Андрей Круз - Холод, пиво, дробовик

Николая дома не оказалось, трубку снял Саня-чародей. Он вызвался передать сообщение, но я только попросил их не опаздывать. В любом случае вечером увидимся, а вечер уже вот он: совсем стемнело на улице.

Я поднялся со стула, зарядил револьвер, убрал патроны и ящик с патчами в шкаф. Сразу и переоделся. Глянул на себя в зеркало, полюбовался на отражение худой физиономии с модной трехдневной щетиной и спустился в бар. Но сначала прицепил сзади на пояс кобуру с револьвером, благо длинная рубаха прекрасно скрывала его и при этом нисколько не топорщилась.

— Все на кухню унес? — спросил я помощника, оглядев заполненный посетителями зал.

— Все, — подтвердил Иван. — «Шершень» под стойкой.

Я заглянул под прилавок, где на своих местах лежали и жезл «свинцовых ос», и похожая на него как две капли воды пневматическая винтовка, и кивнул.

— Отлично.

Что ж, теперь можно и поработать, а то суета одна.

Можно — да. И я налил себе пива…

После восьми мы потихоньку начали сворачивать торговлю, но особо не лютовали, и те, кто хотел спокойно допить пиво, просто постепенно смещались ко входной двери, пока Иван выдвигал освобожденные столы на середину комнаты, протирал их и накрывал скатертями. Последние клиенты какое-то время продолжали общаться стоя и отправились восвояси только без четверти девять, когда один за другим начали подходить выкупившие места завсегдатаи. Никаких обид — все были предупреждены заранее.

Потом с улицы заволок свое оборудование нанятый развлекать публику ди-джей, я отправил его в подсобку, сам снял кассу и унес наличку в сейф. Продаж сегодня больше не ожидалось.

Когда поднялся из подвала, вновь позвонил в оружейный магазин, но там никто не ответил. Это немного даже напрягло. Я раздраженно бросил трубку на рычажки, поймал озадаченный взгляд помощника и покачал головой.

— Ничего, — успокоил его, припоминая, где валяется выданный соседом чарофон, но искать магическое средство связи не пришлось: почти сразу распахнулась дверь, и в бар прошел Гордеев собственной персоной.

Вслед за ним заскочил Саня, шумно потянул носом воздух и азартно потер руки. В силу энергетического истощения и приема лошадиных доз разных таблеток последнюю неделю он не пил вовсе и время понапрасну терять не собирался, но я перехватил его на подступе к стойке и попросил:

— Сань, давай, помоги Ивану, — потом указал на заднюю дверь Гордееву, который заявился в гости с какой-то длинной картонной коробкой. — А ты проходи в подвал, не стой. — И уже тише добавил: — Поговорить надо.

Сосед удивленно глянул на меня, но на людях расспрашивать не стал и двинулся к лестнице, на ходу отряхивая от снега шапку. Мы спустились в подвал, там я взял с накрытого стола бутылку бурбона, плеснул в стакан и выпил.

Гордеев выложил непонятную коробку на стол, избавился от верхней одежды и спросил, желая начать разговор:

— Платон с Димой не пришли еще?

— Когда это Платон вовремя приходил? — усмехнулся я, налил еще, но пить не стал.

— Случилось что?

— Да как тебе сказать… — протянул я. — Ничего серьезного.

— Да неужели? Слава, ты только не темни…

Я посмотрел на подрагивавший в руке стакан и хмыкнул.

— Ну как ничего серьезного… Ограбить меня хотели. — И, не дожидаясь расспросов, пояснил: — На выходе с Колхозного рынка, когда товар Платону сдал и в машину садился…

Николай молча выслушал рассказ о нападении, потом хрустнул костяшками пальцев и поинтересовался:

— Так, думаешь, простое ограбление? Не Семера?

— Точно не Семера, — ответил я, нисколько не сомневаясь в своей правоте. — Ножом пырнуть? Да ну на фиг. Не их стиль.

Но Гордеев моей уверенности не разделил.

— Могли узнать о твоем амулете, — предположил он. — Амулет у тебя хороший, сколько на него автоматных рожков уйдет, два?

— Да не в этом дело, — махнул я рукой. — Понимаешь, Коля, Семера так не действует, вот и все. Просто подошли бы человек пять и замесили меня топорами или мачете, что у них там нынче в моде. У них же все отработано, на свидетелей плевать с высокой колокольни. Наоборот, дополнительная реклама. Злые они на нас должны быть. Очень злые.

Гордеев задумчиво осмотрел пивоваренное оборудование, потом кивнул.

— Злые, да. Только не на нас.

— О нас они не знают, — подтвердил я. — И это были не они.

— Как скажешь, — согласился с моими выводами сосед. — Но ты аккуратней. Хорошо?

— И так сама аккуратность. Ты что принес-то?

— Как что? Подарок! Мы у тебя столько пива выпили, надо отблагодарить.

— Давай! — обрадовался я. — И чего там такое?

В коробке оказался рычажный карабин «Росси» четыреста пятьдесят четвертого калибра.

— Только зарегистрировать не забудь, — предупредил Николай, выкладывая на стол коробки патронов. — Собрал на первое время. «Пустышки», обманки. Потом сам подберешь, что понадобится.

— Ну здорово! — обрадовался я. — Ну вообще!

Послышались шаги, и в подвал спустился Платон.

— Ну и где у вас наливают? — громогласно поинтересовался он прямо с лестницы.

— Митю где потерял? — спросил Гордеев.

— Сейчас подойдет, машину паркует.

— Иван ворота открыл? — уточнил я, убирая карабин за варочный бак.

— Да. Нормально все, — подтвердил Сергей Платонов, подходя к столу. — Так где наливают, говорите?

Я влил в себя бурбон и рассмеялся.

— Не где, а что. Как видишь, сегодня у нас широкий ассортимент горячительных напитков…

Хмель.

1 января

Встретили мы Новый год просто отлично. Я, правда, из-за расшатанных нападением нервов чересчур сильно налегал на бурбон, поэтому в памяти отложился не весь праздник, но что было весело — запомнил точно. Впрочем, более-менее трезвым оставался только Иван Грачев, который отвлекался на гостей в баре, остальные набрались изрядно. Ирина сразу после двенадцати ушла спать, оставив нас гулять чисто мужской компанией, ну мы и погуляли.

А чего такого? Новый год раз в году, имеем право.

Проснулся на удивление рано, когда алкоголь еще толком не выветрился, и какое-то время лежал со смеженными веками, не решаясь открыть глаза. Затем потянулся за водой и только тогда обнаружил, что в постели больше никого нет. Ирина переодевалась в закутке ванной комнаты. Это, наверное, и разбудило.

Сделав несколько глотков — вода показалась неприятно-сладкой на вкус, — я тихонько уселся на кровати и, к немалому своему удивлению, обнаружил, что самочувствие меня как-то даже особо не беспокоит. Все же бурбон был качественным, с пивом ума хватило его не мешать, и о вчерашнем застолье напоминали разве что пересохшее горло и тяжелая голова. Но голова — это объяснимо, только под утро спать легли.