Андрей Белоусов - Мнимые люди
Переобувшись и скинув одежду, Мирный последовал за генералом в комнату, где распаковал свои подарки и умостившись на диване, принял предложенную чашку, дымящегося чая.
И время, потекло беспечно и неторопливо…
И разговоры полились рекой, чудно переплетаясь и размачиваясь чаем со сдобой и тортом…
Затем откушав чаю, два старичка-боровичка, закурили по сигаре, генерал в неизменном своём кожаном кресле, а профессор облокотившись о подлокотник дивана.
— Да вот и всё закончилось, — медленно сказал Сергей Андреевич, выдыхая густую струю дыма. — А я уж думал всё, хана. Не успеем.
— Ещё бы чуть-чуть и не успели бы, — поддакнул генерал, уже зная о чём сейчас пойдёт их разговор.
— А всё-таки жаль, что ты мне тогда не дал ни одного образца вируса. Все уничтожил. — Генерал на это округлил очи, «ну всё поехало…». — Представляешь, чтобы мы смогли сделать раскрой тайну ДНК вируса, — между тем беспечно продолжал профессор, свою излюбленную тему. — Какие бы тайны перед нами раскрылись. Какие бы горизонты. Да… А ты мне не дал, старый ты ворчун.
Овчаренко в который раз, за все их посиделки скорчил недовольную гримасу.
— Представляешь, — отправился в полет фантазий профессор Мирный, — разгадай мы технологию программирования ДНК, мы бы вылечили все болезни. Смогли бы отращивать новые конечности, зубы, глаза… Да что там перечислять! Мы бы вплотную подошли к клонированию, без материнской клетки! Мы бы перевернули весь генетический мир, раскрыв новые возможности. И всего-то надо было изучить и наконец-то постигнуть программу жизни, составленную Богом. Как сейчас, мы программируем различные компьютерные приложения, мы бы точно также программировали бы саму жизнь…
— Мы бы, мы бы, — сварливо перебил генерал, восторженную чушь профессора. — Мы об этом уже в сотый раз с тобой говорим. Ну сколько можно? — пожурил он друга. — И я тебе, в который раз отвечу. Да вы бы многого бы наделали, попадись вам в руки образцы вируса. И возможно много хорошего и нужного. Но это чушь собачья! — вскричал он, как уже много раз вскрикивал, слушая такие речи. — В первую очередь, вы бы, не ты сам, а вы бы… — надавил он пальцем на грудь профессора. — Вы бы, попытались сделать оружие, вывести супер солдата или создать новую генетическую бомбу. Вспомни. Нет ты вспомни.
Тайне атома и его ядра, тоже в самом начале пели хвалебные оды. Они так же кричали: мы бы обеспечили человечество дармовой энергией! Мы бы провели свет и тепло в каждый дом! Мы бы запустили ракеты в межзвёздное пространство! — прокричал генерал лозунги, давно забытых лет. — Мы бы! Мы бы! А что, мы бы? Что вы сделали в итоге, когда наконец-таки постигли тайну атома? Правильно! Бомбу! Бомбу, могущую уничтожать сразу миллионы жизней. Вы выпустили джина и сами же потом рыдали, испугавшись узрев воочию его силу.
А где дармовая энергия? Где самолёты и ракеты на ядерном топливе, что бороздят мировое пространство? Где всё это? Построили пару электростанций. Одна взорвалась, чуть не создав мировую экологическую катастрофу. И всё на этом успокоились? А свет как дорожает так и дорожает, а люди как погибали в шахтах, да на буровых установках, так и погибают. Где же ваш хвалёный мирный атом? А я скажу. Пара кораблей да десяток «АЭС» вот ваш весь и мирный атом. Зато ядерных бомб наклепали скока хош, что даже сейчас не знаете как их утилизировать. — Раскрасневшись, Овчаренко устало повалился в кресло, делая долгую затяжку. Рука при этом, у него мелко дрожала. — Всё точно также повторится и с вирусом. Да вы бы, скорее всего и раскрыли его тайну, рано или поздно и даже попытались бы применить полученные знания в мирных целях. Но я уверяю тебя, не надолго. Недолго музыка играла, а гроб уже в земле…
И хрена два, кто бы вам дал денег на ваши мирные опыты. Пришли и сказали бы, вы давайте нам господа учёные, новую военную игрушку, такую чтоб аж весь мир задрожал, а мы вас тогда озолотим. Во как! — простёр Овчаренко, указательный палец. — И это правда жизни. Любому государству по большому счёту наплевать на здоровье своей нации. Рождались и больные и здоровые, и ничего, живём и дальше будем жить, хоть и не в раю. А вот уничтожить своих обнаглевших соседей — это да… Это настоящая пилюля счастья, для любого правительства. Потому что власть — это сладко, а абсолютная власть — это шанс почувствовать себя Богом, а это, сам понимаешь, ничего нет слаще и желанней…
— Так что давай наконец закроем эту тему, — стряхивая пепел, предложил старый генерал. — Я чуть ли не каждый день готов ходить в церковь и молить Бога, чтобы эта зараза, раз и навсегда, исчезла из нашего мира. А ты приходишь, и начинаешь петь ей хвалебные песни. Противно… — скривился Овчаренко.
После чего два старичка-боровичка помолчали, покурили, почесали лбы и ещё раз помолчали. Затем старый генерал, в какой уж раз, задал свой главный вопрос, снова ожидая отговорки в стиле «Рано… рано ещё. Есть одна идейка на примете, но… Рано ещё»:
— Так откуда ж, уважаемый друг, всё-таки появился этот вирус? Природного ли он происхождения или же все-таки искусственного, хотелось бы знать? — Задал, просто так, по привычке, но неожиданно получил ответ…
Мирный, лукаво улыбаясь одними губами, прокашлялся в кулачок:
— Знаю, знаю, как вас волнует этот вопрос, — замахал он руками. — Ну хорошо, попробую сегодня вам на него ответить, — сжалился профессор над старым генералом. — Но только учтите мой друг, то что я вам сейчас скажу — это всего лишь гипотеза. Очередная гипотеза из многих сотен таких же гипотез, — неопределённо поводя руками сказал Мирный. Овчаренко, заинтересовано подавшись вперёд, только нетерпеливо махнул рукой. «А один хрен, гипотеза, не гипотеза. Да хоть теорема. Ему без разницы. Главное получить ответ и хотелось бы поправдивее».
— Ну ладно, — сдался профессор Мирный, — тогда слушайте. — И приступил к своему излюбленному занятию. — Я тут посовещался с кое-какими людьми из разных областей наук и вот к чему я пришёл… Со мною не многие согласились, но я склонен считать что моя гипотеза одна из самых правдоподобных.
— Так вот, — затянувшись сигарой сказал Сергей Андреевич. — Вирус, с которым мы столкнулись, искусственного происхождения, — медленно протянул он наблюдая за реакцией генерала. И действительно на лице Овчаренко промелькнула сразу множество эмоций от скептического недоверия до абсолютной уверенности, что «Так и знал! С самого начала, знал…».
— Нет, нет, нет, — останавливающим движением ладони, профессор прервал мысленный процесс старого генерала. — Подождите. Не спешите. Я ещё не всё вам сказал.
Овчаренко удивлённо воззрился на Мирного: «Он что мысли читает?». После чего согласно кивнув, расслабленно откинулся в кресло.
— Так вот, — удовлетворённо сказал профессор Мирный. — Вирус искусственного происхождения? Да! Но это ещё не говорит о том, что его склепали в какой-то зашарпанной лаборатории, какие-нибудь там террористы. И уж тем более не по госзаказу, вырастили вирус, — опроверг он, раскусив мысли старого генерала. — Вы слушайте дальше. Понимаете… — начал Мирный со своей присказки, и сразу же осекся, чтобы внести ясность. — Я начну издалека, так мне проще будет. Так вот. Почему собственно я пришел к выводу, и между прочим не я один, что вирус искусственно происхождения. Кстати мы дали ему название — «Мефистофель — насаждающий землю своими детищами». А, каково вам? — заинтересованно спросил профессор, но видя неразделенность своей находчивости, осёкся и перешёл непосредственно к теме. — Ну ладно… Слушайте.
Почему вирус не может быть природного происхождения, то есть естественного? Да просто потому, что природа, несмотря на всю её огромную экспериментальную лабораторию, не обладает разумом. Только, существо обладающее разумом, может придумать столь дьявольски хитрую модель белка. Зачем по-вашему природе, создавать вирус, который по сути не убивает своего носителя. Зачем ей это надо, чтобы носитель вируса оборачивался против своего же собственного вида, пытаясь таким образом инфицировать и сделать себе подобным, остальных. Где логика? Зачем всё так сложно? Возьмём любой биологический вирус. Его действия. Какова его функция? И знаете, что я вам скажу на это? — вкрадчиво поинтересовался Сергей Андреевич. На что Овчаренко только мотнул головой.
— А ни какая! — всплеснул руками Мирный. — Любой биологический вирус просто живёт, размножается и, после чего умирает. Вот и всё! Вот вся его функция. И нет в этом процессе ничего странного, мифического или идущего в разрез с законами природы…
Профессор затушил сигару, поднялся, чтобы открыть форточку, дабы проветрить помещение и возвращаясь на место, продолжил монолог:
— А что же с нашим вирусом? Его функция выходит за рамки природной логики. Он живёт, размножается, но при этом не умирает, не убивает своего носителя, а изменяет его физиологию и психику. Ну где здесь логика жизни, заложенная самой природой? — Садясь на место развёл руками Сергей Андреевич. — Вот и я о том же. И исходя вот из этого, я сделал заключение, что наш вирус — это дело рук разумных существ, — сказал профессор прихлёбывая чай. А вытерев губы въедливо заметил. — Вы заметили, что я намеренно не называю создателей вируса, человеком?
