Студентус вульгарис - Андрей Геннадьевич Кощиенко
— Угу… Видела, она ему опять что-то давала…
— Ты ей скажи, что если она его раскормит до размера, что он в упряжь не влезет, я ее вместо него запрягу!
Оказалось, что Ирина очень любит лошадей, а слабостью ее были большие лошади. Она моментом сделала Кени своим любимчиком, хотя было еще три кандидата, и взялась прикармливать его всякими вкусностями. И Кения она уменьшила до Кени. На вопрос: «А, собственно, почему?» — ответила, гладя ладонью по его довольной морде: «Он же еще совсем молодой. Кений — это для взрослого, солидного коня. А ему еще играть хочется! Поэтому он — Кени! Веселый, озорной жеребенок!»
М-да, с сомнением тогда подумал я, окидывая глазами рыжую тушу. Вот это веселый жеребенок? Тогда я царица Савская! А у баронессы — эклер в голове… Эклер эклером, но Кения теперь все зовут Кени, даже конюх.
— А сам не можешь сказать? — спросила Стефи.
— Ты – хозяйка, тебе и поручаю…
— Эри! Но ты же здесь хозяин. Это же твой фургон. Ты их пригласил. Почему бы тебе как хозяину…
— Потому что я назначил тебя. За все нужно платить. Притащила? Ну так и возись с ними! Воспитывай. Научи для начала хотя бы вещи не раскидывать.
Стефи поджала губы и вздохнула. А как ты хотела? Не мне же их к порядку приучать? Заглядывал пару раз в их отсек. Ужас! Все, что может валяться, валяется! И валяется черт-те как! Стефи вроде еще аккуратная, но баронессы… Та-а-акие раскордашки! Я, конечно, понимаю, счастливое детство, служанки, то да се… А каков итог? Итог — бардак у меня в фургоне!
— Они уже взрослые. Поздно их чему-то учить… — со скорбной физиономией произнесла Стефи, разглаживая складки юбки на коленях.
— Ну это ты категорически неправа! — энергично ответил я. — Учить и учиться никогда не поздно! Например, ты вот знаешь, что от задницы вверх, прямиком в мозг, идет мощный, толстый нерв? Нерв, минующий все? Знаешь?
— Уку, — отрицательно помотала головой Стефания, недоверчиво поджав губы. — Магесса Элеона ничего такого не рассказывала… И в анатомических альбомах я не видела такого нерва!
— Это секретный нерв, — безапелляционным тоном заявил я, — не указанный во всех книгах и альбомах, но все же существующий, как показывает практика. Ибо, если взять отдельную личность и начать бить ее по нижней части, то сия личность очень быстро начинает соображать, что к чему! Нерв — многократно увеличивающий скорость обучения! Просто чудо природы, подарок людям!
— Ты что, на полном серьезе предлагаешь… наказывать их? — поразилась Стефи.
— Ну не физически. Можно косвенно.
— Как это?
— Отключи им душ. И все дела… — безмятежным голосом посоветовал я, закидывая руки за голову и вытягиваясь во весь рост.
Тут-то они и взбесятся, прокомментировал я про себя данный Стефании совет. Да ладно! Пусть харизму тренирует… По жизни ей это может пригодиться. Нельзя же все время ромашкой быть!
Стефи невидящим взором уставилась на воткнутый в доску кинжал. Вероятно, она представляла, как это будет. И что с ней будет. И потянет ли она такие разборки?
— Ну… не знаю, — наконец сказала она, зябко передернув плечами. — Мне кажется, неправильно так делать…
Ну… неправильно так неправильно… Скорей бы уже эти маги приехали… А то я тут скоро взвою от тоски…
Было уже два штурма крепости. Первый, пристрелочный, для оценки сил и возможностей обороняющихся, второй — генеральный. На полном серьезе и по всем правилам. Но не вышло. Выяснилось, что наши маги не способны выбить ворота крепости. У осажденных оказались ответные искусники, щиты которых оставили врата нетронутыми. Такой вот конфуз для имперских магов. Говорят, наш главнокомандующий сначала очень сильно удивился, а потом «был весьма несдержан в комментариях» на обсуждении результатов штурма. Не знаю, сам не присутствовал, узнал об этом по слухам, но маги запросили подмогу. Вот, сидим, ждем, пока она прибудет. Делать абсолютно нечего. Боевых действий нет. Солдат берегут, впустую не рискуют. Так, если кого стрелой со стен зацепят. Я теперь тоже, «наконец научившись», хожу вместе со всеми работать в госпиталь. Но поскольку раненых нет, это было всего пару раз. Тоска… Командиры взялись гонять своих солдат, дабы те совсем не закисли, но вот нас гонять некому. Наши маги-кураторы от нас дистанцировались. Развлекать и учить нас они были не намерены. Живы, здоровы? Руки-ноги целы? Ну… тогда все в порядке! Поэтому в основном мы были предоставлены сами себе. От безделья я взялся учить Стефанию магии. Научил ставить щит, паре абасовских заклинаний. Но из боевого — ничего. А где? Посреди лагеря? Пасибо, не надо… У Стефи ведь может и не получиться! Что мы потом будем делать с горой трупов? Обвинят в пособничестве изменникам, будем бегать, глаза вытаращив… М-да… А вечерами у нас гитары, посиделки с моими побасенкми, песнями и глинтвейном… Я сразу всем объяснил, что это вовсе не алкоголь, а совершенно необходимое в местной сырости лекарство. Мне сразу поверили. С охотой, так сказать, поверили, с душой! Очень вкусная штука этот глинтвейн. Правда, скоро ингредиенты для него кончатся. Да и вообще скоро все кончится — и продукты, и мыло, и чистое белье. Отправляясь в поход, я никак на такую ораву не рассчитывал! Но не буду же я в одиночку всем пользоваться? Я ведь хозяин, пригласивший гостей…
Низших, ехидно комментирует внутренний голос.
Ну и что? Держал же я в Эсферато штруза? Кормил, поил, дрессировал… Колючки из него вытаскивал… Заботился. Это почти то же самое. Только ума у этих побольше, чем у него. Обучаются быстрее. Очень миленькие самочки… Эстетичненькие такие.
Ага… Главное, что самочки!
Ты… мне завидуешь?
Ха! Да ты просто извращенец, батенька, да еще с идиотическим уклоном! С самками либо нужно поступать соответственно, либо не поступать, а значит — не иметь дела вообще! А понапускать полный дом и ходить рядом с умным видом — идиотизм полный!
Ты не понимаешь. Я… эстет!
Придурок, а не эстет!
Так! Сводники — на выход!
— Эри, я тебя давно хотела спросить… — начала разговор Стефания, отвлекая меня от моих мыслей. — А что у тебя с варгами?
Нашла что спросить! Я
