Виталий Зыков - Наемник Его Величества (Другая редакция)
В комнате, в которую их провела сильно раздраженная женщина, Чисмар увидел сидящего в старом кресле человека с изуродованной шрамами половиной лица. Рядом на диване, который оказался под стать креслу, разместились двое молодых мужчин со злыми взглядами.
Но не успел маг и рта открыть для приветствия, как обладатель шрамов с непонятной интонацией протянул:
— Надо же, просто сезон встреч со старыми знакомыми!
Как только он заговорил, откуда-то выскочил юркий зверек с пушистым хвостом и забрался на спинку кресла. Некромант аж дернулся: сардуорский кайфат! Вот ведь Тьма!
— Мы знакомы? — успокоившись усилием воли, поинтересовался Аврас.
Трист помолчал и мотнул головой:
— Все же нет. Прошу прощения, я обознался!
Чисмар вежливо улыбнулся, принимая извинения, и спросил:
— Насколько я понимаю, вы господин Трист?
На диване шевельнулся один из мужчин, но тут же замер, стоило Шестилапу внимательно на него посмотреть.
— Господин Маркус обещал мне всяческое содействие, если я к вам обращусь за помощью… — Трист говорил медленно, будто что-то напряженно обдумывая.
— Я внимательно слушаю, — вздернув подбородок, сказал Чисмар и оглянулся на своего сопровождающего. Тот стоял, прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на груди. Очень напряженно стоял!
— У нас возникли трудности с законом, и потому срочно требуется убраться в Зелод. Документов нет, но некоторая сумма денег имеется, — размеренно сообщил Шестилап, видимо, главный в этой шайке привыкших к мечу парней.
Некромант покинул дом через пять минут, пообещав решить эту проблему после встречи с нужными людьми. Он действительно знал одного местного контрабандиста, который мог вывезти кого угодно и куда угодно, были бы только деньги. Вот только почему ему кажется, что он знает этого седого изуродованного человека с ручным кайфатом?! Некромант как раз переходил улицу, когда в памяти огнем вспыхнула картинка, связанная с его самой громкой неудачей. Кочевник, раб и юркий зверь, нападающий на наемника Авраса. Это же тот самый иномирянин, за которым он так долго гонялся по Сардуору! Точно он, только страшно изменившийся, поседевший и неведомо как избавившийся от ошейника корда.[42] И, похоже, как-то он связан с переполохом в местной страже!
Аврас Чисмар очнулся, только когда над самым ухом щелкнул кнут извозчика кареты, которой он невольно перегородил дорогу. Впервые маг не наказал обидчика, а покорно отошел в сторону. Демон, и ведь быстро с лордом Маркусом связаться не удастся! Как же быть?!
ГЛАВА 38
Слушая рассказ бывалого путешественника и сочувствуя тяготам его пути, мало кто верит сердцем в изнанку красивой мишуры захватывающей авантюры. Можно знать о трудностях, об опасностях и страхах, недоверчиво хмурить брови или восхищенно закатывать глаза, но вот принять груз реальности настоящей тропы приключений не рискнет никто. Глупцы видят только фасадный блеск снедающей странника страсти к риску, но вот распробовать ее вкус дано только выбравшему стезю одинокого путника.
Олег ощутил ненависть к этой странно притягательной, но по-настоящему тяжелой жизни странствующего колдуна уже после нескольких дней пути. Ушибленный палец и кровавые мозоли, боли в спине и натруженных икрах — почему-то эту сторону жизни путешественника мало кто видит, сидя дома. Забыл о ней и сам старший ученик, точнее, он и предположить не мог, что будет настолько трудно. Сложно сытому представить муки голода, зато теперь он познал и их.
Как ни экономь припасы, но они рано или поздно кончаются. Питаться орехами и знакомыми по лекциям в Академии плодами можно, но только где те дороги, у которых по правую обочину растет орешник, а по левую — заросли друла или еще какого полезного для путника кустарника. Приходится углубляться в джунгли и искать, напряженно искать пропитание, безнадежно выбиваясь из всех поставленных сроков. Он-то собирался к середине осени оказаться у цели. Наивный глупец!
Через пару седмиц от пышущего здоровьем, розовощекого ученика мага осталось лишь бледное подобие с голодными глазами. Вдобавок ко всему он сбился с пути! Говорят, в джунглях легко заплутать даже магу. Слишком много вокруг разлито первородной силы жизни, слишком сильны древесные духи, любящие злые шутки… Когда Олег, отошедший от дороги на какую-то сотню саженей, вернулся назад и не нашел привычного пути, он испугался по-настоящему. Уже успев вкусить прелести подножного корма, он жил только мыслью о близком, как сообщала карта, селении, вот только как же он теперь туда доберется?!
Кажется, волна паники на время затуманила его разум, потому что никак иначе нельзя объяснить его безумный бег в неизвестность. Он мчался через кусты, прорывался сквозь заросли цепких лиан, сражался с колючими объятиями держи-дерева… Это сумасшествие продолжалось не слишком долго, скоро у него от усталости подкосились ноги, а легкие начали хрипеть, и старший ученик упал возле корней необъятного южного дуба.
Олег лежал на спине и с тоской смотрел вверх, туда, где верхние ярусы джунглей раздавались в стороны, образуя небольшое окно. Небо, такое чистое небо, от одного вида которого защемило в груди!
«Идиот! Какого мархуза я в дурь ударился?! — влепил себе по лбу студент Академии. — Главное, определиться с направлением, а там иди на север до Орлиной гряды, затем на запад. Так к цели и выйдешь!»
Поднявшись наконец на ноги, Олег вдруг ощутил нестерпимый стыд. Не перед кем-то другим, не за промах в глазах девушки или достойных уважения мужиков, нет, самый страшный, самый мучительный стыд — это стыд перед самим собой. Ведь ты единственный и самый строгий судья, никто иной не знает лучше твоих слабостей и ошибок, и никто не придумает наказания страшней, чем растревоженная совесть.
Резкий треск ветвей за спиной стал достойным завершением безумия этого дня. Как-то особенно легко страх сменился подавленностью, а внезапный испуг породил слепое безумие. С воплем свирепого воина Олег вызвал в памяти строчки плохо дающейся ему Стрелы Эльронда и щедро плеснул Силы. Как только он развернулся к неизвестному врагу, с руки сорвалась раскаленная стрела магического огня…
Его заряд вонзился в темную тушу, высунувшуюся из кустов, и тут же раздалось шипение сгорающей плоти, треск веток под тяжестью падающего тела. Выставив перед собой меч, Олег осторожными шажками подошел к жертве. Прислушался и ткнул острием в плотную шкуру. Кажется, мертв!
Уже осмелев, ученик мага вызвал огненный пульсар и принялся в его свете изучать поверженного гиганта. Сильно похож на иссорского медведя, вот только чешуя на коже гораздо крупней и на лбу нет шипов, да еще больше раза в два, а то и в три. Одна голова ему до середины бедра будет, а на лапы с когтями и смотреть жутко! Кажется, Олегу немыслимо повезло, раз он с одного удара убил такого монстра.
Островитянин присел на корточки и осмотрел пасть зверя. Точно, Стрела вонзилась как раз в глотку, опалив губы и язык. Тонкая кость не выдержала, и энергия заклятия поразила мозг животного.
— Рольт,[43] точно, ты зовешься рольтом! — внезапно вспомнил Олег.
Этот вид лесных чудищ остался со времен Закатной империи, и его представители наводили ужас на весь Загорный халифат. Как только становилось известно об очередном появлении монстра в окрестных джунглях, как снаряжались десятки охотничьих экспедиций. Вот только возвращалась каждая вторая. Кожаный панцирь зверя противостоял стрелам и многим слабым заклятиям, а сам он отличался коварством вампиров, злопамятностью демонов и силой мархузов. Именно так гласила народная молва, и Олег не видел причин сомневаться.
Ему оставалось радоваться своей изменчивой удаче. Ведь за убитое чудовище платили очень неплохие деньги, надо только клыки выдрать и в первом же городе получить награду. Ну и к тому же мясо этих здоровенных лесных охотников было вполне съедобно, и молодой адепт восстановит наконец утраченные силы.
Словно на встрече с рольтом закончились все его неприятности, адепт Земли уже через два дня вышел на узкую дорогу, которая привела его в небольшое селение. Чужака здесь встретили радушно, хорошенько накормили и отвели ночевать в гостевую хижину. И Олег, точно доверчивый ребенок в сказке, принял чужое гостеприимство. Это на следующее утро он корил себя за глупость и преступное малодушие — не смог устоять перед сладким искусом отдыха — но тогда он просто прошел в отведенное ему место и уснул сном праведника.
Боги хранят блаженных — жители не замышляли зла против странника, и тот проснулся обновленным, с надеждой смотря в будущее. Тогда же он узнал и причины доброты хозяев. Просто его ждали, конечно, не лично его, а кого-то, обладающего Даром, чародея, который выйдет из суровых джунглей, наступающих на клочки крестьянских земель. Их предупредил старик-шаман, каким-то чудом задержавшийся в этом мире, но уже заглядывавший в иной. Пришедший будить гостя староста так и сказал, что их колдун (да подарят боги ему здоровья!) послушал шепот лесных духов и поведал людям деревни о могучем повелителе духов Земли, готовом помочь несчастным за толику их гостеприимства.
