Николас Поллотта - Бюро-13
— А вот и ты! — в один голос вскричали эта женщина и Джесс.
Женушка моя конечно же схватилась за свисающий с шеи амулет, а та вытянула вперед кулак и разжала — в нем скрывался огромный перстень с печаткой. Обе застыли неподвижно — грянул молчаливый бой… Вдруг раздался сухой, жесткий треск, вокруг телепатов стали возникать сверкающие искры… Несколько минут — и их уже окружал целый вихрь статических зарядов: страшная масса духовной энергии, только разного качества, вырвалась на свободу… Донахью собрался было приблизиться к ним… остановить, пока не поздно!
— Не подходи! Убьет!
Майкл нахмурился, и «привычно пальцы… толстые прикоснулись к кобуре»…[101] пустой…
— Пошли! — произнес я.
Нелегко же дался первый шаг, отдаляющий меня от жены… Вот тут и появилось подкрепление — двое монстров, в бронежилетах, с автоматами М-16. Безоружным, нам оставался только известный старый трюк: мы подбежали к монстрам и встали так близко от стволов, что автоматы не могли бы причинить нам вреда. Оборотни опешили — такие цирковые фокусы им явно незнакомы… С таинственной усмешкой факира на сцене ночного варьете я нанес одному увесистый удар своим первобытным орудием (помните — носок?), а отец Майкл запустил в морду другому Библию в стальном переплете. Кости их затрещали одновременно, и оборотни опрокинулись на спину. Мы лупили их, пока они не перестали шевелиться, а потом быстренько стащили с них бронежилеты, пистолеты, ленты с патронами… да еще у каждого по гранате. Вот здорово! Старые добрые лимонки, еще не использованные!
Распростертые на ковре, оборотни стали подавать признаки жизни — слабо постанывать: просто избить оборотня не значит его прикончить. Ну, агенты Бюро-13 свое дело знают. Мы с Донахью оттащили тела за угол, запихнули в туалетную комнату, засунули каждому монстру в рот по гранате, сорвали чеки, хлопнули дверью и отбежали… Страшно загрохотало, рвануло пламя… Мы бежали со всех ног… Посмотрим, как скоро очухаются наши безголовые — в прямом и переносном смысле — жертвы…
Пока мы бежали по коридорам, я проверил оружие: настоящее армейское, работает что надо — заряжено теми самыми пулями, что, попадая в плечо, гуляют по всему телу, пережевывая и кроша плоть, и выходят из бедра. А я-то надеялся, что пули фосфорические, трассирующие или разрывные… А еще лучше — благословенное серебро… Но и эти сгодятся.
Возле кабины лифта мы увидели на стенде красивое объявление — распорядок мероприятий конгресса. О лунном камне — ничего…
Вдруг слышим — центральный лифт музыкально звякнул… Мы разом обернулись: двери плавно разошлись в стороны, и за ними объявилась шайка оборотней с топорами и пистолетами — этак десятка два.
— «Пиноккио»! — крикнул я и прицелился в стену над кабиной лифта.
Донахью поддержал меня огнем из М-16, по целой обойме мы всадили в стену, большая получилась дыра… Хр-русть! Оборотни, завидев нас, застыли в изумлении… ну и, конечно, еще больше их поразило, что мы стреляем не в них, а в стену. Но вот они, видимо, что-то сообразили: усмехаясь и млея от восторга, вся шайка двинулась на нас. Тут как раз с резким хлопком лопнул пробитый нашими пулями трос лифта, и пассажиры вместе с кабиной стремительно полетели вниз…
— Вот беда-то — ремни безопасности их удержат! — сокрушался Майкл, провожая взглядом кабину.
— Так ведь лестничных пролетов больше нет, — утешил я его.
Кабина вылетела из шахты, и святой отец просиял. Издалека неслись вопли потерпевших крушение…
— Слава Господу, наконец-то сгинули!
Теперь можно вернуться к нашим делам.
— НАСА запрещает брать плату за лицезрение лунного камня, — вспомнил падре. — Стало быть, он, возможно, в просторном зале, где собирается побольше народу.
— И лежать должен на видном месте и как-нибудь отдельно — соблазнять ребят, желающих поглазеть на чудеса! — подхватил я.
— Главный конференц-зал? — предложил Майкл.
Пожалуй… На стене висела схема этажа. Разбили стекло, вытащили ее из рамы — да-а, большой отель… Громадный палец падре ткнулся в схему:
— Вот он! По этому коридору, налево, еще три двери и направо!
Я скатал схему в трубочку и засунул за ремень.
— Пошли!
XVIII
Не успели мы и шагу сделать — Донахью вдруг скорчился и прижал руку к правому бедру. Когда он отнял ее, ладонь оказалась вся в крови.
— Они меня подстрелили… — удивленно произнес он.
Мощное тело священника охватила дрожь. Я пододвинул ему стул — брюки его и рубашка под сутаной пропитывались кровью — и осторожно осмотрел рану. Майкл судорожно вздохнул.
— В бедро…
— Эх, жгута у нас нет! — Пошарив в карманах, я достал бутылочку с целебным снадобьем: пусто!
— И у меня кончилось! — простонал святой отец.
Он сделался совсем белый и стал покрываться потом. Именно такое воздействие оказывают попавшие в организм мелкокалиберные пули: сначала боли не ощущаешь, зато потом, с потерей крови, самочувствие резко ухудшается. Я дотронулся до его горла и нащупал сонную артерию: пульс частый-частый, температура понижена, холодный, липкий пот… Обильное внутреннее кровотечение… Он умирал.
— Делай то же, что и Джордж, — с трудом выговорил я, в горле у меня запершило.
Майкл слабо вздохнул и кивнул. Разорвав свою белую рубашку, я соорудил из ткани подобие компресса и галстуком привязал его к ране. Конечно, лучше бы ремнем, но мои брюки… Я подтащил его стул к стене, а перед ним поставил диван: так защищена спина и спереди хоть какое-то укрытие… Лучше пока ничего не придумаешь… Истекая потом, Донахью махнул мне рукой, и я отчалил. Теперь мне предстоит работа в одиночку.
Заворачиваю за угол — на меня направлен чей-то странной формы пистолет. Ну, я поднял свой М-16 и выстрелил. Удивленный Дж.-П. Уизерс смотрел вниз, на ряд пулевых отверстий у себя в груди.
— Если ты не хотел, чтобы я тебе помог, — сказал бы просто. К чему такие грубости? — И Уизерс испарился.
— Да подожди ты! — крикнул я в пустой коридор.
Черт бы побрал этого парня! Погодите-ка! Если он оказался внутри, — значит, колпак обезврежен? Помощь уже в пути? Узнать это сейчас наверняка невозможно! И я поспешил вперед. Остановился перед двойными дверями, нагнулся и заглянул внутрь через крошечные декоративные окошки: это демонстрационный зал «А». Что же он мне продемонстрирует?
Картина открылась эффектная… Вокруг будки билетера, кружась и подрагивая, плывут пласты мерцающего потустороннего мира — этакое красочное, многоцветное шоу из разных измерений реальности, переходящих одно в другое. Пересекая призрачные миры, проносятся фантастические видения: проплывают прозрачные рыбы, летят легкие как пух птицы; мчатся автомобили всех цветов радуги; шествует конница; бегут охваченные паникой слоны… Как живой, дышит и вздрагивает пол; пульсируют стены; потолок то сдвигается, то раздвигается. Пластинки кафеля в беспрестанном движении складываются в причудливые узоры…
На земле покоятся кости морского пехотинца — того, который повсюду сопровождал лунный камень. За ограждением из бархатных канатов парит в воздухе маленькая пожилая леди — она держит в руке какой-то странный предмет. Ура-а!
Тут что-то ударило меня сзади, голову обожгла нестерпимая боль… сердце стало биться медленнее… медленнее… и опять забилось! Очухавшись, я выпрямился, изо рта у меня вырвался дымок. Медный браслет на моем запястье звякнул и затих. Ого! Кто же с такой легкостью убил меня? Третий — и последний — испытанный мной «Стартовый прыжок»… Лимит исчерпан — больше никогда мне нельзя пользоваться «Заклинанием, возвращающим к жизни».
Решил еще раз заглянуть в главный выставочный зал: дозорный оборотень с залитым кровью топором в руках затравленно озирается по сторонам… А ведь это моя кровь на лезвии, мои мозги! Ведь я мог бы умереть! С ругательствами, звучащими скорее хрипом, чем словами, я ударом ноги распахнул дверь и приложился к М-16.
— Отведай-ка серебра, кретин!
Струя огня ударилась о грудь монстра и отбросила его назад — он треснулся о мраморную стену и свалился на пол, дергаясь и истекая кровью.
— …Надо было знать… серебряные пули… — слабо сипел монстр.
Изо всех сил стараясь выглядеть самоуверенно, я направился к леди… туда, скорее, у нее камень!.. Почти уже дошел, как вдруг монстр стал царапать себе грудь и вытащил одну пулю… Что-то захлюпало, и он уставился на сероватый кусочек металла.
— Минуту на што-опку! — проревел зверь; кровотечение замедлилось. — Это не серебро-о!
— Так подай на меня в суд! — И я выпустил в него еще одну очередь.
Когда воздух очистился, выяснилось — автоматная очередь почти рассекла монстра надвое. Издавая жуткие вопли, он пополз по полу, его когти оставляли в обагрившемся мраморе глубокие борозды. Потом я с ужасом увидел, как оборотень… натягивает на себя ноги — теми движениями, какими мужчина надевает брюки. И вдруг, вновь целый и невредимый, он встал и бросился ко мне. Я взглянул на огромные часы, висящие на стене: одна стрелка движется в обратную сторону, другая висит без движения. Вот так «Сказка о потерянном времени»!
