Операция "Берег" - Юрий Павлович Валин
— Это вряд ли. Кто нас отпустит-то.
— Понятно, не сейчас. Но будет время, вот обязательно.
— Ладно, будем надеяться. Сейчас…
В дверь решительно застучали, и немедля распахнули:
— Знаю, что здесь нежелательна. Но фейсы можно не кривить, я строго по делу, — сходу объявила Варлам.
— Это кто тут кривится? — удивилась Катерина, на текущие банальные мелочи, вроде вредных фельдшеров, принципиально не реагирующая. — Всегда рады видеть нашу передовую медицину. Что стряслось?
Оказалось, дело в гражданских немцах, скрывающихся в соседнем подвале. Собственно, это совсем рядом — междомовые стены подвалов пробиты ходами сообщений, в соседнем подвале отсиживаются немецкие женщины и дети, есть и раненые. Наши медики оказали первую помощь, но двоих фрау категорически необходимо срочно отправить в санбат — ранения достаточно серьезные, нужны операции. Но немки отказываются и воют: кажется, боятся, что из них кровь выкачают для переливания раненым «руссише козакен».
— Тут они не боятся, там они боятся, а вот тут они еще не определились, — проворчала Катерина, беря ремень с оружием. — Сейчас разберемся.
— Товарищ Мезина, вы хоть оденьтесь! — ужаснулась временами щепетильная Варлам.
— Для неформального общения в самый раз, — заявила контрразведчица, одергивая телогрейку. — Лишний раз убедятся, что казаков бояться нечего, далеко не все они кривоногие и жутко бородатые.
— А переводчик? Там же перевести нужно.
— Переводчик кашляющий, пусть сидит. Так поймут, им пора к русскому языку привыкать.
Катерина ушла, сияя длинными немерзнущими ногами, яркой алостью кубанки и чистейшей синевой выглядывающих из-под ватника спортивных «динамовских» трусов.
— Финиш какой, — застонала Варлам. — Она что, еще и казачка?
— В военно-кавалерийском смысле уж несомненно, — заверил Евгений.
— Вот дурдом. Ладно. Вы как сами, товарищ старший лейтенант? Температуру померяем? Понимаю, что не очень приятна, вам чужд мой стиль общения, но я обязана…
— Ой, да перестаньте уже, товарищ военфельдшер. Специалист вы надежный, в остальном я женат и порядком замордован текущими служебными задачами.
— Это хорошо, — чрезвычайно тактично одобрила Варлам. — Градусник ртутный, будьте осторожны.
Евгений сидел с градусником, военфельдшер нервно прислушивалась к происходящему в дальнем подвальном помещении — на полную мощь свой командный голос Катерина не включала, но и так доносилось вполне убедительно.
Мезина вернулась буквально через пару минут:
— О, контрольное измерение уровня здоровья? Это правильно. А там устаканилось — сейчас раненых отправим. И трех сопровождающих фрау. Я выбрала бабцов потолковее и спокойнее.
— Их-то зачем? В санбате…
— В санбате им дело найдут. Постирают что нужно, помоют, помогут нашему персоналу. Немцы работать умеют. Если их правильно ориентировать. Сопроводительную записку сейчас напишу, — Катерина открыла полевую сумку. — Кстати, Варлам, какого черта ты к фрицам в одиночку таскаешься? Там полно всяких фанатичных, нацистски настроенных дур, стрельнут украдкой и в канализацию тело запихают. Отвечай за тебя потом. Ты пистолет из кобуры доставала?
— Когда⁈ Можно подумать, мне заняться нечем? — возмутилась военфельдшер.
— Вот прямо сейчас и доставай, — сказала Катерина, расписываясь на краткой записке и ляпая служебный штамп. — Евгений тебя проинструктирует и проверит, он хоть и тоже жутко занятый толмач, но личное оружие освоил в совершенстве. Кроме того, он счастливо женат, морально стоек, и вряд ли…
— Я в курсе, поняла, — заверила, явственно краснея, военфельдшер.
— Отлично, развлекайтесь. Я пока недобитых фрау спроважу.
Выяснилось, что температура у старшего лейтенанта Землякова — 37,4 — что нехорошо, но допустимо, а военфельдшер свое личное оружие знает примерно так же — нехорошо, но на «зачет» при желании натянуть можно.
Евгений кончиком ножа разрабатывал петлю кобуры, военфельдшер следила и бубнила:
— Все равно я в человека стрелять не способна. Я медик, и вообще женщина…
— Вот удивительно умеешь утомлять, — вздохнул Земляков. — Стреляют не в людей, стреляют во врагов. Поскольку иначе они нас убьют. Вот надежно подстреленный враг переходит в иную категорию, там уж проявляем милосердие, оказываем помощь, поим-кормим. Поскольку мы не фашисты и не бандеровцы. Всё довольно просто.
— Умеете вы — мужчины — все упрощать и вульгаризировать, — Варлам придирчиво осмотрела горловину пистолетного магазина, поразмыслила, и продула.
Все же не окончательно безнадежна девушка.
Тут умную оружейную беседу прервали — влетела Мезина, с ней старшина Тимка, нагруженный прожаренной формой и бронежилетами.
— Хорош флиртовать над оружием. Подъем! На боевой выход, — скомандовала Катерина. — Шифровка из далекого, но всегда близкого центра. «Срочно и немедленно!»
— Товарищ Земляков не совсем здоров… — заикнулась Варлам.
— Не вульгаризируй, — пробормотал Евгений, одновременно натягивая галифе и знакомясь с содержанием шифровки.
Выехали через десять минут. Никакого «срочно-немедленно» шифровка не содержала — это подразумевалось по умолчанию. Связались с «Линдой» насчет сопровождения и охраны — майор Васюк напомнил, что у него не полноценная дивизия, дать может только двух саперов, ну и так и быть, выделит Яниса для надежности, ну и конвойный БТР с водителем и пулеметчиком имеется.
— Заскочим к танкистам, возьмем надежного снайпера, — заявила Катерина. — Их майору сейчас позвоню, пусть команду даст.
— Зачем нам снайпер Иванов? — удивился Евгений. — Нет, мужик он надежный, но мы по тыловому району пойдем, пулемета на «бэтэре» и штурмовых саперов с автоматами нам за глаза хватит.
— Вот сглазишь сейчас, Женя. А Иванова я хочу взять, поскольку он интересный в, увы, сугубо служебном смысле этого слова. Времени у нас в обрез, возможно, в дороге удастся побеседовать.
* * *8 апреля 1945 года. Пригород Кенигсберга
9:47
Катила короткая колонна: бронетранспортер, за ним «додж» с оперативниками. Радистов предусмотрительная Мезина пересадила в броню, в оперативной машине остались только
