Александр Быченин - Егерь

Как я и предполагал, Женечка Королев оказался из породы карьеристов: его отец был шишкой в департаменте науки и курировал сектор естествознания. Сын пошел по его стопам и готовился стать научным функционером, для чего последовательно проходил все ступени карьерного роста: университет, аспирантура, а вот теперь докторская под руководством некоего профессора Равиковича, широко известного в узких кругах благодаря специфическим услугам, предоставляемым за определенную плату. Грубо говоря, Викентий прямо намекнул, что диссертацию за Женечку пишут специально обученные люди, а в экспедицию он отправился из сугубо меркантильных соображений — портфолио нарабатывать. Согласитесь, солидно звучит — участник Первой Дальней! Именно так, с большой буквы, с легкой руки досужих журналистов стала известна наша миссия во Внутренних системах.

В последующие дни Галя несколько оживилась, но комментировать свое поведение отказалась. В дальнейших посиделках она уделяла равное внимание нам обоим, но я то и дело ловил ее странные взгляды, которые она бросала на Евгения. Однако больше ничего выяснить не удалось, поэтому я плюнул и решил вести себя естественно. А там и первая неделя закончилась.

Станция «Да Винчи» вышла к точке перехода.

Глава 2

Там на неведомых дорожках

Окрестности системы HD 44594, исследовательская база «Да Винчи»,

15 августа 2537 года

Неделя после прыжка прошла практически незаметно, заполненная рутиной обычного космического перелета, с поправкой на специфику крупного корабля с многочисленной смешанной командой. Как и предполагалось, «Да Винчи» вывалилась из гиперпространства довольно далеко от Системы, и остаток пути пришлось преодолевать на маршевых двигателях, к чему все были заранее готовы. Знакомый навигатор, с которым мы пересеклись на почве увлечения «рукопашкой», по секрету поведал, что кап-1 Яковлев специально задачу поставил таким образом, чтобы осталось время на предварительный анализ обстановки. Исследовательская база — корабль очень специфический, а тем более в столь почтенном возрасте. Двигатели мощью не поражают, скорость тоже по современным меркам черепашья, поэтому нам, можно сказать, повезло: точка выхода из прыжка с учетом погрешности (да-да, маяки от неточностей на таких расстояниях не избавляли) расположилась весьма удачно. Прикинув так и этак, штурман предложил начальнику экспедиции к Системе выходить под углом к плоскости эклиптики, дабы избежать сложного маневрирования в зоне внешних планет, пусть и с перерасходом энергоресурсов. Капитан согласился. Задача и правда была нетривиальной: планетная семья звезды HD 44594 представлена пятью объектами, три из которых — газовые гиганты сравнимых с Юпитером размеров — располагались как раз на задворках Системы на небольших расстояниях друг от друга, не более полутора астрономических единиц. Такое их размещение являлось причиной значительных гравитационных возмущений, для громады базы весьма и весьма неприятных. Группа планет-гигантов от собственно Находки — землеподобной планеты в «поясе жизни» — отстояла на пять с небольшим астрономических единиц, и между ними массивные объекты отсутствовали, что компенсировалось сразу двумя поясами астероидов. Пятая планета находилась почти у самой звезды, даже ближе, чем Меркурий к Солнцу, и интереса не представляла. У одного из газовых гигантов наличествовала целая когорта спутников, причем два достигали размеров Марса и потенциально подходили для терраформирования. С учетом предложенной штурманом траектории база пересекала плоскость эклиптики как раз между ближним поясом астероидов и Находкой, после чего еще пару стандартных суток должно было уйти на сближение с планетой и выход на геостационарную орбиту.

Собственно, сегодня как раз первый этап и закончился — база стабилизировалась в гравитационном поле Системы и вышла на траекторию сближения с Находкой, по случаю чего начальство объявило общий сбор: объединенными усилиями научной части, летунов и Егерей предстояло определить оптимальную точку высадки первой исследовательской команды. Я, как непосредственный участник этого события, в предстоящем обсуждении намеревался принять активное участие, для чего последнюю пару дней усиленно изучал спутниковые карты планеты. Впрочем, коллеги Иванов с Петровым занимались тем же — именно нам троим предстояло первыми ступить на поверхность планеты… Ах да, Петровича забыл. И только после этого будет развернут малый исследовательский комплекс и начнется первый этап освоения нового мира. Именно к такому меня готовили предыдущие семь лет, однако настроение было паршивым: я то и дело срывался на самокопание и самобичевание, плавно переходящие в самосуд. Блин, не слишком ли много этих самых «само»? Впрочем, причина была объективной: не далее как вчера вечером я крупно повздорил с Женечкой Королевым.

А началась эта история третьего дня с вечернего разговора с Галей. Та, против обыкновения, не отправилась сплетничать с подружками, а составила компанию нам с Петровичем. Вообще, всю неделю после прыжка вела она себя довольно странно — вроде и сближаться не давала, но и не отталкивала окончательно, с удовольствием болтая со мной на отвлеченные темы. Один раз даже затащила на посиделки, но в смешливой компании я оказался предоставлен самому себе, пока не появился Викентий. Он-то меня и просветил насчет Галины: как оказалось, она уже несколько вечеров кряду охаживала того молодого и перспективного биолога по имени Евгений. Впрочем, я и сам все прекрасно видел, а потому весьма удивился, когда через пару дней она внезапно осталась вечером в блоке и принялась изливать душу. По ее словам выходило, что Королева она знала еще по университету — тот учился тремя курсами старше и уже тогда считался завидной партией. Не обделенный девичьим вниманием, на ухищрения молоденькой первокурсницы Евгений никак не реагировал, чем только распалял ее. Закончилось все это тем, что Галя едва не попала из-за неразделенной любви в больницу. Примерно тогда она решила не размениваться на такие мелочи, как любовь и грязные самцы, и начала использовать нашего брата по прямому назначению — то есть превратилась в обычную стерву. К пятому курсу она стервозностью благополучно переболела и немного остепенилась, но и по сей день случались рецидивы — наше с ней знакомство тому пример. Сейчас же забытые чувства вспыхнули в ней с новой силой. Она пыталась сопротивляться, ибо гордость не позволяла стелиться перед мужиками, но влечение было сильнее.

Признаться, выслушивать все эти бредни мне было не очень-то приятно. Мало того что я и сам имел на Галю виды, так еще и прекрасно понимал подноготную ситуации: не в любви тут было дело, а в элементарном желании доказать, что она тоже не лыком шита. Попытки оправдаться чувствами и гордостью выглядели со стороны нелепо — типичная ситуация из дешевой молодежной комедии: вот назло всем соблазню самого видного парня! Однако больше меня беспокоил тот факт, что я перешел из разряда «неплохого варианта» в разряд подружки, которой не грех поплакаться в жилетку. Обуреваемый противоречивыми чувствами, в тот вечер я свел все в шутку, вовремя сместив Галино внимание на Петровича. Как я и предполагал, мнимую аллергию как рукой сняло, и мой питомец с девушкой подружился, чего за ним давненько не наблюдалось.