Олег Будилов - Далекие острова. Трилогия (СИ)

Возницы, при помощи караульных, наконец, смогли растащить телеги, и первая подвода миновала ворота. Дежурный офицер решил сначала пропустить тех, кто выезжал из города.

— Они дикари, — не сдавался я, — они не знают, что такое благодарность.

Наверно я сказал это слишком громко, потому что, стоящий рядом с нашей двуколкой горожанин, с испугом посмотрел на меня.

— За что Вы их так ненавидите? — спросил Рок.

— Это не ненависть, — уже спокойнее ответил я, — когда-то, на моих глазах, местные подростки, почти дети, добивали раненных. За пару минут они зарезали несколько десятков человек. Не знаю к какому племени они принадлежали, но это и не важно. Не питайте иллюзий, господин капитан, кровожадность у аборигенов в крови.

Рок с сомнением покачал головой. Из караулки вышел Рич и поспешил в нашу сторону.

— Это не ненависть, — повторил я, — это разумная осторожность.

Капитан вздохнул, снял фуражку и промокнул платком вспотевший лоб. Действительно было очень жарко. Тучи давно рассеялись и солнце основательно припекало.

— Знаете, Бур, многие считают меня параноиком. Но сегодня Вы меня превзошли.

Рич забрался в двуколку и нам пришлось потесниться.

— Проезжайте, проезжайте, — караульный махнул рукой.

— Извините, если говорил слишком резко, — сказал я.

— Нет, ничего, — сказал Рок, когда мы въехали в город, — мне даже нравится. Здесь принято со мной соглашаться, а Вы спорите. Это бодрит.

До самой комендатуры я больше не сказал ни слова. Рок тоже молчал. Раньше он никому не доверял. Что же случилось теперь? Неужели связь с дикаркой так изменила разведчика? Почему я, полевой командир, должен объяснять офицеру секретной службы к чему может привести подобная беспечность?

Комендатура находилась прямо на берегу, возле причала. Часовые взяли на караул и распахнули двери. Мы быстро прошли по коридору и оказались в кабинете Рока. Попадавшиеся навстречу офицеры, замирали, вытягивались в струнку и отдавали честь. На приветствия подчиненных капитан не отвечал и только кивал головой.

— Развели бюрократов, — недовольно ворчал он, — понавесили аксельбантов, а работать некому.

Рич забрал мою офицерскую книжку и ушел оформлять документы. Когда за ним захлопнулась дверь, Рок снял фуражку, бросил ее на стол и расстегнул пропотевший френч. Было очень жарко.

— Первое время Вам придется пожить в гостинице. Это здесь, недалеко, — сказал капитан, открывая окно, — там вполне прилично, кормят хорошо. Я бы пообедал с Вами, но дела не ждут.

Я с интересом оглядел большую светлую комнату. Здесь было довольно уютно. Вдоль стен громоздились шкафы с документами, у окна стоял стол и несколько стульев. Мебель была новая, довольно громоздкая, возможно сделанная, каким-нибудь местным умельцем. На столе стоял массивный серебряный подсвечник с оплывшим огарком.

— Располагайтесь, Бур, — сказал Рок.

Несмотря на то, что капитана не было в городе больше трех месяцев, комнатой явно пользовались. Здесь было накурено, на подоконнике стоял пустой стакан в латунном подстаканнике и пепельница.

Я сел, а саквояж с личными вещами засунул под стул.

— Сейчас я отправлю к Муки гонца, который сообщит о том, что Вы хотите его видеть, — сказал Рок, устраиваясь в кресле, — обычно, перед тем, как принять парламентера, вождь размышляет пару дней, так что на свидание отправитесь не раньше четверга.

Из окна был виден угол дома, несколько деревьев и клумба, засаженная яркими красными цветами. Раньше, на Диком острове, стекла в рамы не вставляли. В лагере мы использовали вместо них промасленную бумагу. Она хорошо пропускала свет, но разглядеть, что-нибудь через нее было невозможно.

— Сейчас отдыхайте, — продолжал Рок, — а вечером приходите в гости. Приглашаю Вас на ужин, — капитан улыбнулся, — заодно посмотрите на мою дикарку.

Рич довольно быстро справился с заданием, не прошло и пятнадцати минут, как он принес мне подписанные документы. Капитан извинился, сказал, что ему нужно заниматься срочными делами и отправил меня к интенданту Вагу. Это был грузный мужчина с крупными чертами лица, медлительный и неулыбчивый. При ходьбе он немного приволакивал левую ногу, и я подумал, что интендант был ранен. В маленьком угловом кабинете было сухо, светло и пахло вонючими армейскими сигарами. Я быстро составил список вещей, которые могут мне понадобиться и передал интенданту.

Он водрузил на нос очки в роговой оправе и несколько раз прочел бумагу.

— Не желаете кофе?

— Нет, благодарю.

— Значит Вы на «Гиганте» прибыли?

— Да.

Интендант заерзал на стуле и посмотрел на меня поверх очков.

— Позвольте полюбопытствовать, как там каюты и вообще?

— Очень уютный корабль, кормят хорошо, в каютах душ и туалет.

Ваг покачал головой и завистливо крякнул.

— Мне еще не приходилось на нем ходить.

Интендант аккуратно сложил бумагу, почесал затылок и встал.

— Одну минуту, господин супер-лейтенант, — сказал он и вышел из комнаты.

Его не было довольно долго. Наконец Ваг вернулся и выложил передо мной походный ранец, малую подзорную трубу в кожаном чехле, гвардейский палаш и револьвер в новенькой скрипящей кобуре.

Я вытащил палаш из ножен и внимательно осмотрел лезвие, потом достал из кобуры револьвер, переломил ствол и прокрутил барабан. Оружие было в хорошем состоянии, хотя и не новое. Палаш я выбрал не случайно. Мечи у аборигенов длинные и широкие, поэтому отбиться от нападающего тонкой офицерской шпажонкой было бы затруднительно.

— Вижу, Вы хорошо в оружии разбираетесь, — сказал интендант, — участвовали в последней кампании?

Военные всегда интересовались прошлым вновь прибывших офицеров, чтобы составить о них собственное мнение и отыскать земляков или сослуживцев. Раньше этот вопрос вряд ли мог бы кого-нибудь удивить, но, здесь и сейчас, он прозвучал довольно странно, после войны прошло больше 15-ти лет.

— Участвовал.

Интендант заулыбался.

— Я тоже. Пришлось повоевать на острове Хоб.

— Я служил на Южном фронте, воевал на линии Мо и здесь, на Диком острове.

Интендант прикинул что-то в уме, и удивленно уставился на меня.

— Позвольте, я как-то сразу не сообразил, вижу фамилия знакомая. Так Вы и есть тот самый супер-лейтенант Бур, который участвовал во всех экспедициях?

Реакция интенданта меня от души позабавила.

— Он самый и есть.

— Очень рад знакомству. Читал Ваши отчеты.

Засиживаться у интенданта не входило в мои планы, поэтому я не поддержал разговор о прежних временах и былых заслугах. Ваг казался приятным человеком и, возможно, когда-нибудь мы выпьем с ним коньяка, но только не сегодня.

— В списке был еще абордажный пистолет, — напомнил я.

Признаться, это оружие я никогда не жаловал, но рассудил, что мне может понадобиться дополнительное вооружение, что-нибудь, что можно было бы носить незаметно под одеждой.

Интендант развел руками.

— Извините, господин супер-лейтенант, приказом от 19… года снят с вооружения, в связи с появлением пятизарядных винтовок Лима. Могу предложить вместо него второй револьвер. Есть трофейный, совсем новый и патронов много.

Вардовские револьверы мне всегда нравились, у них длиннее ствол и барабан рассчитан на шесть патронов, в отличие от наших.

— Давайте.

В этот раз интендант никуда уходить не стал, а выдвинул ящик стола и выложил передо мной револьвер и пачку патронов.

— Кобуры, извиняюсь, нет.

— Не беда.

Я повертел оружие в руках.

— Спасибо, господин интендант, это то, что нужно. Откуда у Вас такие трофеи, кажется сейчас с вардами войны нет?

— Пошаливают, мерзавцы, — ответил Ваг, — на границе неспокойно. Пару месяцев назад небольшая группа попыталась прорваться.

Казалось он собирался меня о чем-то спросить, но в последний момент, почему-то передумал.

— Сухой паек я положил в ранец, если хотите можете проверить. Папиросы класть не стал, мне сказали, что Вы предпочитаете сигары. Если еще чем-нибудь могу быть полезен, я к Вашим услугам.

Гостиницу я нашел сразу. Собственно, вывеска гласила, что это офицерский клуб, но на втором этаже, для вновь прибывших, специально держали несколько комнат.

— Добро пожаловать на Дикий остров, — приветствовал меня управляющий и вручил блестящий ключ. На отставного военного он был не похож. Толстяк явно страдал от жары, белая рубашка и жилет пропотели насквозь.

— Первый раз у нас? — покровительственным тоном спросил он. На круглой физиономии застыла самодовольная улыбка.

— Нет, — ответил я и поднялся на второй этаж.

Комната оказалась маленькой и светлой. Из окна открывался вид на перекресток и крыши одноэтажных домов.