Сергей Хорунжий - Гражданская самооборона
Несколько минут передышки и снова.
— Нет, ну не могу! Пистолет ему почудился! У Кузи половины лёгких нету, восстанавливать надо. Достал человек инъектор, чтобы лекарство впрыснуть, а он его по башке!!!
Горыныч, слыша, уже известные ему факты, то и дело надувал щёки, медленно выдыхая и лохматя голову.
Что тут скажешь!!!
Каждая фраза, долетавшая из-за хлипкой перегородки, «хлестала» его по мордасам совершенно безжалостно. Сероглазая фурия, то и дело вспоминая какие-то новые подробности, никак не могла успокоиться. Хорошо хоть жизнь за дверью, судя по всему, никогда не засыпающего до конца Городка, позволяла Егору менять почаще позы. От долгого неудобного сидения ноги затекали, и потихоньку не всегда получалось, а на каждое услышанное шевеление, девушка тут же реагировала какой-нибудь новой колкостью. «Алкаш невоздержанный!» и «Псих ненормальный!» — больно ранили самолюбие, но Гор героически терпел, понимая, что оконфузился крепко. Только лояльность по отношению к Нике спасла его от серьёзных последствий, потому, он старался не шуметь, надеясь, что утомление прошедшего дня сделает своё дело и угомонит её.
А утром, утром станет уже полегче…
Пар, выпущенный накануне. Время, которое делает своё дело — ему ли не знать? Психология и риторика, науки, которым уделялось очень большое внимание при его обучении, не раз выручали. Только в этой, уже новой жизни, многое позабылось и его поведение смахивало на возню слона в посудной лавке.
Что ж, надо было всё вспоминать и как можно быстрее, а то так недолго и до беды!
Громы и молнии потихоньку затухали, теряя свой первоначальный запал. Усталость брала верх и, наконец-то наступила долгожданная тишина. Можно было чуток расслабиться…
Егор вынырнул из полудрёмы оттого, что за дверью кто-то был. Он никогда не причислял себя к суперменам или людям с какими-то исключительными способностями, но чужое, недоброе присутствие, чувствовал даже в забытьи. Эта способность или «дар божий», не раз его выручали. По этой причине, он, собственно, и полз сейчас на карачках в ту сторону, чтобы понять с кем имеет дело.
Права на ошибку не было!
Очередного «ляпа!», лично для него, не существовало. Нику не тронут, это было понятно, но вот Василёк — без вариантов: отдадут чижика коалиции, в руке не дрогнет автомат. Опять жиж ребята зачётные баллы поимеют у тех, кто курирует данный объект, наверняка таковые имеются.
Во рту пересохло, сердце в груди бухало так, что его, наверное, слышали те, которые, «гости за стенкой»…
Мандраж колотил Горыныча, только что зубы не клацали во всеуслышание. Именно в таких случаях простые обыватели делают глупости и, как правило, погибают. Неподготовленные к действиям в экстремальных ситуациях люди в эти минуты похожи на стадо баранов и ведут себя соответствующим образом. Гор об этом знал, более того, он умел не быть вот таким бекающим и мекающим существом, из которого маломальский умелец легко мог приготовить шашлык.
И тело не подвело!
Адреналин, который бурлил в крови, будто Ниагарский водопад сделал своё обычное дело: успокоил, встряхнул и заставил прийти в себя. Голова заработала как часы, без сбоев. Внутри включился механизм боевого взвода, чётко регламентирующий каждый его шаг. С того момента как они расстались со Славиком-шерифом, прошло довольно много времени. За окном, судя по ощущениям, стояла серая предрассветная муть, время, когда самый сладкий сон. «Та-ак, кому же это не спится?» — прикинул Егор. — «Ребята мимо пробираются или к нам, по-тихому?»
Наиболее удобная позиция для встречи «дорогих гостей», на случай, если шли всё-таки за ними, была только одна, сбоку от двери. Гор её и занял, по привычке массируя пальцы рук и задерживая дыхание, чтобы накачаться энергией. Получилось неплохо: организм, похоже, что окончательно стряхнул с себя многомесячное оцепенение, просыпаясь от долгой спячки и вспоминая всё, чему его учили…
Замок щёлкнул почти неслышно, и в дверь скользнула серая размытая тень. Второй призрак остановился на пороге, блокируя выход. «Друзья так в дом не входят», — мелькнуло в голове, а с врагами у него разговор был короткий. Егор, а в данный момент Горыныч, самая боевая его ипостась, больше не раздумывал…
…когда-то, когда он был ещё совсем пацаном и армейка светила уже конкретно, перед его семьёй, т. е. перед ним и его матерью встал вопрос: «Что делать?» Косячить от призыва по тем временам было совсем «не модно», но у родительницы его имелся солидный блат в лице начальника одного из Карагандинских военкоматов…
Здоровье у него было отменное, голова соображала неплохо, так Егорка, кровиночка мамина, и оказался в Высшей Диверсионной школе при МО СССР, под Хабаровском.
Ни он, ни она толком не знали, чем это всё для них обернётся. Мать, хотела лучшей доли для сына, сына же распирала гордость оттого, что ОН будет шпионом…и обязательно спасёт Родину!!!
Больше они не виделись…
Маманя в скором времени умерла, зачахнув от одиночества, тоски и неизвестности. Сынуля её узнал об этом, перелетая из одной точки «интересов» его страны в другую, и только скупая мужская слеза сползла по небритой щеке. И вся его последующая жизнь подчинена была службе, и крутило и вертело им, исходя из этого, и винить в этом было некого. Сами сляпали для себя судьбу такую, а после 93-го могила матери ещё и в другом государстве оказалась. О как!!! Но всё ЭТО было в прошлом, а вот наука, которая вбивалась в училище, потом и кровью, на многочасовых-многодневных-многомесячных занятиях…ОСТАЛАСЬ!
Дядя Миша, как любовно, про себя, называли его курсанты, тренер по спецподготовке, не зря свирепствовал, заставляя выкладываться при выполнении любого упражнения в спортзале или на полигоне. Следил за каждым их шагом, каждым вздохом, добиваясь от них не тупого автоматизма в движениях, присущего восточным школам, а творческого подхода. Внушал своим ученикам, что они подобно зодчим, должны ваять на поле брани, обходясь без шаблонов, виртуозно и неподражаемо. Объяснял, что сила русского оружия и заключалась в том, что, например, дальневосточный дореволюционный казачок, выходя на бой против самураев, легко мог стоять против пяти-шести противников и побеждать их! А всё почему? Да потому что, имея в своём арсенале определённый набор боевых навыков, он не тупо применял их в ожидаемой последовательности, а «работал» так, что все его удары и выпады были непредсказуемы, в отличие от его врагов…
Гор не раз с теплотой вспоминал своего учителя, выбираясь из очередной передряги, а его крылатую фразу зарубил у себя в голове золотыми церковно-славянскими буквами: «Хочешь жить — двигайся и как можно быстрее! Остановился — умер!!!» И Горыныч двигался. Придумывал для себя свои собственные комплексы и упражнения, которые развивали его реакцию и быстроту, прислушиваясь к своим ощущениям, и двигался. Разговаривал со своим организмом, общаясь с каждой клеточкой, и двигался. Двигался, заставляя мышцы и сухожилия сокращаться с неимоверной скоростью, и ВСЕГДА выдавать максимум того, что заложила в них природа…
…того, кто перекрывал выход, Егор выключил первым. Он был ближе. Чуть присев он с выдохом «засадил» ему свою правую, немного довернувшись в движении и включив всё тело в удар. Кулак, словно кувалда, врубился в солнечное сплетение, мгновенно сворачивая в мучительной судороге тело нежданного гостя. Второй, короткий удар, той же правой, пришёлся в область левого глаза: голова противника «поехала» резко вниз, вслед за скрючившимся туловищем и встретилась всё с той же «кувалдой».
Падая, словно подрубленный, ночной визитёр выронил пистолет, который Гор неловко подхватил из безвольных рук и тут же им воспользовался, только не по прямому его назначению…
Скользнувшая в помещение первой, тень, не задерживаясь, атаковала, стремительно и без промедления. В правой, чуть выставленной вперёд руке, угадывался нож. Шансов уцелеть против неё, в ограниченном тёмном пространстве, было маловато, так как противник двигался очень быстро, не давая возможности перегруппироваться. Правда, в ладони неудобно, дулом назад, лежала тяжёлая «волына»… и Горыныч, как учили в молодости, нестандартно, применил её, метнув резким кистевым броском, нападавшему прямо в голову. Пистолет смачно хряснул бойца, остановив его в каком-то метре от Егора и тот, зашатавшись, беспомощно зашарил в воздухе опустевшими руками. Смертельная «приправа» с глухим стуком выпала из ослабевших конечностей, а «искры» из глаз, которые посыпались у бедолаги, были вовсе не воображаемыми. Гор, решил не мучить ночного визитёра слишком долго и «потушил ему свет», опять пустив в ход свою «кувалду».
Добивать оглушённых не стал…
Он и так успел накосячить в Городке, а вдруг эта спецура, судя по ухваткам, ребята непростые, приходила по какой-то надобности, о которой Горыныч не знал. Разборки по этому поводу были впереди, вероятные огорчения тоже, радовало только одно: он вошёл в контакт полностью, присутствуя в нём не только на физиологическом уровне. Гор ощутил бой каждой клеткой своего естества, воспринимая движения противников ещё на расстоянии, своей аурой, своими электромагнитными полями, которые окутывали все его органы в отдельности и создавали плотный кокон, остро чувствующий любую агрессию. Психофизическое восприятие, вера в себя — тоже вернулись к нему. И это означало, что его способности полностью восстановились и один из самых грозных «Воспитателей» возвратился в свою шкуру готовый ко всему!
