Владимир Ильин - Напряжение растет

-Ц-ц-ц, - недовольно качнул головой старик.

Холл окатило ужасом чужой силы, грозно явившейся в мир по призыву владельца.

Заискрили тканевые обои, тревожно замигали выключенные лампы массивной люстры, зашипел лист железной двери за спиной. Холодная волна прокатилась по спине Долгорукого.

Он узнал эту силу. Он опоздал.

-Дедушка! – Раздался знакомый голос с лестницы на второй этаж, и по ступеням бодро скатился внук Игорь. – Это за мной, - кивнул он, как добрым знакомым, Борецкой Которая-должна-была-быть-мертва и Юсупову Который-должен-был-быть-мертв.

-Ой, а что это вы, - спотыкнулся тридцатилетний оболтус, только сейчас заметив неладное.

С неохотой ужас ушел из комнаты. Отпустил свой «ветер» Долгорукий.

-Мы знакомились, - по-доброму произнес старик. – Заново.

-Собирайся, - устало сказал Сергей Михайлович внуку. – Мы уходим.

Не было больше воли и сил.

-Так быстро? – Нейтрально произнесла женщина. – У нас скоро ужин, и главное блюдо само просится на стол.

-Тут готовят отличные вареники, - с надеждой посмотрел Игорь. – Вера Андреевна – настоящий мастер!

Да, люди рангом меньше не всплывают через тринадцать лет…

-Вы, наверное, что-то хотели? – Улыбнулся в тридцать два белых зуба старик.

-Поздравить Максима. – Выдохнул князь, опустив плечи.

-Вера, позовешь нашего внука?

-Да, конечно.

Князя качнуло от навалившейся усталости и отчаяния… Кто может быть родовит настолько же, как Юсупов? Юсупов и может...

-Он сейчас с Шуваловой Томой, с дельфинами. Скоро освободится. – Произнесла она через пару минут.

Шуваловы тоже здесь… Он опоздал. Только не понятно, когда. Два дня или тринадцать лет назад…

В небольшое помещение на втором этаже, бывшее незаселенной, судя по мебели, комнатой, князь вошел на негнущихся ногах. Сел на деревянный массив кровати и принялся думать, что можно будет продать…Или отдать, чтобы получить станцию и комбинат… Но Юсуповы не отдадут. Заберут – точно, но не отдадут. Это если выпустят его из дома в живых. Еще Игорь в заложниках. Темные времена.

-Добрый вечер, - показалась из приоткрытой двери голова, а затем в комнату вошел сам виновник торжества. – Прошу прощения, небольшое ЧП с дельфинами.

-А? – Вздрогнул Долгорукий, выплывая из черных мыслей.

-Федор упал к дельфинам, Тома упала к дельфинам, сестры упали к дельфинам, ну и я тоже упал к дельфинам. – Бодро отрапортовал он, садясь на стул и приглаживая мокрые волосы. – Игорь хотел тоже упасть дельфинам, но эту трагедию удалось предотвратить.

-Ясно, - устало произнес старый князь и с силой провел по лицу. – Максим, я…

Не было готовой фразы, а речь, заготовленная еще в городе, с аргументами и доводами, да еще подкрепленная Силой, сейчас уже неуместна.

Парень сидел тихо, терпеливо ожидая продолжения, глядя серьезно, но даже без тени страха. Просто – как младший на обычного пожилого старика, уважаемого за возраст. Совсем скоро, когда княжество отнимут, Сергей Михайлович именно таким и станет. Если выживет.

И тут князя прорвало. Не криком и яростью – а простой, будничной речью, в которой он рисовал перспективы мрачного будущего. Обычная правда, скупая и страшная. Неизбежность, которую человек с его опытом может предсказать получше любого пророка. Он не жаловался, нет. Жаловаться мальчишке? До такого безумия князь не дошел. Будет война, но потерь не избежать и другой стороне. Долгорукие не станут сдаваться. И пусть его сын, Александр Сергеевич, больше не «мастер», а сам он чувствует, что больше не «виртуоз», в клане еще много людей, сильных и храбрых, готовых положить свою жизнь за жизни и счастье близких.

Речь приободрила даже его самого, вырвав из нахлынувшей тоски.

А ответные слова мальчишки – вдохнули надежду.

-Ну как? – Ждал возле дверей якобы проходящий мимо старик.

-Все нормально, - Максим кивнул им и отправился на первый этаж.

-Я признателен вашему внуку, - низко поклонился Сергей Михайлович Юсупову.

Но был остановлен в середине поклона.

-Пойдем, поужинаем.

-Приношу извинения, но дела…

-Подождут, - Юсупов подхватил его под локоток и повел по галерее второго этажа.

Но не к ближней лестнице, по которой ушел Максим вниз, а к дальней.

Которая, как минимум, была дальше даже от столовой.

-Федор, теперь у нас есть свой телеканал! – Звонко и торжественно поделились радостью внизу. – И это будет лучший канал во всем мире! Только мультфильмы и никаких скучных новостей!

-Ю-ху! – Вторили счастью детскими голосами.

-Срочно покупаем контрольный пакет акций «Ну Погоди!».

-Я не обманывал вашего внука, - поспешил объясниться Сергей Михайлович. – Еще он получит молочный комбинат полного цикла, от ферм до собственных магазинов, и…

-Я ему доверяю, - кивнул, как само собой разумеющееся, Юсупов.

-Тогда в чем…

-Есть небезынтересная мысль, которой хотелось бы поделиться. Как вы считаете, если на один сильный клан, ослабевший ввиду определенных факторов, нападут… А нападут, как бы вы ни юлили, уж поверьте.

Долгорукий дернулся и неприязненно посмотрел на соседа.

-…и после объявления открытой войны, вы покажете союзный договор со скромной сибирской семьей, подписанный еще до войны…

Неприязненность сменилась задумчивостью.

-Как быстро развалится эта камарилья, когда в их города придет гроза и тайфун? И как быстро мы перебьем их по одному, чтобы переплавить шакалье золото в благородные слитки с нашими гербами?

-Шуйские в союзе?

-Обойдемся без них. – Уверенно произнес старик. – Серьезных сил против нас не будет. Мы отговорим наших друзей от гибельного союза. А остальных… Не жалко.

-Каковы ваши условия? – Не торопился спускаться по лестнице Долгорукий.

-Девяносто процентов – наше.

-Восемьдесят. И покрытие ущерба первых дней войны.

-Семьдесят пять процентов без покрытия. – Категорично ответил Юсупов. – Признаете Борецкую Веру.

-Борецкую? Не Юсупову? – Удивился

-У меня внук растет. Ему понадобится свой дом.

-Я согласен. – Осторожно пожал он протянутую руку, скрепляя сделку.

Сильную, горячую руку человека, способного изменять историю своим словом.

-Можно просьбу? – Деликатно поинтересовался Сергей Михайлович.

-Да? – Приподнял бровь старик.

-Вы не могли бы попросить вашего внука отозвать требование по постройке метро в Сулаж-Горе?

-О… - Округлил глаза собеседник.

-У меня из-за этого сын спивается. – Отвел глаза Долгорукий. - У нас под городом одна вода, вторую проходческую машину потеряли…

-Сделаем. Пьянство – горе в семье…

К счастью, необычную просьбу Самойлова Федора отзывать не пришлось. Впрочем, кому к счастью, кому к горести, но Долгоруких это не сильно волновало.