Андрей Круз - Эпоха мёртвых. Прорыв

Он показал на обвязанный взрывчаткой контейнер, болтавшийся у меня на груди. Висящие на нас мины он проигнорировал.

— Оно самое, — кивнул я, а затем неожиданно для себя самого добавил: — Это исходный штамм вируса, который поднял мертвецов.

— Откуда он у тебя?

— Я его украл. Из лаборатории, которая вывела нынешний штамм. Я там работал.

— Мне грех жаловаться на то, что случилось, — задумчиво сказал Мегрел. — Не думаю, что я вышел бы с зоны живым. Срок у меня долгий, а человек я старый. И все мои люди продолжали бы сидеть. Но то, что мир от этой заразы умер — это нехорошо. Если ты пытаешься исправить то, что ещё можно исправить, я тебе помогу. Тебя ждут у Первого завода.

— Я знаю.

— Меня все Мегрелом зовут, — представился старик. — Со мной тоже известный человек, Дима Шкабара. Все люди, что в этом городе с нашей стороны, прислушиваются к нашему мнению.

— Серёга, — представился я.

— Вася, — кивнул Кэмел.

Мегрел кивнул Шкабаре, и машина тронулась с места.

— Ты будешь выходить оттуда? — задал последний вопрос Мегрел.

— Буду.

— Тогда выйдешь на связь на прежнем канале. Мы тебя вывезем. Но не сегодня, скоро уже темно будет, а по темноте мы здесь не ездим. Завтра вызывай. Да и вообще, у нас ещё дела есть.

— Я понял.

Мегрел со Шкабарой не обманули. «Патруль» повилял по пустынным улицам города, пару раз увернувшись от мертвяков, затем проскочил настоящую полосу из смердящих трупов и костяков — видать, в этом месте проходил рубеж, докуда зомби могли пройти, а потом их отстреливали, — и вскоре мы увидели широкую площадь, за которой тянулся высоченный забор из жёлтого кирпича, верх которого был щедро замотан «егозой» во множество слоёв. Железные глухие ворота, перед ними мощный опорный пункт из фундаментных блоков, подступы к которому тоже были щедро прикрыты унизанными лезвиями спиралями.

Машина остановилась.

— Подождём, здесь уже все дома вокруг «атомщиками» заняты, — сказал Мегрел, закуривая. — Если что не так сделаем, нас в мясорубку запустят. Пусть встретят.

Нас заметили. Из блока вышел человек в камуфляже, махнул рукой в сторону ворот. Машина снова тронулась, въехала между бетонных «крыльев», откуда через бойницы на неё уставились два пулемёта. Человек в военной форме и с лейтенантскими погонами подошёл к переднему пассажирскому окну «Патруля», которое Мегрел предусмотрительно открыл, сказал:

— Ждём двоих. Вас четверо.

— Они, — лаконично ответил тот, указав на нас большим пальцем. — Но у нас к вашему командованию тоже дело есть. Поговорить хотим.

— Как представить? — равнодушно спросил тот.

— Шкабара и Мегрел, — ответил грузин.

Лейтенант поднял бровь в заметном удивлении, хмыкнул, сказал:

— Свяжусь. Подождите. А те, кто к нам, пусть выходят.

На этом мы с нашими неожиданными помощниками расстались. Нас быстро, чуть не подталкивая в спины, завели в ворота, с грохотом захлопнувшиеся за нами, и в дежурке за ними предложили «разминироваться». Терпеливо дожидались, пока мы снимали с себя мины, хмыкнули, когда увидели, что те ни к чему не подсоединены, затем пригласили дальше. Провели по просторному двору между массивных заводских корпусов, каждый из которых был отгорожен от основной территории отдельным забором из колючки, втащили в административное здание с частично заложенными кирпичом окнами, вывели с противоположной стороны к припаркованной серой «Волге», в которую и усадили. Затем везли ещё минут десять, медленно, объезжая блоки, баррикады, стоящую вдоль улиц военную технику. Водитель постоянно с кем-то здоровался, перекидывался словами. Зомби мы не видели, анклав «атомщиков» был свободен от них, или зачищен, или они сюда и не добрались.

Затем снова был опорный пункт, проходная, опять закрытая территория за забором, обмотанным колючкой, снова какое-то административное здание; уже там, в вестибюле, у стойки дежурного, нас встретили двое — молодой в гражданке и средних лет упитанный мужик в военной форме, при этом на военного совсем не похожий. Узнал я его сразу.

— Привет, — протянул он мне широкую пухлую ладонь. — Вот теперь я тебя окончательно вспомнил.

— Здравствуйте, Кирилл Геннадьевич, — вспомнил я имя-отчество Гордеева. — Рад вас видеть.

— Это оно? Не рванёт?

Он показал на оранжевый контейнер, на котором так и висели брикеты пластита.

— Нет, я всё отсоединил, просто торопились, — ответил я. — Доведёте до места, и сниму всё окончательно.

— Знакомься, — сказал он, представляя гражданского. — Саша Мелихов, мой заместитель.

Мелихов был худым, очкастым, мосластым, сутулым и куда больше соответствовал виду «настоящего молодого учёного», чем я в своё время.

— Крамцов Сергей, у Дегтярёва работал, — протянул ему руку я.

— Пошли, — пригласил нас Гордеев.

Полутёмный коридор, лестница на третий этаж, опять коридор, обитая дерматином дверь в кабинет, поразивший, в отличие от дегтярёвского, не роскошью, а скорее простотой, ветхостью и обшарпанностью, традиционное предложение чаю, от которого мы не отказались, естественно.

Я быстро снял брикеты взрывчатки с контейнера, тщательно упаковав их в рюкзак, и толкнул оранжевый параллелепипед плотного пенопласта по столу к Гордееву.

— Получите, Кирилл Геннадьевич, — сказал я, затем вытащил из рюкзака упаковку оптических дисков и передал ему в руки. — Тут вся документация по работе над «шестёркой», видео и так далее.

— Вы остаётесь с нами? — спросил он.

— Нет, что вы! — отмахнулся я. — Завтра назад, господа авторитеты обещали вывезти.

— Почему? — удивился он. — И кстати, где семья Дегтярёва? Он, когда говорил со мной, просил их пристроить у нас, в безопасности.

— Они и так в безопасности, это не единственный анклав военных, — ответил я. — Они под Москвой, все при деле, им ничего не грозит. А что касается меня — с наукой я завязал, навсегда, категорически. Да и не так уж я ценен, почти лаборант, пробирки мыл. И люди меня ждут в лесу, мы же не вдвоём сюда прорывались.

— Ну, не скажите, Дегтярёв отзывался о вас хорошо, — сказал Гордеев. — Но вопросов у меня к вам всё равно много, придётся ответить на все, прежде чем нас покинете. Так не отпустим.

— Да вроде в материалах всё есть, — пожал я плечами. — Не думаю, что смогу что-то к этому добавить.

Может, и смог бы, да вот такое дело — не хочется больше вообще с этим связываться. Просто почти физическое отвращение к этой работе появилось. Понимаю, что это неправильно, но… Как говорится, спасибо, поигрался уже. Я для себя так и решил заранее, ещё пока поездку в «Шешнашку» обдумывал. Решил, что сдам исходник вируса и материал — и всё, больше с этим ничего общего иметь не буду. Никогда. Ни за что.