Ник Перумов - Гибель Богов - 2. Книга первая. Память пламени

— Не говори так, — она вдруг с испугом подалась к нему, прижимая ладонь к его губам. — Не сравнивай себя с несравнимым.

— Что ты? — удивился Хедин. — Фигура речи, не более того…

— Я не верю в «фигуры», — заупрямилась Сигрлинн. — Обещай, что больше так не будешь! Пожалуйста. Ради меня. Ну, видишь, я использовала все несокрушимые женские аргументы. Обещай, а?

— Обещаю. — Он взял её руки в свои. — А ты обещай беречь себя и не лезть на рожон. Обещай не геройствовать. Пожалуйста. Ради меня.

— Обещаю, — она улыбнулась. — Это нетрудно будет сделать, если мы засядем с тобой в этом замке, словно пленники…

— Мы не засядем, — посулил Хедин. — Во-первых, покажу тебе моих… — он чуть запнулся, совсем-совсем чуть-чуть.

— Моих последователей, — тотчас подсказала Сигрлинн. — Моих сторонников. «Детей» — это всё-таки слишком уж сильное слово.

— Да, — кивнул Хедин. — Посмотришь, как они тут устроились. Потом — если не случится ничего срочного в тех трёх мирах или во Хьёрварде — отправимся к Источникам. Сперва, наверное, к Урду, он ведь ближе всего?

Она кивнула.

— Урд… давненько я там не бывала. И на твоих подопечных тоже погляжу. Небось ты им даже города не построил?

— Они обосновались в Обетованном. Ну и я с ними.

— И прекрасно. Твоё пристрастие к летающим крепостям… — она засмеялась.

— Что с ним не так?

— Оно на самом деле мне очень нравится. Серьёзно! Но лучше всего, наверное, всё-таки оставаться там, среди тех, кто верит тебе и идёт за тобой. У тебя ведь есть где преклонить голову в Обетованном? Это нужно твоим соратникам, не тебе, я понимаю. Позволь мне взглянуть, быть может, смогу им чем-то помочь.

Он кивнул.

— И не забудь о своём Ордене также.

Сигрлинн тяжело и виновато вздохнула.

— Не забуду… хотя ума не приложу, как говорить с оставшимися.

— Честно, как и всегда.

— …Сказал хитроумный Хедин, — поддела она. — Значит, заканчивая со всем этим, — она обвела рукой многочисленные огоньки, — кроме вторгшихся козлоногих, а в Хьёрварде ещё и быкоглавцев, повсюду тишь, гладь и сплошная благодать?

— Не сказал бы, что благодать, но по сравнению с теми мирами, куда прорвались козлоногие…

— Погоди, — вдруг остановила она его. — Козлоногие. Что останавливает вас с Ракотом от того, чтобы смести их с лица Упорядоченного? Разве Закон Равновесия распространяется на них?

— Он распространяется на всё, Сигрлинн.

— Это несправедливо! — возмутилась она. — Эти твари — не от нашего Упорядоченного. Творец не создавал их. Наши уложения — не про них!

— Твоими б устами да мёд пить, — досадливо бросил Хедин. — Мы тоже так думали. Оказалось, что ошибаемся. Всё в Упорядоченном подчинено Закону Равновесия, Сигрлинн. Великие Весы всеобщи. И получается, что вся божественность наша, — губы Познавшего Тьму скривились горькой усмешкой, — вся наша божественность годится лишь командовать из задних рядов, направлять усилия других, подсказывать, учить, лечить…

— А ты предпочёл бы по старинке кидаться огнешарами?

— Ну почему же так сразу и огнешарами? Есть масса куда более элегантных заклятий. Как сейчас помню, струны Арфы Ночи…

— Постой, — Сигрлинн вскинула ладонь, словно кинжал. — Но разве не в этом истинная божественность? Чем занимались Древние Боги, пока не настал день Боргильдовой Битвы?

— Старый Хрофт так очень даже сражался… — отвернулся Хедин.

Сигрлинн осторожно обошла его кругом, положила обе ладони ему на грудь, приблизила лицо.

— Тебе кажется, ты делаешь недостаточно. Верно, милый? Я же помню этот твой взгляд ещё по Голубому Городу.

— Недостаточно, — он накрыл её пальцы своими. — Если бы мы с Ракотом делали достаточно, обитатели Упорядоченного жили бы куда спокойнее. Мне не потребовались бы, — он вновь сделал усилие, — мне не потребовались бы сторонники. Спокойно занимался бы теоретической магией…

— Не хитри, — сощурилась Сигрлинн, высвобождаясь и грозя ему пальцем. — Никакая теоретическая магия не удержала бы тебя надолго. Препятствие, Хедин! Преграда! Вот что тебе нужно, и чем неодолимее, тем лучше. Ты бы не усидел.

— Какая разница, — вздохнул Познавший Тьму. — Усидел бы, не усидел… и рад бы сейчас корпеть над книгами, да куда там! Потому что кроме козлоногих, кроме всяких спятивших чародеев или божков, кроме всяких бед обычных — есть ещё Спаситель.

Наступило молчание. Прикусив губу, безмолвствовала и Сигрлинн, и даже огоньки засвеченной Хедином карты стали гореть как-то тусклее, словно подёрнувшись дымкой.

— Спаситель… — наконец прошептала она. — Я ещё спрошу тебя о нём. Но не сейчас, милый. Пойдём, пожалуйста. Надо ж ещё добраться, а я хочу как следует разглядеть Обетованное. И постоять возле Урда.

Хедин молча обнял её за плечи, одним движением заставив огоньки погаснуть. Последними исчезли три самых ярких, окутанных пламенем — там, где подмастерья Познавшего Тьму удерживали армады козлоногих.

Глава II

Клара Хюммель-Стайн, Сфайрат, Ирма

Небо ярко и дивно, опрокинутая чаша бездонного хрусталя. Светило в зените, лишь слегка подёрнуто белейшим лебединым пухом облаков, что пригнал ветер, вечный пастух воздушных стад. Внизу, средь смарагдовых холмов и густо-зелёных лесов прихотливые руки неведомых богов прочертили аквамариновую полоску реки, щедро разбросали по лугам множество цветов, наполнили заводи камышом и водяными лилиями, закружили над многоцветьем венчиков бесчисленную пчелиную армию.

А выше, за хрустальным сводом небес — бездонная чернота. Пространство и нечто большее, Межреальность, то, что больше пространства и пустоты.

Межреальность, разделяющая и соединяющая миры Упорядоченного. Межреальность, где прокладывают свои тропы в равной степени маги, чудовища и боги. Межреальность, где свободно текут иные, незримые реки, реки первородной, животворящей силы, иными называемой «магия».

На берегах реки, где сходились дороги, водная с сухопутной, раскинулся городок. Вольно разбросал бревенчатые дома, ни стен, ни рвов, ни башен, словно никого не боясь.

В городке имелся храм, имелось и торжище, и два вполне приличных трактира, равно как и питейный дом со всеми полагающимися подобному заведению радостями; но приезжему скорее всего показали бы не это, а совсем иное.

Просторные новые хоромы на окраине городка, с прихотливыми наличниками и резными ставнями, с высокой трубой и заботливо ухоженным садом, где росло такое, что обойди весь свет — не сыщешь похожего.