Чужие степи — Оффлайн - Клим Ветров
Леонид тем временем отполз немного назад, и уперев приклад калаша в землю, зарядил гранатомёт.
— Выше бери, — посоветовал дядя Саша, — они метрах в пятидесяти, за машиной засели.
Гранатомёт гулко хлопнул, и через пару секунд где-то впереди разорвалась первая граната.
— Перелёт! Выше!
Следующая легла уже лучше, третья совсем точно, но Леонид не останавливался, заряжая гранаты одну за другой.
Понимая что более подходящего момента не будет, я прижал к себе автомат, и пригибаясь, побежал в обход. Быть обнаруженным я не боялся, вокруг грохотало так сильно, что самого себя не слышно, — конечно могли заметить визуально, но скорее всего противник вжимается мордой в землю, и ему не до осмотра окрестностей.
Прокатившись на пузе последние метры, я замер, и дождавшись когда обстрел закончится, привстал, всматриваясь в едва освещенное разгорающейся травой пространство.
Уаз стоял ко мне боком, возле переднего колеса лежал один из стрелков и чего-то копошился, ещё один выползал из под машины. Больше шевелений я не заметил.
Уперев приклад в плечо, я поймал на мушку выползающего, и коротко нажав на курок, перевёл прицел на второго.
Откатившись в сторону, на случай если кто-то остался в живых и захочет отомстить, я снова замер. Вроде тихо. Походить с проверкой не стоило, в любой момент могла прилететь граната, так что постояв и убедившись что никого кроме трупов там нет, так же пригнувшись, я побежал обратно.
— Что там? -
— Чисто вроде. — Я с удовольствием опустился на землю и облокотился о железный каток. Вроде бы все произошло довольно быстро, а обстановка в селе резко изменилась: огонь усилился, наши напирали уже с трёх сторон, а остатки банды забились в двухэтажный кирпичный дом у перекрестка, ожесточенно отстреливаясь из превращенных в бойницы окон. Не знаю сколько их еще осталось, но это явно была агония.
Прямо на моих глазах в ход пошли бутылки с бензином, и буквально за минуту кирпичный дом превратился в одну большую огненную свечу. Полыхало внутри и снаружи, отстреливаться оттуда почти перестали, а из окон стали выпрыгивать горящие люди. Из-за дыма и расстояния я не видел что с ними происходит дальше, но очень сомневался что кто-нибудь кинется их спасать.
— Ну вот и всё... — утирая рукавом черный от копоти нос, произнёс дядя Саша. Этот тщедушный старикан на поверку оказался калачом тёртым, чем нимало удивил, — я автомат то ему отдавал с опаской, думал пользоваться не умеет. — Похоже отбились...
— Профессор совсем плох. — устало сгорбившись, подошёл Леонид, и уселся рядом, положив калаш на колени.
Из чего по нам стреляли я так и не понял, били в борт, металл там совсем тонюсенький, так что могло быть всё что угодно. Рацию разметало в лоскуты, задело мотор, Василичу повредило ноги, но он держится молодцом, даже сам себя перевязал, а вот профессору повезло меньше; два осколка в живот и голову, всё очень серьёзно, непонятно как он жив то ещё. До села не дотащим, тяжелый очень — кишки наружу торчат, да и опасно сейчас идти, рация умерла окончательно, нас просто пристрелят на подходе.
*****
Стреляли ещё долго, и успокоились лишь к утру, когда солнечный диск показался из-за горизонта.
Профессор умер почти сразу, Василич пока держался, Леонид дремал облокотившись на каток, а мы с дедом смастерили носилки из найденного в салоне чужого уаза куска брезента.
Ждать дальше не было смысла, поэтому уложив раненого на брезент, его подняли, и нагрузив Леонида оружием, потихоньку двинулись к своим.
Шли молча, говорить было не о чем. Да, мы победили, мы смогли отбиться. Но той победы на какую рассчитывали, — простой и красивой, не получилось, план; выглядевший со всех сторон логичным — не сработал, самолет угробили, профессор, а вместе с ним и надежда на развитие связи — погибли. Так что потихоньку переставляя ноги, молчали мы каждый о своём.
Я переживал за семью, — бандиты не продвинулись дальше первой улицы, но всё равно как-то не по себе было, Василич то стонал, то матерился, дед плевался, а Леонид что-то насвистывал, побрякивая навешанным оружием.
Вот только долго молчать не пришлось, метров через двести нас заметили и выслали буханку.
Водила, — хмурый и грязный мужик лет пятидесяти, тормознул аккурат перед нашей пешей «колонной». Не глуша мотор вышел из машины, что-то буркнул себе под нос, и открыл заднюю дверь.
Заглянув внутрь, я невольно сморщился; с одной стороны, прямо на полу, вповалку, лежали два трупа.
— Это кто? — подошёл Леонид. Тела лежали головами вперёд, и лиц не было видно.
— Размещайтесь уже... — не пошел на контакт водила. Я попытался сообразить как же его зовут, но не смог, — видеть точно видел, но лично общаться не приходилось.
— А Леха где? — спросил Леонид, и я вспомнил что на этой буханке катался молодой парнишка, сын нашего агронома.
— Размещайтесь. — проигнорировав вопрос, повторил мужик, и добавил, — дел по горло.
Допытываться не стали, Василича уложили на лавку, рядом посадили Леонида, я захлопнул дверь, и дал отмашку водиле. Заскрипев всеми своими железками, буханка вздрогнула и раскачиваясь на кочках, медленно покатилась по полю. Мы же пошли дальше, ориентируясь на сгоревший дом, кроме стен от которого практически ничего не осталось. Крыша, окна, забор, — сгорело всё, поплавился даже профлист на коротком навесе. Чем ближе приближались, тем сильнее воняло гарью, вблизи же запах стал совсем нестерпимым.
— Мда... — скривился дед, недалеко от пожарища, прямо на земле лежали несколько обгоревших до неузнаваемости тел. Зрелище точно не для слабонервных.
Не останавливаясь, мы обошли остатки забора, и прямо перед железными воротами наткнулись на ещё одну кучу. Семь трупов, посчитал я по головам, — не горелые, но ни одного знакомого лица, значит не наши.
Наши же обнаружились немного дальше. Выложенные так же на земле, — только накрытые какими-то тряпками, они ждали своей очереди на погрузку, буханка что увезла Василича с Леонидом похоже этим и занималась. Там двое, здесь человек двадцать. И это явно не все.
— Вот так сюрприз! — из зияющего чернотой дверного проёма прямо на нас выскочил Мишаня, и с ходу кинулся обниматься. — Вы же разбились вместе с кукурузником? —
