Сергей Лукьяненко - Кей Дач (сборник)

Вряд ли что-то еще могло так удивить Дача. Мир давно перестал быть набором готовых истин для мальчика, рожденного для тихой работы гениального переводчика.

Мухаммади в роли телохранителя Артура – в его роли! – невозможно было представить.

– Артур! – Голос Томми вывел его из секундного шока. Юноша вскочил, подался навстречу Кертису-младшему и, так же как Кей, был остановлен предупреждающим движением механистки.

– Отойди, Маржан, – глядя на Кея, сказал Артур. – Твоя забота порой навязчива и чрезмерна.

Механистка отступила на шаг.

– Арти!

Кертис-младший вскинул глаза – до боли знакомо.

– Ты в порядке?

– Да… сэр Кей. Чего не скажешь о тебе. Привет.

– Скверный год выдался. Привет.

Томми протянул Артуру руку. Кертис-младший пожал ее, улыбнувшись той своей половине, что познавала мир в трущобах Каилиса.

– Император попросил меня найти вас, Кей.

– Я понял, – медленно сказал Дач. – Для того чтобы перехватить нас, надо было знать курс… и меня.

– Так получилось.

– Не надо оправдываться, Арти. Я все-таки рад тебя видеть.

Мухаммади шевельнулась, на мгновение теряя сходство с ожившей статуей.

– Боюсь, это продлится недолго, Кей.

– Мне казалось, что Император захочет увидеть своих несостоявшихся убийц.

– Да, ему тоже так кажется.

– Шегал?

Артур кивнул.

– Он очень похож на твоего отца, – сказал Дач. Артур удивленно посмотрел на Кея. – Тоже фаворит судьбы. Любимец Бога. Правда, в иной плоскости.

– Никогда не замечала за тобой лести к врагам, – неожиданно заявила Мухаммади. – Похоже, Дач стал бояться смерти?

– Распустил ты свою охрану, – с ноткой брезгливости произнес Кей. – Ты понял меня, Арти?

– Думаю, что да.

– Отдай его мне, – резко сказала механистка. – Отдай, когда придет его час.

– Тебе оторвать второе ухо? – поинтересовался Кей.

Маржан рванулась к нему, Артур стал на пути, заслоняя Дача. Холодно произнес:

– Ты забываешься.

Механистка остановилась. Артур вновь повернулся к Дачу:

– Я не могу находиться здесь долго. Если хочешь чего-нибудь попросить – говори.

– Пару бластеров и тяжелую силовую броню.

Артур вернул ему улыбку:

– И ты думаешь, что этого хватит?

– Я привык довольствоваться малым.

– Тебе принесут вина. Это тоже приятная малость.

Кей кивнул:

– Тогда ответь мне на один вопрос, Арти. Как ты жил эти годы?

– Нормально.

– Что случилось с тобой, мальчик?

Кертис-младший повернулся к Дачу. Изучающе посмотрел на него – несколько коротких секунд. Наверное, эти мгновения сказали ему что-то очень важное.

– Я видел небо, Кей.

Мухаммади положила руку ему на плечо:

– Нам пора уходить.

– Мне бы тоже хотелось этого, Арти, – не обращая внимания на механистку, сказал Кей.

– Радуйся, что ты не дошел, Кей… – Маржан почти подталкивала Артура, но он все еще говорил. – Тебе повезло, Кей! Повезло! Томми, прощай!

Стена раскрылась и сомкнулась, оставляя их вдвоем.

– Сука, – прошептал Кей. – Серебряная сука… Какой я идиот…

– Что с ним, Кей? – Томми пришлось закричать, чтобы Дач среагировал.

– Он видел небо, Томми.

– Я не понимаю!

– Артур вошел в Дверь вместе с отцом. Но почему мы решили, что он увидит то же самое?!

– Что он увидел, Дач? – спросил Томми после паузы.

– Я боюсь об этом думать.

6

Охрана сменилась, но за стеклянной стеной камеры по-прежнему дежурили шестеро. Освещение не уменьшили, однако Кей и не собирался спать. Если бы Томми спросил его, он честно сказал бы, что ждет обещанное Артуром вино.

Прикрыв рукой глаза, Кей навзничь лежал на жесткой койке. Под приклеенными датчиками чесалась кожа. Над головой возился в своей постели Томми. Предположением о ночном допросе Кей согнал с него всякий сон… совершенно сознательно.

Артур Кертис, мальчик, привыкший умирать, вошел четыре года назад в Дверь, за которой его ждал Бог.

Тысячу бесконечных дней, поделенных на долгие часы и минуты, Артур Кертис держал за руку смерть.

Сверхсила не бывает доброй или злой. Она вмещает в себя все. И не в силах человеческих ее объять, можно увидеть лишь капельку бескрайнего океана. Капельку, отражающую тебя самого. Артур Кертис, породненный со смертью и болью, преданный самим собой, рожденный для исполнения чужой мечты, посмотрел в глаза Бога. Артур Кертис увидел небо.

И небо сломало Артура. В нем не было ничего, кроме боли и страха.

Кей застонал, в бессильной ярости напрягая тело. Он отвык бояться так же давно, как отвык проигрывать. Он готов был один на один схватиться со всем экипажем крейсера – от конвоиров в броне до Мухаммади, которая сама была броней. Он был готов умереть, хоть и предпочитал победу.

Но ему не оставили ни права на схватку, ни права на смерть. Все, на что он мог надеяться, уже не зависело от него. Вся сегодняшняя ночь была предопределена четыре года назад, когда он вел Артура к Граалю.

Его последним шансом были те короткие дни, когда – ему хотелось в это верить – Артур Кертис увидел что-то еще, кроме боли и страха.

Его последним шансом было то, что он сильнее Бога.

Кей Дач лежал под прицелом невидимых детекторов и взглядами вооруженной охраны, лежал, прикрыв рукой глаза, и ждал обещанное Артуром Кертисом вино.

Те немногие человеческие ткани, что еще оставались в теле Мухаммади, требовали сна. Она подавила усталость легкой электронной стимуляцией. Предвиделась интересная ночь – встреча с Кеем и странным юношей-двойником явно встряхнула Артура.

Растянувшись на кровати, она смотрела, как Кертис-младший разливает по бокалам вино.

– Это случайно не та бутылка, что была обещана Кею?

– Та самая. Ему она не понадобится.

Маржан ласково улыбнулась. Сегодня она собиралась быть почти нежной. Артур должен многое ей рассказать – и подарить жизнь своего бывшего телохранителя.

– Раздевайся, – сказала она.

Словно не слыша ее, Артур присел на кровать. Подал бокал.

– Я хочу, чтобы ты тоже чувствовала сегодня, – хрипло сказал он.

Секундное колебание вряд ли было заметно для обычного человека. Поток импульсов прошел по электронным цепям, и отчетливый щелчок раздался из-под кожи живота.

– Регулируй сам.

Артур провел рукой по ее телу. Кожа разошлась, обнажая серый титановый сплав. Потом раскрылся и он. Под ладонью Артура лежал пульт прямого сенсорного контроля.

– Это будет безумная ночь, – сказал он. Коснулся утопленной в мышцах панели, возвращая механистке способность чувствовать боль.

– Спасибо за вино, – поднося к губам бокал, произнесла Маржан.

– Оно все для тебя.