Артём Каменистый - Сердце мира

Возле наблюдательного поста стояли все члены совета Ноттингема. Робин, приведя их к гранитным скалам, повернулся к озеру и залюбовался глубокой синевой его чистых вод.

– Эх, красота-то какая! – протянул он.

– Красота, да не та, – заявил Хонда. – Ты обещал показать нечто, что поможет нам в бою с врагами. Мы надеялись увидеть парочку танков, а что получили? Кроме озера, я тут ничего интересного не вижу, напрашивается логический вывод – храмовых стражей будем топить в глубоких местах. Так? Могу внести достойное контрпредложение: самых злейших врагов, типа Валета или Зардрака, будем мочить в сортирах Ноттингема. И казнь достойная, и заветы своего российского президента вспомним. Дескать, не забываем его, помним и чтим!

– Не выйдет, – буркнул прагматичный Пересвет. – Все толчки недавно полностью опустошили. Наши химики во главе с твоей чокнутой Леной пытаются из говна выделить селитру.

– Кстати, Хонда, – язвительно заявил Мавр, – а как у вас с ней ночью, производственный запах не сильно мешает?

– Настоящему мужчине ночью могут помешать только хирургические причины, – с барственным достоинством произнёс Хонда. – Кстати, моя ты хорошенькая, от тебя запах гораздо хуже, но нашим отношениям он никогда не мешал!

Ничуть не обидевшись на позорную клевету, негр повернулся к вождю:

– Ну, так что ты хотел нам показать?

Робин коротко свистнул, послышался стук копыт; из-за скалы стремительно выбежал единорог. Все невольно охнули. Благородный зверь мчался с огромной скоростью, под крепкой шкурой красиво перекатывались мощные мышцы, длинный хвост вытянулся почти горизонтально. Зелми был оседлан основательным, боевым седлом с высокой лукой, бока прикрывала кольчужная попона, шея и голова также были защищены. Единорог прогарцевал мимо ноттингемцев и остановился возле устройства связи. Указав на него рукой, Робин заявил:

– Все вы, конечно, знаете наших сказочных союзников. Они крепко выручили нас в трудную минуту, но в свою очередь ждут от нас помощи. Их отчизна, Первый Лес, оккупирована атонами, там они выращивают сейчас своих монстров. Единороги могут выводить своё потомство только там, а кроме того, для пополнения магических сил им необходим Источник, захваченный нашими общими врагами. Они нам помогли и ждут теперь поддержки от нас. Понятно, что у Ноттингема сейчас нет армии для успешной атаки на Айтэг Бланориз, но они готовы ждать. Когда-нибудь мы станем сильнее и поможем нашим верным союзникам. Но пока придётся начинать борьбу с тем, что есть.

– А седло ему зачем? – спросил Тевтон. – Ведь единороги вряд ли позволят нам на них кататься, разве что только девственницам. Странная получится конница!

– Вот тут ты ошибаешься, – усмехнулся Робин. – В рамках нашего договора зелми согласны отменить некоторые свои ограничения. Ездить на единороге труднее, чем на суфиме, но есть разница. Бык, какой бы он хороший ни был, неповоротлив, медленно набирает скорость, столь же долго тормозит или разворачивается. Зелми избавлены от таких недостатков, кроме того, способны развивать гораздо большую скорость; их серебристая шерсть очень прочная, хорошо держит рубящий удар, а выносливость этих созданий просто невероятна. Пришельцы исправно поставляют нам рулоны кольчужной сетки. Наши мастера уже сделали два десятка комплектов доспехов для единорогов.

– Ребят придётся переучивать, – сказал Тевтон, – это всё-таки не быки. Седло другое, высота посадки, скорость движения при ходьбе и галопе. Сам знаешь, мы никогда не пытались вступать в рукопашную на суфимах, храмовые стражи в таких схватках гораздо опытнее, с ними нам не сравниться.

– Понимаю, – кивнул Робин, – но сейчас мы получим огромное преимущество перед врагом. Помимо своих превосходных физических данных, единороги вполне разумные создания: в схватке они могут принимать независимые решения, сражаться копытами и несокрушимыми рогами. Если бойцы спешатся, зелми, оставшиеся без своих наездников, не останутся без дела, будут сражаться самостоятельно или под командованием человека. Нашу речь они прекрасно понимают, правда, только вертинский диалект. Сейчас необходимо срочно подготовить небольшой отряд всадников на единорогах. Даже сотня таких бойцов может нанести атонам серьёзный ущерб. За счёт скорости и выносливости мы сможем делать огромные переходы, нанося удары в самых неожиданных местах. Пусть все вокруг увидят, как непрочна власть жрецов, и сделают из этого правильные выводы.

– Надо отобрать подходящих людей, – сказал Тевтон. – Парни должны быть выносливыми, достойными своих «коней».

– Сату тоже придётся подучить верховой езде, – добавил Мавр. – И Аниту не забыть: они работают в паре при выходе в десмериум, думаю, не стоит привлекать к этому кого-либо другого.

– Да, – согласно кивнул Робин, – дело это не особо сложное, но к Аните Сата привыкла, чувствует себя в её компании гораздо спокойнее, а при магической схватке сохранение присутствия духа – главнейший фактор. Тевтон, ты лично займёшься отбором достойных бойцов. Всё, идите в Ноттингем, я пока поговорю с единорогом.

Переглянувшись, товарищи без комментариев покинули своего вождя. Они уже привыкли к его необычным способностям, и никто не сомневался в том, что Робин может телепатически общаться со сказочными созданиями. Проводив друзей, Игнатов подошёл к единорогу и легко, не касаясь стремени, взлетел в седло.

– Скачи, Ромфаниум!

– Куда?

– Куда угодно!

– Тогда давай к двойной скале, которая высится на берегу озера. Там родник с очень вкусной водой, а я хочу пить.

– Давай!

– Робин, как прошла твоя беседа с друзьями?

– Отлично!

– Им понравился единорог в броне?

– Ещё как!

– А ты принёс мне сахар?

– Конечно, когда я о тебе забывал?

– Как хорошо! Я съем его возле ключа. А почему твои друзья не принесли сахар?

– Успокойся, обжора! Много сахара есть вредно, диабет получишь.

– Это тоже угощение?

– Нет. Это такая неприятная человеческая болезнь, иногда она возникает от неумеренного поглощения сладкого.

– Мы не болеем!

– Совсем?

– Да, Робин. Ведь мы не животные и не люди. Мы детские игрушки.

– Но ты говорил, что без Источника вы слабеете, теряете силу.

– Это не болезнь. Просто без силы Первого Леса мы не можем делать множество разных волшебных вещей. Когда ты был ребёнком, я приходил в твои сны, но с великим трудом. Из всех зелми подобное удалось только мне, а ведь раньше любой из нас мог проделать такой путь с великой лёгкостью. Мы можем многое, но только не сейчас.