Хлад 3 - Алекс Каменев
Стало ясно, что племя имеет дело с колдовством. И не с какими-нибудь ярморочными трюками, какие можно увидеть в базарный день, а с настоящим, могущественным колдовством высшего порядка, доступным лишь небольшому количеству одаренных из числа сильнейших магов планеты.
— Всем назад, — повторил Азиз, гораздо тише, лихорадочно пытаясь понять, кому из великих колдунов внешнего мира его род перебежал дорогу.
— Но отец, — подал голос Хаким, но наткнувшись на яростный взгляд родителя поспешно отступил: — Оно приближается.
Вставшие рядом Джамал и Назар промолчали. Имран наконец повел себя достойно отца и пытался командовать, приказывая достать из пикапов гранатометы. Но чародейский туман обычным оружием не пронять, Азиз это знал, но не стал мешать сыну, давая возможность проявить себя и чем-то занять людей, не давая впасть в панику.
Тем временем туман окончательно уплотнился, став походить на стену. Секунду ничего не происходило, затем из густой молочно-белой дымки шагнула фигура.
Пришелец сделал шаг и остановился. Туман потянулся вслед за хозяином, образовывая подобие шлейфу плаща, служа продолжением белой хмари. Растекаясь подобно патоке, от которой несло жгучим холодом. Это был смертельный холод, способный за мгновение выпить из человека тепло.
Из глаз незнакомца изливался холодный мертвенный свет. Он имел тело молодого юноши, но это было обманчивым впечатлением.
— Я знаю, кто ты, — тяжело вздохнул Азиз, разом словно потеряв несколько лет, превращаясь в немощного старика.
Он почувствовал слабость, потому что понимал, что спасения от такого гостя нет. Не помогут ни штурмовые винтовки, ни гранатометы, ни пикапы с пулеметами. Того, кто пришел в сердце пустыни не остановить обычным оружием, а значит над родом Аль Бадави нависла самая серьезная угроза с момента появления на свет.
— В разных странах мира меня знают под разными именами. Если не ошибаюсь среди арабских племен я известен, как… — пришелец не договорил, вместо него это сделал Азиз, тяжело уронив:
— Хозяин Холода.
Гость улыбнулся.
— Верно. А кто-то зовет меня демоном. Но ты знаешь, что это не так. Я всего лишь один из тех, кого называют Проклятыми.
— Всего лишь, — горько усмехнулся старик. — Для некоторых этого достаточно, чтобы держаться от таких как ты подальше.
Юноша пожал плечами.
— Не буду спорить.
Азиз мельком оглянулся на сыновей, бросая предостерегающий взгляд, чтобы не вздумали делать глупости, вроде стрельбы. Но все четверо сохраняли спокойствие, смирно стоя за спиной отца. Подобная покладистость удивила. Но старший Хаким молча кивнул, показывая, что контролирует ситуацию.
Гость излучал уверенность, его сила подавляла, фигуру окутывала аура власти. Изредка в ней что-то проглядывало. Что-то страшное, от чего хотелось отвести взгляд. Словно нечто выглядывало на мгновение и вновь скрывалось внутри, притворяясь оболочкой обычного смертного. Именно присутствие этого нечто внушало такой страх, что никто из воинов пустыни даже в мыслях не допускал пустить в ход оружие. Понимали, что бесполезно, что таким страшного гостя не убить.
— Я слышал о тебе, — глухо роняя слова произнес Азиз. — Твоя аура темна, а воля беспощадна. Несмотря на юный возраст на твоих руках много крови. Что тебе надо от бедных странников?
По лицу гостя скользнула усмешка.
— Не люблю высокопарный слог, — сообщил он.
И Азиз не обиделся, понимая, что с общение с такими людьми требует выдержки.
— Мы живем в глуши, но даже до нас долетели вести из большого мира — о мятеже Проклятых. Ты один из них, великий колдун, подчинивший своей воле силу смертельного Хлада. Я не понимаю, что может понадобится такому как ты, от таких как мы, обычных бедуинов, старающихся всего лишь выжить.
— Именно о выживании я и хочу поговорить, — ответил гость и веско добавил: — О выживании вашего племени.
И тут Джамал и Назар не выдержали и дернулись, услышав в словах гостя угрозу. Азиз предостерегающе вскинул руку, но Хаким уже справился, удержав братьев за плечи.
— Я понимаю, что ты можешь раздавить нас, не оставив следа, — признал Азиз. — Но не понимаю за что.
Гость помолчал, обвел внимательным взглядом лагерь, уделив особое внимание шатрам, где скрывались женщины и дети, и пикапам, за пулеметами которых оставались воины племени, и лишь после этого ответил.
— В этом мире все взаимосвязано. Иногда интересы совершенно разных людей пересекаются при самых необычных обстоятельствах. И так уж получилось, что род Аль Бадави стал помехой для моих хороших знакомых.
Азиз сразу понял, о чем речь.
— Они служат тебе? Люди Консорциума? Мы не знали, — быстро проговорил он.
— Они выполняют одну мою просьбу. И взамен попросили, чтобы принадлежавшие им нефтяные поля в этом районе оставили в покое, — размеренным тоном произнес гость.
Говорил он бесстрастно, будто исход разговора его не волновал. И неохота в этом признаваться — он мог себе позволить подобное поведение. Чувствовал себя уверенно, хозяином положения. Старому бедуину стало обидно, жутко захотелось сбить спесь с наглого юнца. Но серая хмарь в глазах пришельца мешала, отрезвляла, пугая до колик. Казалось, воин пустыни заглянул в бездну, откуда выхода нет. Глазами юноши на мир смотрела жадная до живого человеческого тепла сущность, скрывающаяся внутри. И это вызывало безотчетный ужас.
— Конечно я мог бы убить всех вас, — белая стена за спиной гостя шевельнулась, плавно переместившись вперед. Юноша вновь бросил мимолетный взгляд на шатры, где скрывались женщины и дети племени, и добавил: — Но считаю это чрезмерным.
Азиз вздрогнул. Ему приходилось слышать о Марсельской бойне, когда десятки вооруженных мужчин покромсали на куски словно беззащитных овец. И повторения ему не хотелось.
— Не надо показывать силу. Я знаю о ней, — выдавил из себя вождь. — Ты убил своих врагов с особой жесткостью и тем внушил страх остальным. Показал, насколько неважно хорош воин, насколько он подготовлен, какое имеет оружие. Он все равно умрет, если встанет на пути Проклятого.
Тяжело признаваться в собственной слабости, особенно на глазах родных сыновей. Но для них это тоже своего рода урок — каким бы сильным ты себя не считал, всегда найдется тот, кто сильнее, и этого не
