Владимир Ильин - Напряжение растет

— Где не выдали? — Сбился он, недоуменно подняв брови.

— Так в классе, — терпеливо пояснил я. — У всех есть, у меня нет. Несправедливо!

— А, соседку по парте, — ощутимо расслабившись, выдохнул Руслан. — Так значит, больше нет. — Пожал он плечами.

— Это не решение! — Категорично прихлопнул я ладонью по столу.

— Соседок не выдают, — улыбнулся собеседник. — Они — такие же ученики, как и все. Если кто-то захочет отсесть к тебе самостоятельно, тогда пожалуйста. Но силой этот вопрос не решить.

— Хм, — задумался я на мгновение. — Ладно, сам найду.

— Девочка должна быть из твоего класса! — Отчего-то запаниковал Руслан. — Добровольно!

— Хорошо, — покладисто заверил я.

Тем более, я уже знаю, у кого ее можно забрать. Интересно, как у нее с запятыми?

— Тогда взамен я прошу простить мне то, что я сделал, но о чем вы еще не знаете. — Смутился я, отвернувшись к окну.

— О как, интересная просьба, — с любопытством почесал он подбородок. — Мы где-то опять не досчитаемся двери?

— Нет.

— Так-так, — оглядел он меня с улыбкой. — Что-то разбил, признавайся?

— М-м, нет.

— Испортил?

— Можно и так сказать, — с неохотой протянул я.

— Ладно, давай начинать с чистого листа, — протянул Руслан Артемьевич мне ладонь для рукопожатия. — Договор?

— Договор.

Уф, а наставник волновался. Все будет хорошо с этими кораблями.

— Начинаем с завтрашнего дня, предупреди домашних.

Вниз я спускался в приподнятом настроении, и даже напевал что-то под нос, пока одевался в легкую куртку. Глянул ради интереса в окно, чтобы оценить силу дождя — и ощутил, как волна довольства сегодняшним днем захлестывает выше головы. Потому что на лавочке в школьном дворе, под широким зонтом, удерживаемым над самой головой, продолжал чего-то терпеливо дожидаться Пашка. Рядом переминались два охранника, один из которых держал зонт над подопечным, а второй удерживал абсолютно такой же над собой и коллегами, но даже не смотря на это — все основательно промокли под дождем, то и дело закидываемым под зонт порывами ветра.

«— Замерз, наверное», - пожалел я Пашку, и тут же оглянулся в сторону кофейного автомата. — «А вот и возможность помириться!»

Именно с такими мыслями я оплатил самую большую кружку горячего кофе, прикрыл голову и стакан кейсом и с улыбкой вышагнул во двор.

— Привет! — Дружелюбно поздоровался я, приближаясь к однокласснику.

Только тот смотрел совсем не добро и даже поджал губы, когда между нами осталось всего пару шагов.

— Смотри сюда! — Грозно крикнул Пашка, поднимая руку ладонью вверх и зажигая над ней ярко-алый шар огня.

Я не успел восхититься, как коварный огонь мигом поджег поверхность зонтика. Натянутая ткань тут же вспыхнула, в секунду разлетевшись на огненные лоскуты, один из которых порхнул прямо на волосы Пашке.

— Ох, е! — испугался я за него и перевернул стакан жидкости прямо на очаг возгорания.

На меня смотрели два крайне ошеломленных, испуганных, наполненных недоумением и болью глаза. Крик пришел двумя секундами позже.

— А-а-а! — Летело над двором от бегущего к калитке парня.

— Паша, давай дружить, — робко вторил ему я.

— Н-не подходи! — Донеслось из-за забора.

— Молодой человек, мы не оставим это просто так, — пригрозил мне охранник и поспешил за подопечным.

— Да я помочь хотел, — пожал я плечами, глядя на более спокойного, второго охранника.

— Я видел, — тяжело вздохнул он, стряхивая пламя с остатков зонта. — Только господин все равно будет в ярости.

И тихонько побрел к нетерпеливо бибикнувшей машине.

Не, так дело не пойдет — решил я для себя. В присутствии Пашки, подружиться с ним точно не получится. Значит, обойдемся в этом деле без него. Я решительно повернулся обратно к школе.

План, наметками вившийся на самой границе сознания, с каждым шагом вперед обретал цвет и глубину.

Две сотни килограмм веса поднимались над грудью, замирали под внимательным приглядом двух дюжих страховщиков и вновь опускались вниз, повторяя цикл раз за разом без рывков и дрожи в руках. Казалось, что человек под железом и вовсе не чувствует чудовищного груза, с равнодушием каменного голема исполняя подход за неполную минуту.

Олег Степанович Кочетов выглядел для подобного сравнения весьма подходяще — массивный, с размахом плеч в полтора метра и высотой в полноценных два, увитый рельефными мышцами, будто высеченными из камня, он казался античной скульптурой… А возможно, и был ей — украденной с постамента вандалами, разрисованной черно-синими чернилами татуировок и забытой на самом дне этого мира. Возможно, тогда-то разгневанный монумент ожил и через кровь и смерть начал путь обратно, на постамент величия. И, быть может, за десятилетия тяжелого труда ему удалось приблизиться к заветной цели вплотную… Но краски татуировок уже слишком сильно впитались в судьбу — такое не стереть, не вернуть былую чистоту, достойную созерцания миллионами. Единственное, на что он мог рассчитывать, вернувшись в место, где его похитили — запасники, плотное полотно, укрывающее от чужого взгляда и сожаление смотрителей потере отличного экспоната — легкое, без сильных эмоций, с привкусом досады, но не более. Потому что его постамент уже был занят другим.

Сам Олег Степанович о своем прошлом не вспоминал. Если бы камень мог бы думать, он мог бы взять фамилию Кочетов и считаться родственником — уровень переживаний, сомнений и уверенности соответствовал бы, как у братьев-близнецов. Человеческого в Олеге был острый ум и чувство прекрасного. Собственно, ради второго он и прикладывал ум, окружая себя шедеврами природы, техники и живописи, зачастую игнорируя ценники, прежних хозяев и закон. Отсутствие других присущих человеку эмоций, вроде страха и жалости, позволяло расширять коллекцию с завидной регулярностью. Впрочем, деньги оставались самым главным инструментом — простым, эффективным, а в последние годы весьма доступным. Дела шли очень хорошо. До сегодняшнего дня.

Кочетов поставил штангу на опору стойки, без особой спешки поднялся и прошагал через общий зал комплекса к душевым, игнорируя восхищенные взгляды посетителей-новичков, пришедших сюда за такими же мускулами. Большинство из них через пару месяцев достигнет генетического потолка и начнет хитрить, закидываясь химией в виде таблеток. Те, кого не устроит и этот результат, перейдут на инъекции — дорогостоящие, вредные, требующие постоянного использования и очень эффективные. В итоге кто-то получит рельефное тело и силу, красивое отражение в зеркале и свою порцию обожания в глазах новичков. Ну а Кочетов получит их деньги — препараты продаст его клуб, под улыбку и настоятельные рекомендации тренера.