллен, заглядывая в тренировочный зал, смотрел на будущих бойцов, азартно гоняющихся за призраками ксенобиан, с таким мрачным молчаливым неодобрением.
Теперь Антон полностью разделял его скептицизм.
Он перешагнул порог открытого люка и невольно остановился, пораженный открывшейся взгляду картиной. Вроде бы в ней не было ничего нового — модель сектора гидропоники присутствовала в программе тренировок… но какая оглушительная разница между двумя реальностями открывалась при взгляде по сторонам…
Своды огромного зала терялись в туманном сумраке.
Это, по преданиям предков, можно назвать словом «небо» — вверху плавали слоистые полосы тумана, вниз срывался мелкий моросящий дождь, разбитые баки, где в далеком прошлом жили специальные водоросли, вырабатывающие кислород, теперь выглядели, как треснутая скорлупа исполинских яиц, откуда уже вылупились птенцы. — узоры трещин бежали замысловатым орнаментом по толстому, заляпанному грязью стеклопластику, многочисленные дыры щерились острыми иззубренными краями, пол вокруг был покрыт толстым слоем бурой почвы, на которой когда-то охотно прижились черные ксенобианские растения, образующие непроходимые окаменевшие заросли.
Жутко…
Доминик остановился, оглядываясь вокруг, затем жестом указал на узкую тропу, прорезанную лучом лазера в чаще окаменевших ксенобианских джунглей, и в коммуникаторах раздался его хрипловатый голос:
— Двигаемся след в след. Антон, ты замыкающий. Почаще смотри наверх, эти твари умеют лазить по макушкам мертвых растений.
Минут пять они шли по тропе, напоминавшей узкую рас седину. Срезанные лучом лазера черные побеги хрустели под подошвами, сверху продолжал накрапывать моросящий дождь, внешние микрофоны скафандра передавали странные звуки, доносящиеся издали: создавалось впечатление, что сектор живет своей собственной жизнью, — эти невнятные, глухие проявления, похожие на стонущие вздохи, заставляли пальцы крепче сжимать оружие.
Пять минут показались Антону вечностью.
Когда они вышли на асимметричную поляну, в центре которой чернели свежие воронки, он ощущал себя так, словно пробежал с десяток километров на тренажере гимнастического зала.
* * *Поляна среди мертвого леса сразу приковала к себе внимание всех членов группы.
Очевидные следы боя виднелись повсюду: на земле тускло поблескивали пустые магазины от ИПК, три неглубоких воронки с опаленными краями уже заполнились темной стоячей водой, но все равно выглядели свежими, поверх хрусткого ковра сбитых автоматными очередями мелких ветвей были разбросаны уродливые куски хитина, над которыми уже успели поработать неведомые обитатели смежного сектора, питающиеся падалью.
Ван Хеллен остановился, медленно обводя заледеневшим взглядом обозримое пространство, потом опустился на колени, рассматривая следы, отчетливо пропечатавшиеся во влажной почве.
Он искал пятна крови, но не находил их.
— Осмотреть поляну! — не вставая с колен, приказал он. — Внимательно смотрите под ноги, Лозин, сосчитай количество пустых магазинов.
На полный осмотр ушло около четверти часа.
Здесь все кричало о жесточайшей схватке: кроме хитиновых покровов ксенобианских бойцов, в истоптанной грязи то и дело попадались фрагменты принадлежавшей людям экипировки. В основном это были детали кевларовой брони, несколько шлемов, два ИПК с разбитыми прикладами.
Доминик остановился напротив узловатого черного древесного ствола.
Попытка сосчитать, сколько игл, выпущенных из бионических автоматов, вонзилось в осклизлую от влажности кору, не увенчалась успехом — он дважды сбивался со счета, прежде чем бросил это занятие.
Первый шок от увиденного сменило недоумение.
Обилие хитиновых фрагментов немо свидетельствовало, что тут полегло не менее полусотни ксеноморфов, это подтверждало и количество опустошенных магазинов — схватка, судя по всему, была жесточайшей, люди и Чужие в конечном итоге сошлись в рукопашной, — Курт отыскал два десантных ножа, да и разбитые в пластиковую щепу автоматные приклады свидетельствовали о том же.
Недели две прошло… — мысленно прикинул Ван Хеллен, глядя на обглоданный хитин.
— Командир, тут только останки ксеноморфов. Наших нет.
— Я вижу, — мрачно отозвался Доминик. Он уже не сомневался — они наткнулись на поляну, где принял бой не успевший разделиться на мобильные группы отряд Сереги Лукорьева.
Почему вокруг только хитин? — мучительно пытался понять Ван Хеллен. Он видел следы жестокого, неравного боя, который не мог пройти без потерь.
Допустим. Допустим, наши напоролись на засаду, но сумели уничтожить ксеноморфов. Тела погибших унесли с собой. Но почему они не вернулись? Попали под плотное преследование? Вынужденно отошли в глубь смежного сектора?
Немые останки не могли дать ответа, и он обратился к следам.
Поляна, на которой произошло столкновение, превратилась в истоптанную проплешину, слой почвы — в черную липкую грязь, но дальше следы обрывались: стоило выйти на тропу, ведущую через ксенобианские заросли, как под ногами вновь начинался хрусткий ковер мелких веток, не сохранивший зримых отпечатков.
Дважды осмотрев место столкновения, Доминик не смог прийти к однозначному выводу.
Отряд не вернулся, — стучало в висках. Оставалось лишь надеяться, что он прав: Лукорьев вынужденно отступил в глубь сектора, где похоронил тела павших, и сейчас с остатком своих людей отрывается от преследования, оттягивая на себя значительные силы ксенобиан.
— Двигаемся дальше, — приказал Ван Хеллен, понимая, что третий раз осматривать поляну бессмысленно, а задерживаться тут опасно.
* * *Только через два часа на их пути попалась следующая прогалина.
Опять небольшая воронка с темной стоячей водой, но на этот раз никаких следов вокруг.
— Здесь сделаем привал, — произнес Ван Хеллен, внимательно осмотревшись. — Можно открыть гермошлемы. К воде не прикасаться.
Антон взглянул на макушки изгибающихся узловатых растений, покрытых черной глянцевитой корой, и, не заметив ничего подозрительного, спросил, усаживаясь на покоробленный давним взрывом, вздувшийся из-под наслоений почвы пластик:
— Что это за стоны?
Доминик криво усмехнулся, поднимая забрало гермошлема. Сделав глубокий вдох, он едва заметно нахмурился.
— Пахнет нечистью. Часа два назад здесь проходили ксенобиане. — Он оглянулся, отыскал взглядом Антона и добавил: — Тут много странных звуков. Со временем кто-то из вас научится различать их. — В словах командира прозвучала скрытая горечь: он понимал, что пройдут сутки и, может быть, никто из троих сопровождающих его юношей уже не услышит ни звука, но, тем не менее, нашел в себе силы совладать с эмоциями и продолжил спокойным, наставительным тоном: — На вздохи не обращайте внимания. Это система вентиляции. Другое дело — хруст ветки: хотя бойцовские особи ксенобиан и умеют бесшумно лазить по своим деревьям, порой их можно услышать — окаменевшие заросли не такие прочные, какими кажутся на первый взгляд. Главное, не расслабляться. Отдыхать будем дома, когда вернемся.
Курт, осматривавший поляну, спросил, указывая на заполненную водой воронку:
— Здесь тоже был бой, командир?
Ван Хеллен присел на корточки. Темная стоячая вода поймала его отражение.
— Два года назад тут погиб Дик Риган. Слышали о нем?
Зигель отрицательно покачал головой, невольно оглядываясь вокруг.
Доминик поморщился.
— Вот она — цена человеческой памяти, — словно разговаривая сам с собой, произнес он. — Риган был одним из лучших разведчиков-одиночек. Он ходил в смежный сектор каждый месяц, чтобы составить планы передвижения для формирующихся штурмовых групп.
— Его подстерегли ксенобиане? — спросил Постышев, нервно постукивая пальцами по короткому пластиковому прикладу ИПК.
— Нет. Он не заметил растяжку, установленную на тропе.
