Сергей Тармашев - Древний. Война

— Но как ты собираешься его захватывать? — Алиса испуганно смотрела на него. — Мало того, что нас всего трое, так мы даже не успеем к ним приблизиться!

— А нам и не придется, — ухмыльнулся Тринадцатый. — Они сами пойдут на стыковку. С огромным удовольствием. — Он многообещающе посмотрел на Алису: — Мы предложим им то, от чего они не смогут отказаться. Но сначала необходимо подготовиться.

Глава девятнадцатая

ВЕЛИЧАЙШИЕ

— Пациент пришел в сознание, — сообщила автоматика биорегенератора, и Мэг вздрогнула, открывая глаза.

Она дежурила возле Серебрякова-младшего вторые сутки и не заметила, как забылась беспокойным сном. Мэг уснула, сидя в гостевом кресле, которое специально для нее установили рядом с регенератором. Услышав сообщение, она вскочила и подбежала к монитору внутреннего наблюдения. Серебряков-младший открыл глаза и посмотрел на нее. Обычно люди, просыпавшиеся в биорегенераторе, не сразу понимали, где находятся. Темноту замкнутой капсулы они принимали за ночь и пытались ворочать головой и вглядываться во мрак, стараясь разглядеть что-то вокруг. Кроме того, тактильные ощущения организма включались не сразу, и какое-то время человек не чувствовал, что помещен в биогелевый компаунд. Но Серебряков-младший за свою короткую жизнь в новом теле провел в биорегенераторах такое множество бесчисленных часов, что из них вполне мог сложиться не один месяц. Вот и сейчас, придя в сознание, он мгновенно все понял и просто перевел взгляд в ту часть темноты, где должны были находиться датчики видеонаблюдения.

— Доктор Лантро, срочно зайдите сюда, Андрей очнулся! — Мэг коснулась сенсора на коммуникаторе.

Она собралась повторить вызов, но в этом уже не было необходимости. Дверной створ ушел вверх, и в реанимационную палату вошел академик Лантро.

— Я получил уведомление автоматики, — вместо приветствия сообщил он Мэг. — Он уже открыл глаза?

— Только что, — ответила Мэг.

Врач подошел к панели управления регенератором и протянул руку к сенсорам, собираясь активировать программу извлечения пациента.

— Доктор, это не навредит ему еще сильнее? — с тревогой спросила Мэг. — Может, ему будет лучше оставаться в системе искусственного жизнеобеспечения?

— Это ничего не изменит, — покачал головой академик. — Максимум, выиграем для него еще пару минут. Стоит ли это того, чтобы провести свои последние часы внутри регенератора?

Мэг молча, кивнула в знак согласия, борясь с навернувшимися на глаза слезами.

— К тому же, как я вижу, Андрей Андреевич будет против этого, — Лантро кивнул на дисплей.

Система сообщала о начавшейся процедуре извлечения.

— Он уже вошел в компьютер и самостоятельно активировал предвыходную гидропроцедуру, — прокомментировал врач. — Он великий ученый и лучше нас понимает свое положение.

Спустя минуту труба биорегенератора открылась и выпустила ложе с уже вымытым и обсушенным пациентом. Серебряков-младший с трудом поднялся и сел прямо на ложементе. Мэг осторожно обняла его:

— Как ты себя чувствуешь? — она с тревогой посмотрела ему в глаза.

— И тебе тоже здравствуй, — слабо улыбнулся Серебряков-младший. — Я в норме. Насколько это вообще возможно.

Он попытался встать, но пошатнулся и потерял равновесие. Мэг и Лантро подхватили его под руки и усадили в кресло.

— Вам нельзя двигаться! — предупредил врач. — Сейчас сюда доставят гравитационное кресло.

— Все настолько серьезно? — Серебряков-младший закрыл глаза и сосредоточился. У него из носа тоненькой ниточкой потекла струйка крови.

— Андрей! — вскрикнула Мэг, хватая его за плечи. — Ты не должен связываться с компьютерами напрямую! Это убьет тебя!

— Она права! — поддержал ее Лантро. — При всем уважении, Андрей Андреевич, но это только ускорит процесс отмирания мозговой ткани! Вам категорически противопоказано перегружать мозг!

— Точнее, то, что от него осталось, — Серебряков-младший открыл глаза и слабо улыбнулся. — Я ознакомился со своим положением. — Он посмотрел на Лантро: — Академик, вы же понимаете, что мнимое улучшение моего состояния есть временная рецессия, обусловленная всплеском энергии, выделившейся вследствие ураганного распада измененных клеток. Вслед за этим временным улучшением последует переход мозга в состояние комы, а затем смерть.

При этих словах Мэг бросилась к нему на грудь, и ее плечи задрожали в беззвучных рыданиях. Серебряков-младший обнял ее и вновь посмотрел на Лантро:

— Буду я пользоваться мозговым интерфейсом или нет — это уже ничего не изменит. И мы с вами это знаем. У меня осталось от силы двадцать часов, и я хочу провести их спокойно, в кругу своих друзей.

Врач кивнул головой в знак согласия:

— Я буду рядом. Если что-то понадобится, дайте мне знать.

В этот момент дверь открылась, и медсестры внесли гравитационное кресло. Вслед за ними в реанимационную вошел Четвертый.

— Папа! — улыбнулся Серебряков-младший. — Рад тебя видеть!

— Как ты? — Четвертый обнял сына.

— Бывало и хуже! — легко соврал Серебряков-младший. — Ты не поможешь мне пересесть в кресло?

Высокий воин сгреб его в охапку, словно пушинку, и усадил в гравитационное кресло. Мэг, вытирая слезы, встала рядом, и он сжал ее ладонь.

— А ты уверен, что тебе можно надолго покидать регенератор? — Четвертый оглянулся на Лантро.

Доктор лишь печально закрыл глаза.

— Мне теперь все можно, — коротко засмеялся Серебряков-младший и обратился к врачу: — Спасибо, доктор. Я буду держать вас в курсе своего самочувствия.

Лантро кивнул и вышел из помещения, знаком предложив медсестрам следовать за собой.

— Что произошло, папа? — спросил Серебряков-младший, когда двери закрылись за медперсоналом.

Четвертый помрачнел еще сильнее и рассказал о случившемся. Серебряков-младший слушал молча и не перебивал. Когда отец закончил рассказ, он решительно заявил:

— Мне необходимо вернуться к работе. Возможно, я еще смогу что-то сделать для обороны Солнечной системы.

— Тебе нельзя перегружаться! — воскликнула Мэг. — Ты погибнешь от этого!

— Все человечество может скоро погибнуть, — решительно отмел все пререкания ученый. — Мы должны бороться! И если мои усилия могут дать нам хотя бы один шанс, я готов сократить оставшиеся в моем распоряжении часы. Как говорили древние: перед смертью не надышишься.

Серебряков-младший прижал к себе Мэг. Она пыталась улыбаться, но слезы ручьем текли по ее лицу. Четвертый взял сына за плечо.