Денис Запорожец - Новая реальность
Примерно через минуту температура упала до приемлемой отметки, и Романенко снял защиту. Он повернулся лицом к остальным и увидел на их лицах ужас и удивление одновременно.
Спустя секунду пришёл в себя Дмитрук. Лёжа на спине, он осмотрелся. Вдруг реальность исказилась, и ему показалось, что все мертвы и остался только он один. Затем он заметил Романенко, стоявшего в десяти метрах впереди него. Реальность для него продолжала искажаться, вместо Романенко он теперь видел Логинова. Ему показалось, что тот сначала пристально на него посмотрел, а потом начал смеяться над ним.
— Чёртов предатель, ты всех убил! — задыхаясь, прокричал Дмитрук.
— Что? — Романенко опешил. — Нет, я никого не убивал!
— Ещё не всех, но сейчас я исправлю эту оплошность! — так Лёшины слова прозвучали для Дмитрука.
— Ну уж нет, это у тебя не выйдет! — тот собрал все силы, одним быстрым движением достал свой пистолет и начала стрелять в Лёшу.
— Н-е-е-е-т!!! — Гена рванулся к Дмитруку, но было поздно.
Во все стороны брызнули осколки наноуглеродных волокон. Бронежилет и так слишком пострадал во время стычки на мосту и поэтому не смог удержать пули. Первая вошла Лёше в живот, вторая — в грудь. Третий раз Дмитрук выстрелить не успел, потому что Гена подбежал к нему, выхватил пистолет и нанёс сильный удар ногой в челюсть, который вырубил его.
Романенко упал на спину, изо рта брызнула кровь. Пробитое лёгкое не давало нормально дышать.
— Ты не умрёшь, нет, не умрёшь, — Романенко снова услышал тот самый голос.
— Нужно снять с него бронежилет и пережать раны. Помогите же мне кто-нибудь! — к нему подбежал Озимцев.
— Что мне делать? — Руслан отреагировал раньше других и подбежал к Геннадию.
— Я сейчас сниму бронежилет, ты надави как можно сильнее на пулевые отверстия. Понял?
Руслан кивнул, и Гена принялся как можно аккуратнее снимать с друга продырявленную броню.
— Да что вы стоите как вкопанные? Аксёнов, взрывай металлическую стену, живо. Остальные — сделайте носилки. Нам нужно будет как-то его транспортировать. — Лена набросилась на застывших товарищей.
Никто не пошевелился.
— Ты видела, что он сделал? — спросил Кузя. — Это явно выше человеческих способностей. Точнее, это к ним вообще не относится. А вот у киборгов такие способности могли бы быть…
— Так! — Лену достала всеобщая паранойя, она подняла автомат и нацелила на Кузю. — Мне плевать на способности, он всех нас только что спас. Либо мы уходим с ним на носилках, либо я сейчас выпускаю всю обойму. В кого успею, попаду. Может, киборг — ты. Сильно много говоришь.
— Ладно, оставим этот вопрос на потом, — помявшись, сдался Кузя. Он не ожидал такого напора от командира.
— Он потерял много крови, нужно вытащить из него пули. Здесь я не смогу это сделать. — перебил их Озимцев, его руки были в крови.
— Нужно перевязать ему раны, это уменьшит потерю крови. Теперь нам точно придётся идти в больницу, — хмуро произнесла Лена, разрывая рукава своей куртки. Затем она туго перевязала ими пулевые ранения.
— Тут в нескольких километрах есть поликлиника. Когда я был на поверхности неделю назад, она ещё была в относительно нормальном состоянии. Не могу поручиться, что она стоит там до сих пор, но это ближайшее место, где могли остаться медикаменты и ему можно будет оказать нормальную помощь, — припомнил Руслан. — Остальные больницы и поликлиники в радиусе нескольких километров разрушены.
Романенко лежал на спине и медленно умирал. В его голове проносились какие-то образы, воспоминания из далёкого прошлого. От потери крови он уже не чувствовал своих рук и ног, он потерял контроль над телом.
Пока Аксёнов заканчивал со взрывчаткой, остальные сделали носилки из подручных материалов. Лена в это время надевала на Дмитрука наручники.
Прозвучал взрыв.
— Проход разблокирован, — крикнул Аксёнов с перрона.
— Кладите его на носилки, — распорядилась Никольская.
Кузя и Савельев приподняли Лёшу и положили на носилки.
— Макс, держись, всё будет хорошо! — Озимцев сжал руку друга.
Кузя, Бондаренко, Гена и Ерёмин подняли носилки и понесли. Лена тем временем на скорую руку перебинтовала Дмитрука. Его раны были далеко не такие серьёзные, как у Лёши, пули прошли навылет и ничего жизненно важного задето не было, поэтому за него она особо не беспокоилась. Двое бойцов подняли его под скованные за спиной руки и потащили вперёд. Дмитрук всё ещё не пришёл в себя и тихо стонал, когда его встряхивало при ходьбе особо сильно.
— Вообще-то Макса не нужно было бы транспортировать, его ранения слишком серьёзные, но другого выхода нет, — вслух размышлял Озимцев.
— Поверить не могу, что Дмитрук выстрелил в своего! Что на него нашло? Он не стрелял даже тогда, когда подозревал всех в комнате с резервуарами, а тут… — Бондаренко с беспокойством поглядывал то на Лёшу, то на Дмитрука.
— Я не знаю, что на него нашло, но если Макс умрёт, я лично сдеру с него шкуру! — вспылил Гена.
— Я понимаю твои чувства, но всё же сначала надо разобраться, что произошло, — урезонил Озимцева Ерёмин.
Через несколько минут они, наконец, вышли на поверхность. Пейзаж был не очень вдохновляющим — повсюду разрушенные и полуразрушенные дома, огромные воронки от взрывов, всё небо застелено грязными кучевыми облаками. Лишь кое-где лучи солнца пробивались сквозь тучи, рассыпая островки яркого света по руинам. Вдалеке слышны звуки выстрелов и взрывов. Было позднее утро.
— Мы уже совсем близко к зоне полномасштабных боевых действий. Мы вполне можем сейчас наткнуться на отряды роботов, нужно быть предельно осторожными, — Никольская осмотрелась.
— Ну и где эта поликлиника? — нетерпеливо спросил Гена.
— Чёрт, местность после бомбёжки так изменилась, — Руслан повертел головой по сторонам. — Кажется она в нескольких километрах на восток… Да, точно, около 3–4 километров на… На северо-восток, если быть более точным. Нужно пройти прямо по этой улице, а затем повернуть на Большую академическую и идти до пересечения с 4-м Новомихалковским проспектом, там свернуть налево… В общем, нам туда, — он махнул рукой в сторону полу заваленной улицы.
— Слишком далеко, Макс столько не протянет, нужен транспорт, — Гена проверил пульс у друга.
— Такой подойдёт? — раздался сзади голос Савельева.
Все обернулись назад и увидели автобус.
— Он хоть заведётся? — Лена с сомнением посмотрела на помятый корпус с облезшей краской и выбитыми кое-где стёклами.
— В моих умелых руках заведётся даже двигатель без стартера, не говоря уже про девушек… — Савельев мечтательно улыбнулся.
— Эй! — Лена возмущённо посмотрела на него. — Бегом заводить колымагу!
— Помечтать уже нельзя, — пробурчал прерванный на середине мысли о девушках Савельев и направился к автобусу.
— Нашёл время, — фыркнула Никольская. — Остальные — в автобус и приготовьте его к обороне, на случай если он вдруг поедет.
Солдаты занесли Романенко в автобус, разложили сидения и положили его на них. Затем каждый занял позицию у окна, так, чтобы иметь возможность покрыть огнём как можно большую площадь.
— Не забудьте этого, — Лена небрежно махнула рукой в сторону лежащего на земле возле автобуса Дмитрука.
Дьяболик и Малецкий взяли Дмитрука под руки, затащили его в салон и бросили на одно из сидений. Савельев в это время копался в торпеде.
— Как успехи? — Гена подошёл к нему.
— Минутку, — Савельев копался в проводах, свисавших из-под руля, затем выругался и вылез из автобуса наружу.
Ещё через несколько минут он вернулся. Руки у него были перепачканы машинным маслом. На этот раз колдовал с проводами он всего с десяток секунд, после чего мотор несколько раз чихнул и автобус завёлся.
— Да, детка! — Савельев победно хохотнул, переключил передачу, нажал на газ и автобус тронулся с места.
Это был старенький потрёпанный туристический автобус 2032 года выпуска, но, тем не менее, он ещё был в относительно хорошем состоянии. Учитывая, что кварталы в Москве довольно немаленькие, длина пути к поликлинике составляла 3,5 километра, при условии, что им не придётся искать объездные пути. И это при том, что по этим дорогам мог проехать только танк, да и то не всякий.
— Макс, держись, мы скоро будем в больнице, — Гена положил руку другу на плечо.
Что-то мокрое коснулось его ног, и Лёша словно очнулся ото сна. Он обнаружил себя стоящим на берегу огромного озера, тёплая вода мягко омывала его ступни, а по линии берега росли причудливые деревья с красными, синими и фиолетовыми листьями, по форме и размерам чем-то походившие на те, которые росли на Земли в тропической зоне, правда, весьма отдалённо. Романенко обернулся, и увидел вдалеке верхушки зданий, которые тянулись острыми шпилями к небу. Здания эти были настолько высокими, что, казалось, они протыкают атмосферу, и уходят в открытый космос.
