Андрей Ливадный - Черная Пустошь
Дитрих подстегнул не только наступивший цейтнот. Времени с самого начала было в обрез, но егерь все тянул, до последней минуты надеясь, что сталкер вернется на тропу, ведущую к Выгребной Слободе. Однако, понаблюдав за Аскетом, он понял, что логики в его действиях — ноль. Да и к заданию, полученному от Митрофана, тот отнесся как к чему-то необязательному.
Надо было брать его раньше.
Дитрих ни за что не желал признаться себе, что в глубине души побаивается Аскета. Нападать на него среди неузнаваемо изменившихся, кишащих новыми типами скоргов пространств он так и не решился. Зато сейчас, оказавшись в знакомой обстановке, почувствовал себя уверенно.
Пятизонье сильно меняет человека. Изменения физические зачастую видны невооруженным глазом, а вот деформации образа мышления скрыты. Жестокая реальность постоянно давит прессом неисчислимых опасностей, неумолимо искажая душу и разум, подменяя одни моральные ценности другими. Попадая в отчужденные пространства, любой из начинающих сталкеров становится перед выбором: принять ли мотивацию поступков, навязанных Пятизоньем, или же воспротивиться ей в отчаянной попытке остаться самим собой?
Почти все, кто пытался сопротивляться, безнадежно проигрывали в самом начале.
Здесь человеческая жизнь — ничто. Любая «цивилизованность» облетает как шелуха, зачастую действия новоиспеченных сталкеров наглядно демонстрируют, что титул «Homo Sapiens» звучит слишком фальшиво. Когда спадают оковы цивилизации, снимаются все запреты и условности, исчезает страх перед законами, а окружающий мир постоянно предлагает удобные оправдания для любых поступков, немногие выдерживают это страшное испытание.
Дитрих, продвигаясь от укрытия к укрытию, не задумывался, зачем ему убивать сталкеров, греющихся у костерка. Для егеря, впитавшего истеричную идеологию Ковчега, они являлись легкоустранимой помехой. Он был сильнее, находился в более выгодной позиции, так зачем рисковать, выходя на открытое место, пытаясь договориться, а затем встречаться лицом к лицу с Аскетом, объясняясь на равных? Проще убить их, затем ворваться в полуподвал, застать Аскета врасплох, силой оружия убедить его вернуться на тропу и выполнить задание, полученное от торговца.
Кем бы ни был Дитрих в прошлой жизни, здесь он превратился даже не в зверя, а в кого-то похуже, ведь хищник не убивает своих жертв без острой необходимости…
…В полуподвальном помещении горел неяркий свет.
Спартанская обстановка сталкерского убежища свидетельствовала о нелегкой жизни его обитателей.
— Ну, и о чем ты хочешь потолковать? — произнес Корень, продолжая начатый еще на улице разговор. — Все мы кем-то были раньше. Все что-то теряли. — Он взглянул на Аскета, но не выдержал его пристального, пронизывающего холодом взгляда, отвернулся, гремя нехитрым скарбом, выставляя на стол пластиковые миски и несколько саморазогревающихся пакетов из рациона выживания. — Ну да, служил я когда-то в десанте. Ты толком объясни, чего хочешь? Зачем в душу-то лезть, ворошить прошлое?
Аскет молча уселся на перевернутый ящик, раздумывая: действовать самому или довериться Корню?
— Вот что скажу, — Корень достал электрический чайник, к которому было приделано «Сердце зверя», громоздкое, мощное, снятое с крупного техномонстра. — Ты сталкер толковый, но видно, что в Зоне недавно. Внешний мир для нас потерян, это я тебе точно говорю. Так и вспоминать о нем незачем. Хоть потоп там, хоть конец света, мне все равно, ясно? А то начинаешь — служил, не служил, где да когда? Тебе-то есть разница?
— В принципе, пожалуй, нет. — Голос Аскета глухим эхом метнулся по помещению, отражаясь от потемневших фундаментных блоков давно разрушенного здания. — Взгляни сюда. — Он расстегнул один из клапанов потрепанной разгрузки, надетой поверх кевларового бронежилета, достал цилиндрическое устройство, запаянное в оболочку из темного пластика. — Ты мнемотехник. Отсканируй.
— Что это? — Корень заинтересовался. — На изделие техноса не похоже… Слушай, Аскет, а ты часом сам не мнемотехник?
— Возможно… Я много чего могу. Только в своих способностях еще до конца не разобрался.
— Вот я и смотрю, имплантов в тебя напичкано будь здоров, а с такими плевыми вопросами обращаешься. Ну, давай взгляну.
Он взял из рук сталкера темный цилиндр, прикрыл глаза, сканируя заключенное внутри устройство.
— Маяк, — уверенно определил Корень. — Аппаратура устаревшая, не российского производства, но надежная в эксплуатации, — со знанием дела заключил он. — Откуда взял?
— Нашел.
— Не понял? С каких это пор устройства точного наведения просто так на земле валяются? — Корень с недобрым подозрением покосился на Аскета, наливая в кружки кипяток из чайника.
— Вот и я себя о том же спрашиваю. Ты, Корень, на меня не косись. Действительно нашел. И не один, — Аскет достал еще четыре аналогичных устройства. — У построек техноса были заложены. Недалеко отсюда, вдоль ближайшего разлома. Топтался там кто-то. Наследили конкретно. Обувь армейская, западного образца. Это всё, что знаю. Может, ты теперь что-нибудь добавишь?
Корень призадумался. Внешний Мир его действительно не волновал, а вот все, что касалось Пятизонья, не могло не затрагивать жизненных интересов опытного, бывалого сталкера.
— Проходили тут накануне одни… — Он вздохнул в ответ каким-то своим мыслям. — Мы их трогать не стали. Залетные. Одеты под копирку, экипировка новенькая, лиц не видел, так что европейцы они, японцы, чукчи или афроамериканцы, сказать не могу. Да и какая разница? — Он неприязненно взглянул на пять залитых в пластик цилиндров.
— Как вели себя? — с внезапной сухостью лаконично осведомился Аскет. Прорвалось в нотках его голоса что-то приказное, заставившее Корня ответить так же четко и сухо:
— Передвигались пешком, действовали уверенно, по сторонам не шарахались. Либо карта у них очень подробная с собой была, либо с местностью хорошо знакомы. Двое шли в охранении, трое группой.
— Профи?
— Ну, явно не новички. — Корень как будто очнулся от секундного наваждения, тряхнул головой и продолжил уже обычным тоном: — И что делали? Думаешь, по Пустоши с воздуха долбануть собрались?
— Ну, маяки без причин не устанавливают, сам должен понимать. А вот по всей Пустоши или только по нескольким конкретным объектам техноса, понятия не имею.
— Да, дела… Если плазменными ракетами шарахнут, мало никому не покажется…
Аскет взял кружку, отхлебнул заваренного из пакетика чая, затем надорвал упаковку разогревшегося пищевого брикета, надкусил и задумался, машинально пережевывая пищу.
— Одно из двух, Корень, — наконец произнес он, — либо тотальная зачистка, либо точечная операция.
— А как нам узнать?
— Только если по Пустоши пробежаться, под стенами городищ посмотреть, нет ли там чего похожего?
— Не вариант, — хмуро ответил Корень. — Таймер устройств через тридцать минут сработает, — неожиданно сообщил он.
— Обезвредить эти маяки сможешь? — Аскет даже не вздрогнул, услышав про скудный лимит времени, оставшийся до удара.
Сталкер в ответ лишь усмехнулся.
— А чего их обезвреживать? Только мозги да импланты напрягать. Снесу в ближайший овражек, да и рвану гранатой. Мне подарки с неба ни к чему.
— У тебя свои каналы информации за Барьером есть?
— Конечно. В основном, правда, через Обочину.
— Свяжись с кем нужно. Попробуй выяснить, что к чему. Мне, как понимаешь, не удастся, нет у меня надежных людей, к кому обратиться.
— Да не вопрос. Сделаю. Ты у нас пока останешься?
— Нет. Дальше пойду. Митрофан поручил тропу до рынка проверить.
— Дался тебе этот урод! — возмутился Корень. — Аскет, ты вроде мужик нормальный, временами, конечно, на тебя находит, видел, но зачем на торговца-то горбатишься? Жил бы себе вольным или к нам перебирайся. Здесь никто тобой помыкать не будет.
— Об этом потом поговорим. — Аскет прожевал пищевой рацион, большими глотками допил чай. — Сам я вызвался. Заодно, если скорым шагом, то у стен ближайшего городища гляну, нет ли там сюрпризов. С тобой свяжусь, но и ты, если что узнаешь, сообщи.
— Да уж непременно, — кивнул Корень и добавил: — Какой-то ты странный сегодня, Аскет. Разговорчивый очень.
— Сам себе удивляюсь. Как будто проснулся… — пробормотал сталкер. — Ладно. Пойду.
В этот миг на улице сухо щелкнуло несколько одиночных выстрелов, и тут же в ответ заработало импульсное орудие небольшого калибра.
— Вот, блин! Раптор недобитый очнулся! — воскликнул Корень, хватая оружие. — Я же ему питание пушки вырубил!
* * *Дитрих не спешил, выбирая позицию. Под прикрытием метаморфа, защищающего от обнаружения, он мог действовать методично и уверенно.
Одного не учел егерь — механоид, получивший удар энергетической плетью, понемногу приходил в себя, восстанавливая функциональность основных систем. Воздействие редкой разновидности энергетического оружия не разрушило его, а лишь на некоторое время приостановило все процессы, протекающие на атомарном уровне. Заряд в плети был не очень мощным, и колонии скоргов, управляющие «носителем», пережили энергетическую пощечину практически без последствий.
