Юрий Корчевский - Асы. «Сталинские соколы» из будущего

Штурман подправлял Ивана:

– Вправо два градуса, хорошо… Еще один!

Эсминец не стоял на месте, и торпеду надо было сбросить с некоторым упреждением.

Вдруг в кормовой части корабля раздался взрыв. Сверкнул огонь, вода столбом поднялась выше бортов – это взорвалась торпеда, сброшенная экипажем Фамусевича.

– Сброс! – крикнул штурман.

Сброшенной торпеды Иван не видел, только самолет стал легче и скорость возросла. Для него сигнал штурмана о сбросе торпед был приказом к развороту.

А до эсминца оставалось уже меньше полукилометра.

Иван взял на себя штурвал, набрал сотню метров высоты и стал разворачивать машину.

В этот момент по крыльям раздались звонкие удары – попали все-таки зенитчики. Но самолет слушается рулей, моторы работают.

– Игорь, осмотрись.

– Пожара нет, – сразу доложил он.

– На эсминец смотри, самый крупный корабль.

Над морем гулко прокатился взрыв.

– Попали! Прямо в середину корпуса угодили! – закричал бортстрелок.

Пока они разворачивались, свою торпеду сбросил третий «Бостон», хотя для уничтожения эсминца хватило бы и двух. Тем более что он потерял ход и на борту начался пожар.

К эсминцу направлялись сторожевики – снимать экипажи. Было понятно, что эсминец очень скоро затонет.

Навстречу «Бостонам» подлетали к цели «Хемпдены», а выше их были видны силуэты ДБ-3 Ф.

Сердце от такой картины радовалось – не все немцам довлеть на поле боя. И хотя Иван знал, что победа будет за нами, но знал он также и то, что до нее еще долгих три года.

Бомбардировщики ДБ-3 Ф, уходившие с места бомбежки последними, доложили в штаб о результатах бомбардировки, причем не только своей.

На аэродром вернулись с малыми потерями: в воздушном бою немцам удалось сбить два истребителя, и зенитным огнем был сбит один «Хемпден». Но если учитывать, что вылет был массовый и немцы активно противодействовали своей авиацией и защитным огнем, то они еще легко отделались.

За припозднившимся обедом выпили по сто фронтовых грамм, а после еды не расходились, принялись обсуждать все перипетии штурмовки.

– Скворцов, ты слишком приблизился к эсминцу, раньше торпеду надо было сбрасывать, – заметил командир звена. – Потому и улетел с простреленной плоскостью.

– Опыт – дело наживное, – пошутил Иван. – Зато точно в цель уложили, прямо в середину корпуса.

Бортстрелки рассказали, кто что видел. В этом вылете они были заняты меньше всего, да и видимость у них в задней полусфере хорошая.

На другой день снова был вылет. Командир собрал экипаж в землянке.

– Вылетаем на бомбардировку аэродрома Алакуртти. Достали карты.

Кто-то присвистнул – Алакуртти пользовался дурной славой. Располагался аэродром на оккупированной земле, его строили еще наши. Немцы на грунтовую полосу уложили перфорированные железные полосы, превратив ВВП в полноценную, с твердым покрытием. Полоса была длинная, 1250 метров при ширине 120 метров, и могла принимать тяжелые самолеты. На Алакуртти базировались 25 истребителей BF-109, 25 пикировщиков Ю-87 и несколько самолетов-разведчиков Ю-88.

Снабжение горючим и боеприпасами шло от одноименной железнодорожной станции.

В сотне километров, или пятнадцати минутах лета от аэродрома, проходила Кировская железная дорога. Немцы часто совершали на нее налеты, жгли эшелоны, разбивали пути, разрушали станционные постройки. Причем местность была глухой – тайга, болота. Наших постов ВНОС, заранее предупреждавших о налетах, не было, поэтому появление бомбардировщиков было неожиданным и потери – ощутимыми.

Аэродром этот сильно досаждал нашему командованию, был как прыщ на заднице. Наши регулярно направляли на его бомбардировку самолеты – даже диверсионные группы.

Аэродром располагался вдоль реки, с востока и запада – сопки по 350 метров высотой, поэтому зай-ти на посадку или штурмовку можно было только с севера или юга. Но две горловины между сопками немцы нашпиговали зенитками – и крупно– и малокалиберными. От их огня наши самолеты всегда несли тяжелые потери.

Несколько раз аэродром Алакуртти бомбил 80-й ближнебомбардировочный авиаполк, дислоцировавшийся на аэродроме Африканда, – он располагался ближе всех. Теперь вылет решили нанести бомбардировщиками из Ваенги. «Бостоны» должны были подавить зенитную артиллерию, а шедшие второй волной штурмовики Ил-2 – уничтожить вражеские самолеты и полосу. Прикрывать бомбардировщики и штурмовики должны были истребители ЛаГГ-3 609 истребительного полка из Африканды.

Когда экипаж подошел к самолету, Иван спросил у оружейников:

– Какие бомбы подвесили?

– По полсотни, восемнадцать штук.

– Половину снимите, подвесьте две по двести пятьдесят.

В таком варианте нагрузка была максимальна.

Оружейники сноровисто начали работать – надо было успеть до сигнала на вылет.

Они успели. Однако штурман Равиль спросил:

– Зачем четвертушки подвесил?

«Четвертушками» называли авиабомбы в четверть тонны.

– Там сопки вокруг. От четвертушек ударная волна мощная, от сопок отразится. Солдаты-зенитчики по-любому если не убиты, так ранены или оглушены будут.

– Хм, сомневаюсь.

Иван спорить не стал. Конечно, бомб стало меньше, зато оставшиеся были мощнее.

«Бостоны» взлетели первыми, за ними стали прогревать моторы «горбатые» из их полка. К означенному времени истребители из Африканды должны висеть над Алакуртти и не дать подняться «мессерам».

Еще при постановке задачи командир звена решил зайти на цель с юга, сделав крюк. Обычно наши самолеты заходили с севера, но надо было нарушить стереотип, а для «Бостона» десяток километров – не расстояние.

Внизу промелькнул Шангуй, потом небольшие селения. Показалась Африканда. На глазах пилотов взлетели наши истребители – они должны были занять высотный эшелон и сбить «мессеры», если те попытаются взлететь. На взлете самолет наиболее уязвим – мала скорость и высота, маневрировать невозможно.

Вот только «мессеры» на Алакуртти стоят в ангарах из бетона, да еще сверху замаскированы. И разнести такой ангар может только прямое попадание полутонной бомбы.

Немецкие бомбардировщики были укрыты на опушке леса – из-за их величины не было ангаров подходящего размера.

Показалось озеро Суонимоярви, поселок Алакуртти. «Бостоны» обогнули сопку Кюнситунтри, сделали резкий поворот и оказались в горловине между сопками.

Ведущий сразу открыл бомболюк и стал пикировать.

Немцы открыли огонь с задержкой. Атаки с этой стороны они не ожидали и потому замешкались.

Фамусевич высыпал все бомбы разом, залпом, покрыв «сотками» большую площадь. Вторым произвел бомбометание левый ведомый.