Василий Сахаров - Дальний поход.
Капитан Рудь, который может быть совсем и не капитан, поскольку в этом государственном образовании офицерские звания использовались только как антураж, декорация и прикрытие, о чем-то спрашивает, а я ему на автомате отвечаю. Это настолько привычно, что пока дознаватель ведет запись на бумагу, хотя у него при этом и диктофон работает, я спокойно размышляю о своем.
Вопрос – ответ. Вопрос – ответ. Так проходит около часа, по рации капитана вызывают за территорию нашего лагеря, он оставляет меня одного, и выходит. Мысли текут плавно, равномерно, спокойно и без всяких резких скачков. Выхожу из просторной палатки, где шла беседа, присаживаюсь на лавочку возле входа и ко мне подбегает Лихой, который постоянно шныряет вокруг и доносит обо всем, что он видит или слышит. Этот незаменимый разведчик взглядом передает мне, что все спокойно и исчезает. Откидываюсь назад, спина ложится на жесткий и тугой брезент палатки, тело расслабляется, и я в который уже раз за последнее время размышляю о местном государственном образовании и его лидере.
Что я знаю про современную Москву, Московскую область и Всероссийский диктат, возникший на их развалинах? Учитывая переданные мне Марковым отчеты его разведки, а так же информацию полученную из радио и от разговорчивых солдат и моряков, которых мы встретили по пути к Дмитрову, очень даже немало. Но на общем фоне, никаких особо важных и стратегических данных у нас нет.
После того как человечество за три года было выкошено вирусом черной оспы и, в среднем, выжил только один человек из пятидесяти, столица России и область погрузились в хаос. Кто-то пытался возродить промышленность и старался сберечь технические достижения, кто-то просто жил, а были и такие, кто все разрушал, сжигал, убивал мирных жителей и был озабочен только сегодняшним днем. В разных местах по всему миру Эпоха Хаоса длилась по-разному. У нас, на Кубани, двадцать лет без малого, в Трабзоне пятнадцать, в Ростове примерно столько же, на Сицилии и на большей части Европы хаос правит бал до сих пор, а в Москве восстановление крепкой государственности началось чуть больше тридцати лет назад.
Иван Магомедович Степанов, будучи совсем молодым человеком, в свое время был самым обычным боевиком Солнцевской криминальной группировки, которая после катаклизма контролировала часть столицы. В меру ловок, силен, хитер и агрессивен. От старых понятий и воровских законов, в этом сообществе ничего кроме названия не оставалось, это была совершенно новая формация, что-то вроде феодальной структуры из замшелого средневековья. Ваня Степанов вел себя точно так же, как и все, кто был вокруг него, но однажды, с ним что-то произошло, все переменилось, и никто не знает, как и из-за чего, в одну ночь, из веселого и бесшабашного парня, двадцати одного года отроду, он превратился в замкнутого и угрюмого человека. Со своими вчерашними друзьями общего языка Степанов не находил. Как следствие, почувствовав себя чужим среди своих, он собрал котомку с припасами, прихватил пару стволов из оружейной комнаты родного сообщества и ушел в разросшиеся вокруг Москвы дремучие леса.
Про него забыли. Никому не была интересна судьба дезертира и в одночасье ставшего чужим для братвы парня. Но, прошел год, и он вернулся, да не один, а с отрядом лесовиков в тридцать человек. Позже, именно эти люди стали его опорой во всех делах, советниками, военачальниками и верховными чиновниками будущего Всероссийского диктата. Откуда они пришли, и где пропадал Ваня Степанов целый год, опять таки, широкой общественности, а значит и мне, до сих пор неизвестно. Как говорится: «И улики все покрыты полумраком», хотя есть у меня мыслишка, что лесовики это потомки бойцов спецназа из какого-нибудь учебного центра ГРУ или ФСБ, которых по Московской области было всяко не меньше десятка.
Однако продолжаю отслеживать путь будущего диктатора, который первым делом по возвращении в Москву, навестил некогда родную для себя группировку. Он смог взбаламутить молодых бойцов, которые жаждали великих свершений, самых красивых женщин и все те блага, которыми обладали старшие товарищи, но не имели они. После этого, «солнцевские» разделились на три части: одни пошли за Степановым, другие встали за незыблемость устоявшегося положения дел, а третьи, не принимая участия в смертельной схватке, которая закипела между двумя первыми группами, ушла под крышу других объединений.
Резня за главенство в группировке продолжалась около полугода, молодые и более дерзкие победили, но на лаврах почивать не стали, а набрав бойцов, развязали войну против соседних кланов. Снова победа, снова набор стрелков и опять война.
Воины Степанова как бешеные псы бились против всех и каждого, до кого могли дотянуться: военные, криминал, полиция, социалисты, анархисты и национальные группировки. Разницы не было, они давили всех подряд. Степанов заключал союзы и тут же ударял в спину вчерашним друзьям. Он отдавал в знак гарантии безопасности чужих лидеров заложников из близких себе людей и уничтожал приехавших на переговоры вождей других общин. Давал слово чести и клялся на крови, что мир не будет нарушен, но при первом же удобном случае наносил смертельные удары в наиболее уязвимые точки в структуре нейтральных кланов.
После того, как Иван Степанов вышел из лесных дебрей, прошло три года. Москва оказалась под его полным контролем. Он объявил себя диктатором, и началось восстановление промышленности, которая еще уцелела в городе после всех актов вандализма и мародерки. Сведений относительно этого периода, который длился всего пару лет, очень мало. Наверное, даже меньше, чем про начало карьеры диктатора и его восхождение к вершинам власти. Однако известно, что, не смотря на отсутствие электричества, топлива и ресурсов, были восстановлены несколько заводов, проведена ревизия всего имеющегося в столице добра, а отряды бойцов усилились, перевооружились и приобрели вид регулярных воинских частей.
Новая армия была разделена на рода войск. Спецвойско – карательные части, как они работают, и в чем их предназначение, я уже видел, и представление о методах этих элитных подразделений имел. Егеря – диверсанты и войска быстрого реагирования, вроде тех суровых хлопцев, которые возле нашего лагеря стоят и за нами присматривают. Гренадеры – штурмовики, вобравшие в себя практически всю артиллерию, бронемашины, танки и прочую военную технику. КМО – Корпус Московской Обороны, примерно то же самое, что наши территориальные войска, полиция и линейная пехота без частей усиления в одном лице. ВВС как отдельная структура отсутствует, но парочку вертолетов, которые ходили над Волгой, я видел.
Итак, Степанов завладел столицей России и провел полную реорганизацию всей своей структуры. Война закончена – да здравствует война! Москва выплеснула из себя свои грозные воинские части, и началось покорение области. Переговорами диктатор себя не утруждал, а шел по пути достижения скорейшего положительно результата, не взирая ни на что. На захват и покорение всех анклавов Московской области у него ушло несколько лет. Необходимо было переварить, то, что было захвачено, снова произвести ревизию промышленности, окончательно подмять под себя некогда вольные анклавы и восстановить то, что возможно. На подчиненные Степанову территории пришел мир и покой, как говорится: «тишь, гладь, да божья благодать».
Начался процесс восстановления государства Российского, именно так считал диктатор, а значит, и весь подчиненный ему народ, которого даже после чумы и всей той крови, что пролилась в войнах и смутах минувших лет, уцелело не меньше полумиллиона душ. Шли годы, народилось новое поколение людей, получилось восстановить многое из того, что осталось после катаклизма, авторитет диктатора рос, армия крепла, а народ стремительно увеличивался в числе. Конечно, проблем хватало, но они решались, и не бросались на самотек.
Одна из основных трудностей в деле восстановление промышленного потенциала, нехватка ресурсов, ведь в столице и Московской области множество предприятий, да вот только работали они, в большинстве своем, за счет привозного сырья. Пришлось искать замену очень многому. Как пример, та же самая нефть. Ее нет, но имеется возможность получить синтетический заменитель из древесных опилок, угля, газа и сланцев, а помимо этого наладить производство этанола, метанола, диметилового эфира и бутилового спирта. Процессы затратные, но на самые важные нужды топлива вполне хватало, а где его не было, обходились силой пара, электричеством, лошадьми и мускулами человека.
Так было в каждом конкретном случае. Есть проблема, но имеются научные разработки и технические решения Золотого Века. Диктатор говорит – надо, помощники берут на себя ответственность за какое-то важное направление, напрягаются сами, напрягают людей и проблема решается. Ясно, что не все и всегда было гладко, и не все шло именно так, как бы этого хотелось местной власти, но, в общем, и целом, Московский диктат, ставший Всероссийским, выжил и крепко встал на ноги.
